Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки
Шрифт:
Действующие лица – соответствующие: эсерка Каплан, стрелявшая в Ленина («Доподлинно известно: сионисты уже тогда руководили всеми покушениями на лидеров молодой Советской России»); Лев Троцкий, «ренегат», предатель: создав Красную Армию, завоевав в ней изощренными, чисто семитскими способами популярность, поставил скрытую цель: постепенно занять в армии первого в мире государства рабочих и крестьян все командные посты евреями и, таким образом, подчинить ее интересам всемирного жидомасонского заговора (слушая все это, Андропов подумал: «Да он сумасшедший»); Голда Меир – из далекого Израиля ведет руководство всем диссидентским движением в Советском Союзе, финансируются все их акции, выпуск подрывной литературы. («Что-то тут есть!» – подумал тогда Юрий Владимирович, слушая разбушевавшегося сценариста: «Да у меня соответствующего материала об этом вонючем, пропахшем чесноком Израиле на три зубодробительных серии!»)
Аудиенция длилась уже сорок минут, и Председатель КГБ прервал словоизвержение писателя Жаковского вопросом:
– Сергей Дмитриевич, а лично вы от евреев пострадали?
– Пострадал? – По бугристому серому лицу сценариста и борца за права русского народа пошли розовые пятна. – Это вы называете – пострадал? Да они уже десять лет душат мое творчество! Не дают мне хода! Мои произведения, посвященные русской истории, нашей культуре, величию русского духа, вызывают у них ярость!
– У кого у них? – сдержанно, спокойно спросил Андропов.
– У жидов! – Писатель Жаковский клокотал; казалось, еще немного – и черные силы, распирающие его, разнесут в клочья длинное худое тело. – Юрий Владимирович, дорогой, да они во всех журналах, издательствах, на руководящих постах…
– Успокойтесь, Сергей Дмитриевич. Вот выпейте-ка воды. Председатель КГБ с брезгливостью смотрел, как желтые зубы стучат о край стакана. – И вы явно преувеличиваете…
– Если я преувеличиваю, – сценарист и сексот в одном лице никак не мог успокоиться, – то самую малость! Вот такую малость. – Руками была изображена какая-то непонятная фигура. – Я вам сейчас с фактами в руках, на собственном примере… Мое историческое эссе…
– Все, все, Сергей Дмитриевич, – перебил Андропов. – Я вас понял. Мы тут обсудим вашу заявку и примем решение. Вам позвонят.
– Что, я… я свободен?
– Да, вы свободны.
– До свидания… – Вид у писателя Жаковского был растерянный и жалкий.
– Будьте здоровы.
Юрий Владимирович на прощание руки визитеру не подал.
…Документальный фильм «Явное и тайное» Сергеем Дмитриевичем Жаковским был снят, и на первом просмотре, естественно, присутствовали «крестные отцы» того шедевра антисемитизма Епишев и Андропов.
Рядом с Юрием Владимировичем в битком набитом просмотровом зале сидел генерал Епишев и от удовольствия и возбуждения часто потирал руки. Фильм был сделан эмоционально, с напором, вдохновенно. Несколько раз возникали короткие аплодисменты. Или вдруг в задних рядах – там сидели молодые специалисты, уже прошедшие соответствующую подготовку, которыми Председатель КГБ собирался укомплектовать многочисленные отделы создающегося по его инициативе Пятого управления («работа с творческой интеллигенцией»), – раздавались крики: «Правильно!», «Браво!»
Юрий Владимирович морщился, настроение портилось, началась мигренная боль в висках.
Кончился фильм, и грянула восторженная овация.
Сергей Дмитриевич Жаковский, всклокоченный, с пылающим бугристым лицом и безумными глазами, принимал поздравления, жал руки, отвечал на вопросы. Он чувствовал себя победителем.
Обсуждение фильма должно было состояться тут же, в кабинете директора клуба КГБ, в узком кругу, чтобы выработать рекомендации для следующей, уже высшей партийной инстанции – дать зеленый свет фильму «Явное и тайное» или не дать.
– Обсуждайте, товарищи, без меня, – сказал Андропов.
И сразу возникла тишина. У создателя фильма вытянулось лицо.
Председатель КГБ вышел из зала».
Тут необходимы пояснения. Да, история с фильмом изложена в общем верно, только он назывался «Тайное и явное». Автором сценария под именем Жаковского выведен известный литератор Дмитрий Анатольевич Жуков, автор многочисленных сочинений на самые разнообразные темы, от исторических повестей до пылких статей с обличением «международного сионизма», его связь со спецслужбами даже не очень скрывалась. Он написал сценарий, где кознями сионистов объявлялись и выстрел Каплан в Ленина, и мятеж в Венгрии, и убийство президента Кеннеди, и все, что могло попасть под его не слишком требовательную руку. Режиссером был известный Б. Карпов, консультантом – еще более известный Е. Евсеев, оба ныне уже покойные. Они сделали крутой фильм, в том числе используя заграничные материалы, почерпнутые в командировке.
Что случилось дальше, точно не известно, однако версия Минутко, скорее всего, верна: фильм на экран не выпустили, ясно, что без личного вмешательства Андропова дело тут не обошлось. Позже под тем же названием появился телефильм, ничего общего с первоначальным замыслом не имевший, речь шла только о событиях на Ближнем Востоке. Разумеется, этот эпизод никак нельзя считать сочувствием Андропова «русской партии», скорее уж наоборот. Добавим на всякий случай, что начальник Политуправления Советской армии генерал Епишев и его ведомство никакого отношения к фильму не имели. Отметим, наконец, что все это происходило в начале семидесятых годов.
Как же на самом деле относился Андропов к русско-патриотическому движению? Почему он избрал доверенными лицами Евтушенко и Шатрова, если уж был столь ярым антисемитом? Тут уже появились некоторые материалы, которые позволяют дать объективную картину событий.
Нет, не баловали Андропов и его «органы» тех, кого в их кругах пренебрежительно именовали «русистами». Вспомним шумное дело о «площади Маяковского», неоднократные аресты Л. Бородина, разгром совершенно легального (по содержанию и способу распространения) журнала «Вече» и многое другое, о чем мы еще расскажем подробно.
К деятелям еврейско-либерального толка Андропов подходил куда «гуманнее», хотя, разумеется, должен был это скрывать – прежде всего от своих подчиненных на Лубянке, которые эту публику, мягко говоря, недолюбливали. В 1972 году по израильской визе уехал в США поэт Иосиф Бродский. Ясно, что без участия шефа КГБ дело не обошлось, хотя теперь установлено: инициаторами его изгнания были ленинградские товарищи во главе со своим влиятельным Первым Романовым. С этим событием, что вызвало гул на Западе, связан любопытный эпизод, который писатель Минутко подал со слов Евгения Евтушенко. Поэтического баловня вдруг обыскали на таможне по возвращении из очередной заграничной поездки, изъяли порнуху и «антисоветские издания». Другому бы за такое голову отвертели, а тут ограничились одной лишь конфискацией. Цитируем: