Ангел Дарли
Шрифт:
– Мы объявим о помолвке. Как можно скорее поженимся и подадим заявление на оформление опеки над Мэг. Суд обязательно учтет, что ребенок не будет ни в чем нуждаться…
– Но и с Линн она не будет нуждаться, – перебила его Дженна.
– Ты обещала, что выслушаешь меня.
Внутри Дженны все кипело оттого, что он всерьез предлагает ей такие вещи, но она решила выслушать его до конца.
– В нашем ходатайстве, – продолжил он, – следует сказать о том, что ты не просто ее кровная родственница, а сестра-близнец матери ребенка. Найдем эксперта, который
– Откуда тебе вообще известны такие вещи?
– Я много читаю. Еще одно твое преимущество – возраст. Ты на пятнадцать лет младше Линн.
– Звучит как дискриминация.
– Ну, в общем-то, для нас важнее статистика. Ты моложе, что опять же плюс для Мэг.
– Понятно, – пробормотала Дженна.
– К тому же ты можешь рассчитывать на поддержку своего супруга, который в прошлом также был близок к семье, – многозначительно произнес он.
При этих словах Дженн вспыхнула и смущенно отвела взгляд. От легкого румянца, выступившего на щеках, она стала еще красивее. Однако это была уже не та невинная юная красота влюбленной девчонки, расцветающей, словно бутон розы в саду. За то время, что они не виделись, Дженна приобрела зрелую, утонченную женственность, которую так ценит настоящий гурман женской красоты.
– Зачем ты это делаешь?
Он медленно повел взгляд от ее лица вниз по точеной нежной шее и остановился на пульсирующей трогательной жилке у ключицы. Губы покалывало от желания прикоснуться к молочной бархатистой коже, ощутить ее аромат и тепло.
– Тебе же нужна племянница.
Когда-то от одного его глубокого низкого голоса у нее начинали дрожать колени, а тело охватывал жар. Он этого не забыл. И она тоже, судя по пылавшим огнем щекам, хотя изо всех сил старалась скрыть это.
– Я могла бы кому угодно об этом рассказать, да хоть вон продавцу из магазина. Это не значит, что он тут же кинулся бы мне помогать.
Как ей объяснить? Он потер мочку своего уха.
– Твой отец…
– Мой отец, наверное, переворачивается в гробу от подобных слов о нашей с тобой возможной женитьбе. Тебе это известно не хуже, чем мне.
Гейдж чувствовал себя так, словно его ударили ножом, но не подал вида, что задет ее словами. Стальные нервы – это главное для стратега.
– Когда мы только познакомились, может быть, и так. Но деньги меняют многое, в том числе и мнения.
– Они не меняют прошлого.
Гейдж догадывался, о чем она думала, что хотела спросить у него. Почему он ушел, почему ничего не объяснил…
Поверила бы она тому, что он не мог поступить иначе? Двенадцать лет назад, впервые в жизни, он сделал умнейший выбор. И в итоге разобрался в себе, нашел свое место. Он стал тем, кем должен был стать. Одиноким, свободным и, наверное, счастливым. И сейчас он ничего больше не хотел.
– Если бы я пришел попрощаться, то не смог бы уже уйти.
Бог видит, что это правда.
Ее губы сжались в тонкую линию:
– Скажи еще, что ты был молодым и неразумным и не думал, что я буду переживать.
– По-твоему, мне так легко было уйти?
– Думаю, да.
– Даю тебе слово, что ты ошибаешься.
– Честность никогда не была твоей сильной стороной.
Но она забыла… Забыла о том, что однажды у него была возможность овладеть ею, девственницей, но он не сделал этого.
Его мать была из хорошей семьи. Но отец Гейджа обманул ее и бросил, оставив без средств, с младенцем на руках, о котором она не могла позаботиться не только из-за своего юного возраста, но и пристрастия к алкоголю.
Он глубоко вздохнул.
Все это было давно. Забыто. Прошлому конец, так же, как и этому разговору.
– Я так понимаю, ты уже все решила, – произнес он с улыбкой, давая понять, что не таит обиды. – Мои глубочайшие сожаления. И удачи с племянницей.
Когда Гейдж повернулся, чтобы уйти, она задержала его за руку. И даже через ткань рубашки он почувствовал тепло ее ладони, почти забытое им ощущение. Он заглянул ей в глаза и увидел в них сомнение, страх и одновременно неподдельный интерес.
– Я… я просто не уверена, что этот фарс сработает.
– Не вижу другого выхода, тем более что киднеппинг тебе точно не подходит.
Дженна опустила глаза, не выдержав его пристального взгляда.
– Что наша помолвка будет значить?
– То, что нас будут видеть вместе. Покупку кольца и выбор даты.
– А твоя работа? – Она смерила его скептическим взглядом. – У тебя что, много времени для развлечений подобного рода?
– Дела подождут. Я уже говорил, что намерен остаться в Сиднее на несколько недель. Как только ты получишь ребенка, мы пойдем каждый своей дорогой.
Дженна вытерла вспотевшие ладони о джинсы.
– Ты правда веришь, что мы заставим всех думать, будто наша помолвка не блеф?
– Абсолютно.
Дженна легко улыбнулась.
– Потому что ты и в бизнесе привык блефовать?
Потому что с того момента, как я тебя увидел, только и мечтаю о том, чтобы заключить тебя в объятия и зацеловать до потери чувств.
Словно, прочитав его мысли, Дженна смущенно потупилась и залилась краской.
– Нам следует продемонстрировать всем, что мы влюблены.
Дженна смерила его изучающим взглядом:
– В чем же твой интерес?
– В помощи старому другу.
– Это не то, что я хочу услышать.
– Это все, что я могу сказать…
– Единственное, что готовсказать. Прости мой скептицизм по отношению к тебе.
– А ради чего еще, по-твоему, мне это делать?
Дженна слегка прищурила глаза и наклонила голову набок.
– Ты же не ждешь, что мы… Не думаешь, что… – Ее слова вспенили его кровь.
– Ты хочешь спросить, должны ли мы… обниматься и целоваться? Заниматься любовью?