Анелька
Шрифт:
Прибежал Юзек. Недоверчиво оглядел тетушку, словно разделяя убеждение отца, что от бедных родственников лучше держаться подальше. Только получив кренделек и услышав, что скоро его увезут с хутора, он несколько оживился и поцеловал у тетушки руку — впрочем, без особой нежности.
Анелька тоже повеселела и казалась здоровее. Она даже оделась и походила по комнате, настойчиво расспрашивая тетку о матери, желая знать всякие подробности. Тетка на все отвечала без запинки.
Они провели вместе несколько часов. Наконец
— Вы уже уезжаете, тетя! — вскрикнула Анелька.
— Деточка, мне обязательно надо еще сегодня побывать у ксендза и попросить у него разрешения взять вас к себе. Не знаю, удастся ли это сразу. Но самое позднее через два-три дня я приеду за вами.
Анелька легла на свой топчан и, заплакав, сказала тихо:
— И мама обещала нам вернуться скоро… и папа тоже…
Тетка вскочила и подбежала к ней:
— Дитятко, клянусь тебе спасением души, что я вас не оставлю. И если ксендз не согласится принять вас в дом — хотя этого быть не может! — тогда я тоже не останусь у него и вернусь сюда, хотя бы пришлось вместе с вами с голоду умирать. Ты будешь тут без меня только два, самое большее три дня, а потом мы уже никогда не расстанемся, клянусь тебе!
— Три дня! — повторила Анелька. Она уже немного успокоилась, вернее впала в прежнюю апатию, и простилась с теткой равнодушно, тогда как добрая женщина заливалась слезами.
Выйдя из комнаты, тетка плотно притворила дверь и, подойдя к жене Зайца, Ягне, видимо хотела ей что-то сказать, но передумала. Только когда телега была уже у ворот, пани Анна велела вознице остановиться и подозвала Ягну. Та торопливо подбежала.
— Вам что-нибудь надобно, пани?
Тетка заглянула ей в глаза и после минутного колебания выпрямилась, с видом человека, принявшего какое-то решение, уселась плотнее и сказала:
— Нет, ничего. Только смотрите хорошенько за детьми.
— А как же будет с паненкой? На доктора у нас денег нет, а ей бы надо…
— Я вернусь на этой неделе, тогда и доктора найдем. Сегодня ничего не могу сделать, у меня ни гроша за душой.
Внезапный приезд тетки и ее поведение порядком удивили и Зайца и его жену. Они и не догадывались, что впереди — еще большие неожиданности.
Глава пятнадцатая
Анелька очнулась и подумала:
«Значит, уже зима?»
Холодный воздух студит легкие. Вокруг толстым ковром лежит снег. В него, как в пух, уходишь по щиколотки, по колени, по пояс, по плечи… Вот уже ничего не видно, ноги и грудь медленно сковывает пронизывающий холод.
Как же она попала в сугроб?
Нет, она лежит вовсе не в снегу, а на кровати в своей комнате. Как здесь хорошо! Холодно, правда, но это только на улице мороз, а ей напротив жарко. Анелька трогает рукой лоб. Ой, как пышет жаром! Но от руки это или ото лба?
Чудесно
Наверное, ее сейчас разбудят. Который может быть час? Не высунуть ли голову из-под одеяла и поглядеть? Или подождать, пока часы пробьют? Должно быть, еще рано…
Она вспомнила об уроках.
«Что у нас сегодня? Сегодня… Сегодня…»
В сознании застряло это слово. Как странно — человек твердит все время только одно слово и не помнит уже больше ни о чем…
Надо отвечать урок истории. О чем это? Ах да! «Дело, только начатое Карлом Мартеллом и Пипином, расширил и довершил Карл Великий. Он был гениальнее отца и деда, да и обстоятельства… обстоятельства…»
«Что у нас теперь? Зима? Да нет же! Зимою бывает мороз, а мне так жарко. Сегодня ужасно жаркий день. Вот лоб у меня горит… И какая я потная… „Дело, только начатое Карлом Мартеллом и Пипином…“ Панна Валентина!»
Анелька села, откинула одеяло и во весь голос стала звать:
— Панна Валентина!
На миг открыла глаза, но сейчас же их зажмурила, потому что ее ослепил свет, такой яркий, что даже опущенные веки не защищали от него. Она заслонила рукой лицо и кончиками бескровных пальцев зажала глаза.
— Чего тебе, Анельця? — отозвался Юзек.
Анелька то ли не узнала голос брата, то ли не обратила внимания на вопрос — она молчала.
Юзек дернул ее за руку.
— Анелька, ты что? — спросил он. — Что ты сказала?
— Который час? — спросила Анелька, не отнимая руки от лица. Потом она сказала словно про себя: — А разве панна Валентина… Панна…
— Ну, Анельця! Что ты такое делаешь? Не гримасничай! Ты же знаешь, что я боюсь…
Анелька отвернулась от него и уронила голову на подушку.
— Хозяйка, идите сюда, — позвал Юзек. — Посмотрите, что с Анелькой.
Анелька почувствовала, что ее бережно приподнимают чьи-то руки, услышала шепот:
— Паненка! Миленькая!
Она открыла глаза.
Облупленные стены. За открытой дверью видны сени и угол двора. В окошко заглядывает веселое солнце, золотым сиянием обливает темный глиняный пол.
Теперь Анелька узнала Ягну и перепуганного Юзека. Припомнила, что она на хуторе и недавно виделась с теткой.
— Здесь была тетя Андзя?
— Была вчера.
— А который час?
— Рано еще. Спите, паненка.
— Что у тебя болит, Анельця? — спрашивал Юзек.
— У меня? Ничего. Откуда мне знать? — ответила она с улыбкой. Потом прибавила: — А снегу ведь нет на дворе?
— Что ты такое говоришь? Что ты говоришь, Анельця? — крикнул Юзек.
— Лихорадка у паненки, — пояснила Ягна. — Что, паненка, жжет в середке?