Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока
Шрифт:
В настоящее время данные о скифах, приводимые «отцом истории» Геродотом Галикарнасским, который побывал в V веке до Р. Х. в городе Ольвия (в устье Днепра), сопоставлены с данными археологических исследований. В результате создается представление о том, что в это время территория среднего Поднепровья была связана хорошо отлаженными водными и сухопутными путями с греческими полисами, а через них и со всей эллинистической ойкуменой. Как показывает обработка отечественными и зарубежными археологами и историками материалов, добытых путем раскопок городов, кладов, монет, остатков римских дорог, путь из Черноморья в Италию северным маршрутом существовал уже в III веке до Р. Х. Он пролегал вверху по Днепру и Неману до берегов Балтики, затем через устье Вислы на юг, до римской крепости Карнунт на Дунае и к Адриатическому морю. Этот путь был далеко не в 50 раз длиннее южного пути из Крыма в Рим, как считал Е. Е. Голубинский, а возможно даже короче.
В 1940–1990-е годы в России производились широкомасштабные археологические раскопки экспедициями Института археологии АН, Государственного Эрмитажа, Московского, Киевского, Краснодарского университетов, краеведческих музеев городов юга
Обнаруженные в ходе археологических раскопок вещественные памятники свидетельствуют о существовании в Северном Причерноморье христианских общин. Так, находки четырехугольных каменных евхаристических жертвенников-престолов, штампов для просфор с символическим изображением креста, комплектов из пяти (в Херсонесе) и шести (в Танаисе, совр. станция Недвиговская Донской обл.) светильников (которых первоначально было семь, и они составляли семисвечник) в подземных помещениях ясно свидетельствуют о существовании в этих античных городах христианских общин, совершавших тайные евхаристические собрания. Одна из этих «Сионских горниц» (в Танаисе) была разрушена при работах по реконструкции городской стены, датируемой последними годами I в.
Таким образом, возможность проповеди апостолом Андреем Евангелия в среде живших на территории «Геродотовой Скифии» предков славян и россов, в свете современных научных исследований, опирающихся на обобщенные данные анализа источников, представляется вполне вероятной. Естественно предположить, что культурные и экономические контакты должны были достаточно тесно связывать антские племена в I веке с крупнейшими центрами эллинистической цивилизации в Причерноморье, Ольвией, Танаисом, Херсонесом и Боспором, в которых проповедовал Андрей Первозванный.
Предание о проповеди Андрея в Скифии получило развитие в так называемых апостольских списках, восходящих к утраченным сирийским текстам IV века [253] . В ранних редакциях этих списков область проповеди апостола Андрея была распространена на все родственные скифам ираноязычные племена: саков, согдийцев, сарматов; позднее, в списке Псевдо-Епифания (VI–VII веков), проповедь Андрея Первозванного в Скифии была соединена с описанным в «Деяниях Андрея» мученичеством апостола в Патрах; затем, в списке Псевдо-Дорофея (VIII–IX веков), сюда же был добавлен и материал «Деяний Андрея» о проповеди Андрея Первозванного в Понте. В том же списке нашло отражение и предание об основании апостолом Андреем епископской кафедры в Аргирополе, пригороде Византия, со временем ставшее весомым аргументом в полемике Константинополя с Римом по вопросу об иерархии епископских кафедр.
253
Schermann Th. (ed.) Prophetarum vitae fabulosae, indices apostolorum discipulorumque Domini Dorotheo, Epiphanio, Hippolyto aliisque vindicatae. Lipsiae, 1907. P. 107–202.
Как отмечал выдающийся византинист В. Г. Васильевский, позднейшее сказание об Андрее, появившееся в среде православных, имело несомненное отношение к источникам апокрифическим, равно как и устным народным преданиям. «Все побережье Черного моря, – пишет он, имея в виду эпоху после IV века, – было полно легендарных воспоминаний о пребывании двух братьев апостолов, Петра и Андрея. На основании предания, может быть наиболее древнего, Петр и Андрей поделили всю вселенную, причем Петру достался Запад, а Восток – Андрею» [254] .
254
Васильевский В. Г. Русско-византийские отрывки, в: Журнал министерства народного просвещения, 1877. Кн. 90. С. 158.
Интересно, что, редактируя апокрифические сочинения на эфиопском, сирийском, коптском и других восточных языках, С. П. Петровский выявил эволюцию текста и пришел к следующему выводу: «Самые ранние редакции этих сказаний возникли в I–II веках и, следовательно, древнее известий времени Пантена и Оригена. Анализ собственных времен, сохраненных апокрифических сказаний об апостоле Андрее и его сотрудниках, устанавливает, что географические пункты, встречающиеся в этих сказаниях, не вымышлены, а действительны; что личные имена не фиктивны, а представляют разночтения и переделки имен, которые носили исторические лица древности; что сюжеты из религиозной, политической и общественной жизни, приводимые апокрифами, частью вероятны, частью верны исторически. Апокрифические сказания об апостоле Андрее и его сотрудниках оказываются, таким образом, не просто литературными памятниками, генетически между собой объединенными, но записями преданий об апостольской миссии, сложившихся и хранившихся там, где апостолы проповедовали, – записями, которые ценны потому, что основу их составляют или действительные, или близкие к действительности факты» [255] .
255
Петровский С. П. Сказание об апостольской проповеди по северо-восточному Черноморскому побережью, в: Записки Императорского Одесского общества
В IX в. наступил коренной поворот в развитии андреевской традиции. Появились большие жития, в центре внимания которых находились прежде всего области вокруг Черного моря (и в Малой Азии). Этот поворот имел под собой глубокие основания. Жанрово это было обусловлено зарождением минеи, требовавшей достаточно пространного жития. Кроме того, арабские завоевания I пол. VII века, отнявшие у ромеев Египет, Палестину и Сирию, окончательно похоронили юстиниановскую идею «средиземноморской империи» и привели к переосмыслению географического пространства ромейского государства. Если раньше империя равнялась христианской ойкумене и включала в себя множество апостольских уделов, то теперь сокращение до границ балканского – малазийского региона и ядра империи вокруг Константинополя приводит к оформлению нового, собственного византийского этнокультурного единства со своим Новым Римом. Все это подталкивало к созданию образа «своего», византийского апостола, который должен был охватить своей проповедью как можно большую часть империи. На эту роль лучше всего подходил апостол Андрей Первозванный с его миссионерской традицией, соединявшей не только оба берега Эгеиды, но и вообще всю территорию империи от Трапезунта до Пелопоннеса. Такая потенция не смогла реализоваться по понятным причинам ни в «темном» VII веке, ни во времена «первого иконоборчества». Находясь на волне агиографического подъема начала IX века, новая андреевская традиция была связана с усилением роли церкви в византийском обществе при православных патриархах Тарасии и Никифоре. Всплеску творческой активности способствовало и начало активного переписывания минускулом древних унциальных рукописей, связанное с православным монашеством вообще и со Студийским монастырем в частности.
К началу IX столетия разрыв стал особенно заметен между складывающимся образом Андрея как «апостола Византии» и реально существующими памятниками, которые ни по содержанию, ни по объему не соответствовали новым запросам. Разрешило этот конфликт создание между 815 и 843 гг. Епифанием Монахом развернутого «понтоцентрического» жития апостола Андрея. Созданное в результате переработки древних преданий, оно получило широкое распространение.
Вместе со своим спутником, монахом Иаковом, Епифаний прошел по предполагаемому пути Андрея Первозванного от Синопа до Феодосии и Херсонеса, собирая все сведения о нем. Он видел «седалища апостолов» и «места их упокоения на камнях», «темницу, которую отверз св. Андрей», и другие вещественные памятники, приписываемые местным преданием апостольскому времени, и записал имена первых епископов основанных здесь апостольских церквей. Опираясь на отрывочные сведения об апостолах «из сочинений очевидцев и богоносных мужей» (Климента Римского, Евагрия Социлийского, Епифания Кипрского), местные предания и (переработанные) «Деяния Андрея», Епифаний поместил действие апокрифических источников в контекст канонических Деяний Апостолов, опуская явно фантастические места и пропуская те места проповеди, где он сам не побывал. Согласно Епифаниеву житию, апостол Андрей совершил из Иерусалима три путешествия вдоль берегов Черного моря и всегда по маршруту юг – восток – север. В последнем, третьем, путешествии Андрей Первозванный со спутниками прошел через Эдессу, Иверию, Сванетию, Аланию и Абазгию; затем по северо-восточному побережью Черного моря прибыл в Боспор, жители которого охотно внимали его проповедям, а затем – в Феодосию и «упорствующий в язычестве» Херсонес, откуда направился в Патры, где и претерпел мученическую кончину [256] .
256
Patrologiae Cursus Completus. Accurante J. P. Migne. Series graeca, t. 120, col. 215–260.
Написанное Епифанием Монахом житие нового типа, созданное с учетом и литературной традиции, и местных понтийских преданий, стало (не только из-за своего содержания, но и не в последнюю очередь благодаря особенной композиции) основой для всех последующих житий апостолов.
В конце XI века появился славянский перевод составленного Епифанием Монахом жития, а вскоре на Руси было создано оригинальное сказание о посещении апостолом Андреем древнерусских пределов – «Слово о проявленiи Крещенiя Русскыя земля святаго апостола Андрея, како приходилъ в Русь», сохранившееся в составе «Повести временных лет». Вот как говорит об этом летопись: «Как говорят, когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал, что недалеко от Корсуни устье Днепра, и захотел пойти в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пошел и стал под горами на берегу. И утром, встав, сказал бывшим с ним ученикам: “Видите ли горы эти? Так на этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей”. И взойдя на горы эти, благословил их, поставил крест и помолился Богу, и сошел с горы той, где впоследствии будет город Киев, и пошел вверх по Днепру. И пришел к славянам, где ныне стоит город Новгород, и увидел живущих там людей – каков их обычай и как моются и хлещутся, и подивился на них. И пошел к варягам, и пришел в Рим, и поведал о том, скольких научил и кого видел, и рассказал им: “Диво видел я в Славянской земле, когда шел сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются мытелью, и возьмут веники, и начнут хлестаться, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем не мучимые, но сами себя мучат, и то творят не мытье себе, а мученье”. Те же, слушав, удивились; Андрей же, пробыв в Риме, пришел в Синоп» [257] .
257
Повесть временных лет. СПб., 1999. С. 67.