Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока
Шрифт:
Послы Олега, знатные варяги (славянских имен у них не было), заявили византийским императорам Льву VI († 912) и Алек сандру (царствовал в 912–913 гг.) о своем этническом происхождении: «Мы от рода рускаго, Карлы, Инегельдъ, Фарлаф, Веремуд, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карнъ, Фрелавъ, Руаръ, Актеву, Труанъ, Лидул, Фостъ, Стемид, иже послани от Олга великого князя рускаго» (25). «Мы Русь, <…> мы, Русь» (26–27) повторяли свое именование эти первые дипломаты, проследовавшие путем «из варяг в греки». В вопросе о названии «Русь» нужно принять во внимание и восточные источники, которые заставляют искать страну русов где-то на севере Восточной Европы [21] . «Конкретная информация большинства арабских географов посвящена главным образом северу Древней Руси <…>. Титул Хакана, на который указывает ряд авторов, мог принять скорее глава северного (с центром, предположим, в Новгороде) племени» [22] .
21
Новосельцев А. П. «Восточные источники о восточных славянах и Руси VI–IX вв.», в: Новосельцев А. П., Пашуто Б. Т., Черепнин Л. В. Древнерусское государство
22
Калинина Т. М. Древняя Русь и страны Востока Х в. (Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук). М., 1976. С. 12, 13, 20. После моей лекции в Гарвардском университете (США) 8 апреля 1981 г. проф. О. Прицак сообщил, что ему известен древний арабский текст, в котором князь Игорь (Рюрикович) назван «каганом». Ср.: в «Слове и благодати» Илариона – «великаго кагана нашеа земля Владимера, внука стараго Игоря…»; в Слове о полку Игореве – «Ольгова когяня хоти» (видимо, о жене-половчанке Олега Святославича).
Вернемся, однако, к условиям путешествия Андрея. Константин оценивал путь «из варяг в греки» как «многострадальное, страшное, трудное и тяжелое плавание» (8). Можно представить себе, каким ужасным было такое путешествие при апостоле.
Различия в описании пути у Константина и у летописца показа тельны. Константин описывал движение на юг, согласно направлению миграции скандинавов. Изложение летописца следует порядку с юга на север, так как оно имело идеологическое значение для первой империи Рюриковичей, уже переживавшей начало государственного распада при прекратившейся миграции скандинавов.
Поскольку летописец взялся «привести» Андрея в Рим, а до Рима он должен был посетить будущих новгородцев, то «маршрут» апостола проходил через Ильмень, Волхов, озеро «Нево» [Ладожское с р. Не вой. – А. Р.] в «море Варяжское». Этот этап «маршрута» был обусловлен родовыми и политическими причинами; по нему двигались все удачливые претенденты на киевский престол – скандинавские конунги, превратившиеся в древнерусских князей [23] . Описывая Ва ряжское море, летописец указывал: «По сему же морю седять варязи семо ко въстоку до предала Симова, по тому же морю седять къ запа ду до земле Аглянски и до Волошьски» (10), то есть до Италии, куда и стремился Андрей: «иде въ Варяги», а оттуда [морем через Гибралтар. – А.Р.] «прииде въ Римъ» (12). Подходя к будущему Новгороду, как очевидно полагали читатели XII в., Андрей начинал приближаться к варяжским землям «римско го» (католического) мира.
23
«С превращением отдельных пришельцев-варягов в древнерусских князей тенденции к отрыву княжеской власти от народа, наметившиеся в восточнославянском обществе, получили новый импульс» (Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очер ки социально-политической истории. Л., 1980. С. 20).
И вот Андрей «приде въ словени, идеже ныне Новъгородъ». Он не благословил это место, как сделал на «горах», но обратил внимание лишь на странное поведение аборигенов: «как ся мыютъ и хвощются [хлещут себя березовыми вениками. – А.Р.], и удивися имъ». Было чему удивляться человеку, привыкшему к античным термам. Но летописцу и читателям-киевлянам удивляться не приходилось: бывая в Новгороде, они знали местные (и скандинавские) банные обычаи, да и сами едва ли мылись иначе [24] .
24
Л. Мюллер отметил, что в Переяславле одновременно (1089 г.) с церковью св. Андрея было воздвигнуто «строение баньное камено, сего же не бысть преже в Руси» (с. 58, прим. 36).
Пройдя по морям и рекам, как идеальный путешественник (от Синопа до Синопа) Андрей будто бы охватил всю средневековую Европу. Это и было реальное норманнско-варяжское «кольцо» вокруг Европы, образно выражаясь, тот «Круг земной», о котором знаменитый исландец Снорри Стурлусон написал книгу саг, по объему в три раза превосходящую «Повесть».
Согласно другой устной Легенде, позже Андрея и только небольшую часть его – пути прошел Кий, происхождение которого, как и само имя (а также имена «братьев» – Щек и Хорив) еще не нашло достаточно объяснений [25] . Имена Кий, Щек, Хорив не повторялись в традиции русских княжеских имен и никаких следов династии, восходящей к Кию, не существует. Если считать, что Киев основан Кием в 482 г., то остается неизвестным, кто там княжил в течение четырех веков до прихода Олега.
25
См. Марр Н. Я. Книжные легенды об образовании Куара в Армении и Киева на Руси. Речь, произнесенная на торжественном годовом общем собрании Академии истории материальной культуры 18 мая 1922 г., в: Марр Н. Я. Избранные работы, 5. М.–Л., 1935. С. 62; Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказа ния, былины, летописи. М… 1963. С. 26–27; Айвазян К. «История Тарона» и армянская литература IV–VII вв. Ереван, 1976. С. 234–328.
Поход Кия византийскими источниками не отмечен, имя «царя» неизвестно, и эта легенда не может служить исходным основанием для изучения «маршрута» Андрея. Летописец переходит к уверенно му историческому повествованию, когда оно начинает опираться на представление о Руси как о европейском государстве, связанном с известными феодалам европейскими событиями.
В Европе наступила эпоха викингов (кон. VIII – сер. XI вв.) [26] Она означала постоянную и непреодолимую миграцию скан динавов (норвежцев, шведов, датчан – «норманнов», «варягов») в южные европейские земли по водным путям. Викинги двигались до Рима, Константинополя, Иерусалима, по морю (через Гибралтар) и по рекам – Шельде, Сомме, Сене, Луаре, Гаронне, Роне. Они смело нападали во франкских землях на Париж (грабили его в 845, 857, 861 гг., сняли осаду в 885 г., получив откупные), Суассон, Тур, Орлеан, Анжер, Шалон, Дижон; в германских землях разорили Гамбург (845), двигаясь вверх по Рейну, напали на Ксантен (863), Кельн и Бонн (892), также Аахен, Трир, Вормс.
26
Из новой литературы предмета: Гуревич А. Я. Походы викингов. М„1966; Simpson J, Eyeryday Life in the Viking Age. London, 1967; Foote P. C, Wilson D. M. The Viking Achievement. London, 1970; Capelle T. Die Wikenger. Stuttgard, 1971; История Норвегии. M., 1980; von Fircks J. Wikengerschiffe: ueber ihren Bau, ihre Vorgaenger undihre Eugene Entwicklung. Bielefeld, 1979 (русс, пер.: фон Фиркс И. Суда викингов. Л„1982).
В связи с общеевропейской историей необходимо рассматривать и значение скандинавских наемных дружин как типичной гвардии князей, королей, императоров. Образование империй осуществлялось гениальными узурпаторами, обычно иностранцами, обладавшими гвардией количественно небольшой, но качественно великолепной по сравнению с военными силами новых подданных, из состава которых затем формировались большие армии. Можно вспомнить македонские фаланги Александра Великого, монгольскую гвардию Чингис-хана, римских императорских преторианцев, египетских султанских мамлюков-половцев (вошедших потом в гвардию Наполеона), турецких янычар, папских швейцарцев и др. При реализации имперских проблем централизованной государственности и преодоления феодального сепаратизма социально-политическое значение гвардейских частей из профессионалов-наемников, в частности скандинавских, нередко было решающим.
Следуя летописной иерархии перечисляемых ценностей, «Повесть» всегда при исчислении войск первыми называет варягов. Аскольд и Дир «многи варяги совокуписта» (19), других дружин у них не было. Олег первым в походе на Киев «поим воя многи, варяги, чудь, словэни, мерю, весь, кривичи» (20). Он же в походе на Константинополь «поя же множество варяг, и словенъ, и чудь <…> и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны» (23). После первой неудачи под Кон стантинополем Игорь «посла по варяги мнози за море, воюя на гре ки», затем он, «совокупивъ вой многи, варяги, русь, и поляны, словэни, и кривичи» (33), принудил греков к выгодному для Руси миру. Владимер «собра вой многи, варяги и словени, чудь и кривичи» (54). Яро слав «приведе варягы» (89), «събра Ярославъ варягъ тысячю» (96). Диспозиция варягов перед сражением была самой ответственной. Ярослав (1036) против печенегов «събра вой многи, варяги и словэне [новгородцы. – А. Р.] <…> и постави варягы посередэ, а на правей сторонэ кыяне, а на левем криле новгородцы» (101).
Прекращение варяжской миграции имело в Европе военно-политические последствия. Так, в Византии императорам пришлось заме нить варяжскую гвардию англосаксами, бежавшими из Англии после покорения ее (1006) Вильгельмом Завоевателем – правнуком норманнов. На Руси возможности такой замены не было. Поэтому после смерти Ярослава сразу обнаружилась беспомощность военно-политических действий его сыновей Изяслава, Святослава и Всеволода. Не обладая свежими варяжскими дружинами, никто из Ярославичей не смог стать, подобно отцу, «самовластием» Руси. Объединенные их усилия при сопротивлении внешней агрессии оказались неэффективны ми: при первой же войне с половцами (1068) все трое были сразу разбиты. Внутренняя политика братьев оказалась еще пагубнее для государства. Ярославичи арестовали полоцкого князя, волхва Всеслава. Когда Изяслав и Всеволод бежали от половцев в Киев, произошло городское восстание. Дружина подала Изяславу разумный совет – убить Всеслава: подозвать к оконцу «поруба» и «пронзить» мечом. (Дед Ярославичей Владимир Святой пригласил сводного брата Ярополка в киевский дворец якобы для переговоров о мире, но как только тот вошел, два варяга подняли его «под пазусе» на мечах, а по приказу дяди Ярославичей Святополка Окаянного другие два варяга добили его сводного брата св. Бориса). Но Изяслав уже не имел варягов. Нарушая родовые традиции, он не убил Всеслава, дал возможность киевлянам провозгласить его киевским князем, позволил им разграбить несметные сокровища Владимира и Ярослава, и государственная казна исчезла. Князья бежали от половцев в Киев, затем от киевлян из Киева, куда вернулись при помощи поляков. Равновесие внутри империи было нарушено. Войны князей-братьев за киевский престол стали превращаться в войны суверенных удельных князей (после Любечского съезда 1097 г.), которые часто велись с привлечением в качестве союзников половецких ханов, обычно – княжеских родственников.
Исчезновение у киевских князей варяжской гвардии стало одной из предпосылок крушения первой империи Рюриковичей. К середине XI в. «варяжское кольцо» вокруг Европы вообще стало распадаться, и в том числе его восточная сторона, путь «из варяг в греки и из грек». Это вновь ослабило юго-восточные рубежи Руси по отношению к азиатскому военному и кровнородственному воздействию. С третьей четверти XI в. и позже по крайней мере 14 знатных князей женились на дочерях половецких ханов, и, следовательно, появилось не менее 70 князей и княжон полуполовецкого происхождения, 350 половецких внуков княжеского достоинства. Герои «Слова о полку Игореве», князья Ольговичи, были родственниками половецких ха нов. Ранее этого Владимир Мономах женил своих сыновей – Юрия Долгорукого и Андрея Доброго – на половецких ханшах. Если основателем первой империи Рюриковичей был Олег Вещий, то зачинателем создания их второй империи стал полуполовец князь Андрей Юрьевич Боголюбский.