Анекдоты от Ошо
Шрифт:
— Нет, — говорит Альберт, — вы не поняли. Мне не хватает пленки для видеокамеры!
473
В одно прекрасное воскресное утро на Чудную Полянку Веселеньких Придурков приехал старый отец Фунгус. Гость проповедовал в маленькой часовне приюта умалишенных. Он рокотал и бушевал на своей кафедре, он вопил о проклятии и адском пламени, он ворковал о Божьей милости и нежных эманациях Святого Духа... и вдруг Придурок Мелвин вскочил с места, воздел руки в воздух и закричал: — Дерьмо собачье! Неужели мы должны выслушивать этого идиота?
Придурок Мелвин,
— Боже мой! — сказал, заикаясь, священник. — Мне замолчать?
— В этом нет необходимости, святой отец, — позевывая, отвечал Дерьмоут. — Больше этого не повторится. Придурок Мелвин говорит что-нибудь дельное только раз в семь лет.
474
Два известных любителя музыки, кардинал Катзасс и Папа Польский потягивают вино и болтают о том, о сем в личных покоях Папы в Ватикане.
— Вы знаете, — говорит Катзасс, обращаясь к Папиному известному интересу к клубничке, — у меня есть очень необычная музыкальная знакомая.
— Правда? — говорит папа.
— Да, — продолжает Катзасс. — Я обращаюсь с ней, как с гитарой — прижимаю вверху, а играю внизу, и получается замечательная музыка!
— Что ж, — говорит Папа Польский, — должен признаться, что у меня тоже есть очень необычная музыкальная знакомая.
— Неужели? — восклицает Катзасс.
— Да, — продолжает Папа. — С моей я обхожусь, скорее, как с грампластинкой. Я укладываю ее, и мы занимаемся прекрасной музыкой. А минуты через три я переворачиваю ее!
475
В сумасшедшем доме один сумасшедший припал ухом к стене. Глаза его были опущены вниз, а ухо касалось стены. Заведующий много раз подходил к нему, но человек был совершенно неподвижен. Наконец, он не смог устоять перед искушением: «В чем дело?», — спросил он парня. Безумец произнес: «Тс-сссс!» Но заведующий сказал: «Что вы делаете?»
Тот ответил: «Я пытаюсь услышать. Вы сами можете попробовать».
Заведующий подошел к стене и прислушался, но слышать было нечего. Он сказал: «Я ничего не слышу».
Безумец сказал: «И я тоже ничего не слышу, но кто знает? Я буду продолжать, пока не услышу».
476
Один человек поступал в один из самых известных траппистских монастырей, и аббат сказал ему: «Вам известно наше правило? Семь лет вы не должны произносить ни единого слова. Только через семь лет вы можете сказать о том, чего вы хотите, в чем вы нуждаетесь, о чем желаете узнать — лишь короткая беседа. Потом семь лет снова вы должны молчать».
Человек решил следовать дисциплине, поэтому он согласился, и ему показали его келью. Он вошел в келью и увидел, что стекло было разбито. Семь лет он страдал от холода, страдал от дождя — так как дождь попадал прямо в помещение — и он не мог сказать ни единого слова, он должен был ждать семь лет.
Он ждал, а через семь лет он пришел к аббату и сказал: «Мое окно разбито».
Аббат сказал: «Довольно. Возвращайся. Семь лет больше ни слова. Окно будет отремонтировано».
Окно
Через семь лет беспрерывного страдания от тараканов... он снова пошел к аббату и сказал: «Вы починили окно, но матрац совершенно прогнил».
Аббат сказал: «Возвращайся в свою келью, новый матрац пришлют». А люди, которые принесли новый матрац, вытащили старый и почистили келью, но новый матрац оказался больше, чем келья. Они кое-как втиснули его, а так как они втискивали его, стекло на окне разбилось. Теперь снова начинается та же самая история...
Четырнадцать лет прошло — опять он вернулся к нулю. В первый день, когда он вошел, была эта ситуация. Он снова должен был ждать семь лег. Снова дождь — а он стареет, болеет, его постоянно лихорадит — но он не может говорить.
Спустя семь лет, когда он вошел к аббату, аббат велел ему заткнуться, прежде чем тот заговорил. «За двадцать один год я ничего от тебя не слышал, кроме жалоб, жалоб, жалоб! Убирайся из монастыря!»
Потратив бесполезно двадцать один год в траппистском монастыре, бедняга был выброшен — больной, старый, истощенный. Двадцать один год беспрерывной пытки!
477
В южной Африке есть особая гусеница. Она очень похожа на человека, ее поведение очень человеческое. Она всегда следует за лидером. Вы обнаружите тысячи гусениц в ряд, каждая из которых следует за предыдущей.
Один ученый исследовал это странное поведение: следование за лидером. У него был круглый стеклянный стол с приподнятыми краями, наподобие тарелки, на который он поместил лидера. И он продолжал подкладывать новых гусениц до тех пор, пока круг не был завершен. Они начали двигаться по кругу — поскольку теперь идти было некуда. И не было способа остановиться, так как впереди двигалась другая гусеница — и так продолжалось, пока все они не умерли от полного истощения. Но они не останавливались до последнего вздоха. Они все продолжали и продолжали, и, в конце концов, умерли все, одна за другой. Старшие умерли первыми, потом старшими стали те, кто помоложе — и они умерли, потом старшими стали дети — и они тоже умерли.
Через семь дней весь стол был заполнен мертвыми гусеницами. И ученый, который работал с ними, сказал, что это очень по-человечески — вот так и ведут себя человеческие существа.
478
Однажды мисс Пинки Дикки, библиотекарь, заходит в приемную доктора Чопова с небольшим наростом на щеке. Доктор Чопов тщательно исследует маленькое пятно, а потом прописывает какие-то зеленые пилюли.
— Вот вам, мисс Дикки, — говорит Чопов. — Если это то, что я думаю, это должно помочь.
Однако через две недели Пинки возвращается в приемную доктора. За это время небольшой побег вырос из нароста на ее щеке.