Андрогин

Ешкилев Владимир Львович

– Читал.

– Ну а о трех мирах в философии Сковороды вообще везде написано.

– Я в курсе.

– Есть еще вопросы?

– Еще два.

– Задавай.

– Первый: кто еще из известных людей был Хранителем, кроме Сковороды.

– Из известных? – Лидия растерянно наморщила носик. – Я всех не помню. Но из тех, о ком пишут в учебниках по истории, – никого. Были масоны из друзей писателя Котляревского, потом ученые. Было два библиотекаря, провинциальный врач, археолог и даже один анархист, сподвижник Махно. Он, кстати, предок Лилии… Второй вопрос?

– Зачем вы убили профессора?

– Сколько

говорить тебе: об этом поговорим позже.

– Когда?

– Придет время.

– Он был моим предшественником? – Вигилярный попытался поймать взгляд Лидии, не сумел и спросил: – Мне вы тоже когда-нибудь кишки выпустите?

– Существует такое правило: знание растет постепенно, день за днем, шаг за шагом. – Лидия подставила свои темные глаза под его взгляд и смотрела не мигая. – Следующий шаг невозможен без предыдущего. Каждый шаг требует времени. Иногда месяцев и лет. Чего-то даже я не знаю. Хотя прошла путь, намного длиннее и сложнее твоего. Кстати, во времена Сковороды здесь, среди Хранителей, также была девушка по имени Лидия. Она была из Словении, очень красивая. С тех пор это имя стало чем-то вроде титула. Я восьмая «Лидия», если считать от той словенки.

– Она твоя прапрапрабабушка?

– Нет, – покачала головой жрица. – У посвященных редко рождаются дети. Есть, Паша, такой изначальный закон: если ты вовлечен в магические ритуалы, значит, должен отказаться от продолжения рода.

– Почему так?

– Потому что в жреческих семьях накапливается… Скажем так: со временем там нарастает так называемый упрощающий потенциал. Это условное название. Я постараюсь объяснить.

– Постарайся.

– Когда-то, в древние времена, жрецы были в основном наследственными. Были могущественные роды, вековые династии. Однако именно с этим обстоятельством связано множество кровавых историй войн, убийств и вырождения. У наследственных жрецов, как правило, тяжелая судьба. Они слишком заметны, на них концентрируется ненависть профанов.

– Простых людей, – уточнил Павел Петрович.

– Профанов, – не согласилась Лидия Восьмая.

– Нехорошее слово.

– Правильное.

– Ну-ну, я слушаю.

– Так вот, я и говорю, дети магов заметны и становятся жертвами всеобщей ненависти к избранным и особенным людям. А еще наследственные жрецы несут особую «печать за все», печать крови, и поэтому уязвимы к различным проявлениям хаоса. Если современные жрецы или жрицы решаются продолжить свой род, они берут на себя страшную ответственность. Лучше не брать. Или, в крайнем случае, успеть родить детей до посвящения.

– Если бы жреческое служение было добрым делом, тогда подобных ограничений не возникало бы.

– Ты снова мыслишь как непосвященный. Как профан. Служение не имеет никакого отношения к противоположности «добро-зло». Метафизика не предусматривает морального измерения. В метафизике действуют другие противопоставления: «порядок-хаос», «упрощение-усложнение». Жреческое служение содержит в себе, в частности, обращение к силам хаоса, а за такое обращение хочешь не хочешь, но нужно чем-то расплачиваться. Если такое обращение обусловлено личным сознательным выбором мистика, тогда он сам несет за это ответственность. Если жрица или жрец наследственные, тогда формула

обращения к силам хаоса от самого рождения «вмонтирована» в их ментальные навыки. Дарована им без их согласия. Хаос также обладает волей, он хочет платы за свою помощь. Силы хаоса любят, чтобы с ними расплачивались новой жизнью. Посвящали им первородных. Восточные мистики называют это «правилом первенца». Не зря в сказках, пришедших к нам с Востока, колдуны требуют за свою помощь первородного сына.

– Почему первенца?

– Такому, как ты, светскому человеку это сложно объяснить. Новая жизнь, так сказать, метафизически неравноценна. В ней живут различные энергии. Одна из необычайно редкостных разновидностей витальной силы присуща исключительно первенцам.

– Не везет мне. Саша и в этом меня обогнал.

– Это не совсем то, – возразила Лидия. – Ты меня не понял… В этом нет никакого преимущества. Совсем никакого. Эта специфическая витальная сила интересует только владык хаоса. Только их и никого больше. Она им нужна для чего-то, нам совершенно непонятного. Для всех других существ она не имеет никакого значения. Никакого.

– Мне почему-то кажется, – улыбнулся Вигилярный-младший, – что если бы вместо «владык хаоса» ты говорила «владыки ада», разница была бы минимальной. Или не было бы никакой разницы.

– Перестань фантазировать, – жрица едва сдерживала раздражение. – Какой еще ад? Вспомни еще о рогатых чертях, котлах и сковородках… Понятно, что носителям испорченной кармы уготовано пребывание в кошмарных упрощенных измерениях, где сознание ограничено, а воля подчинена… Но там нет никаких жаждущих владык. Там даже нет обычного для нашего мира деления на порядок и хаос.

– Тем не менее, – Павел Петрович решил не углубляться в измерения и деления. – Ты только скажи: мне теперь тоже нельзя иметь детей?

– Ты не жрец, ты – краеугольный Хранитель. Краеугольных Хранителей никогда не посвящают в жрецы. Их оберегают от опасностей Тьмы. Их служение заключается в распространении Света. Они как «гражданские» на войне и освобождены от алтарных клятв. Ночные войны магов их не касаются.

– Однако у Григория Саввича, как известно, детей не было.

– Этот факт никак не связан с его служением.

– А с чем он связан?

– Ты историк, Паша, тебе и выяснять. Наше предание молчит об этом. – Лидия поднялась, надела темные очки. – Идем.

– Куда?

– Есть здесь одно местечко. Интересное для любопытных историков.

– Если оно действительно интересное, тогда идем. Но ты не рассказала о Хранителях, с которыми Сковорода встретился в этом замке. Ты сказала, что одну из жриц звали Лидией. Неужели другую звали Лилией?

– Лейлой. По преданию, она была цыганкой.

– Лидия… Лилия… Имена-титулы. Традиция, да?

– Уважение к предшественникам требует надлежащих символов. Если такое уважение тебе хочется называть традицией… – Лидия пожала плечами. – Я не против, пусть оно так называется.

– Хотя бы в чем-то ты со мной согласна… Будем считать, что с Лидией и Лилией мы, в общем и целом, разобрались. И кого еще встретил философ в этой глуши двести шестьдесят лет тому назад?

– Согласно преданию, среди Хранителей, которых встретил Сковорода, был еще один человек. Или не совсем человек. Но он является загадкой для всех нас.