Ангел для Рыбки
Шрифт:
— А я думала, ты мне покажешь эпичные переписки с ним, — вздохнула Ира. Она и правда любила читать мои диалоги с Ангелом — обычно мы с ним долго могли ругаться и доказывать каждый своё.
— Да не общались мы почти, — призналась я и нашла тот один жалкий уцелевший пост с макушками деревьев, под которым мы поговорили с Мрачным.
Ира внимательно прочитала и нахмурилась:
— Да уж, с таким типом в Осётрино не поваляешься на пляжике. Но оно ж и неплохо! Прикинь, он свою девушку, наверно, возит на эти самые Мальдивы… — мечтательно проговорила Ира, а я строго спросила:
— Тебя чем-то не устраивает пляжик к Осётрино? — видимо, мой тон намекал, что если она ответит «да», то больше сюда не приедет, потому как Ира опомнилась и быстро ответила:
— Нет, что ты, Нель! Просто ж на самом деле не так много мест, где вот такие пляжики и озёра, как у вас. В большинстве случаев дача — это огород, много мух, полей и какой-нибудь прудик или затопленный карьер, в которых и купаться-то не хочется.
Тут она права: не всем повезло с месторасположением дачи, как мне. И на фотке моей и правда только макушки деревьев, так что не ясно, может, у меня тоже дача посреди бескрайних полей с перелесками без единой речки и озерца.
— Вот, пока у тебя не побывала тут, — продолжала оправдываться Ира, — не верила, что тебя может не тянуть на море. Туда ж всех тянет, кто хоть раз побывал! А ты всё «дача лучше», как бабка старая. А потом приехала к тебе и поняла, что при такой даче и правда море не впечатлить может.
Я приоткрыла глаза, и от того, что долго лежала под солнцем, всё показалось мне синим.
— Пошли сплаваем? — предложила я.
И мы пошли. Я зашла в воду быстро, а Ира стояла и привыкала, хоть сегодня уже не раз купалась.
Мне вспомнился Грач, с которым мы всегда сигали в воду с разбега, и я подумала, что стоит рассказать о нём Ире. В конце концов, пусть знает историю моей первой любви — может, хоть начнёт что-то дельное советовать по поводу Грача и забудет про Ивлева.
Я плыла, наслаждаясь прохладой воды — редко, когда такое начало лето в наших краях, что выходить из воды приятно и совсем не холодно, можно даже не браться за полотенце. Нырнула, чтобы намокли все волосы и чтобы ощутить единение с природой. Стало легко на душе и приятно, тело налилось энергией и настроение ещё больше улучшилось.
Зашла Ира, и мы вместе сплавали, но она быстро замерзала, и потому вскоре мы вновь сушились на берегу.
— Я почему ещё дачу люблю, — начала я откровенничать, как и планировала. — Потому что воспоминания хорошие. Здесь у меня первая любовь была…
— У-ууу, — протянула Ира, вытираясь пушистым сиреневым полотенцем. — Расскажешь?
— Да. — Улыбнулась я. — Его звали Грач, потому что фамилия у него была Грачинский.
— А реально звали как? — поинтересовалась Ира. Она вообще любила имена: всегда спрашивала, как зовут того или иного человека, если о ком-то заходила речь, и ей нравилось сопоставлять свои представления о характере людей с таким именем с реальностью.
— Не знаю, — пожала плечами я. — Он не говорил. А моё имя вообще запомнить не мог, — я рассмеялась: это больше не казалось обидным, а лишь милым. — Поэтому он представился мне Грачём, а меня стал звать Рыбкой.
— И ты так и не спросила его имя? — поразилась подруга.
— Ага, — печально призналась я. — Как-то было не до этого… Его все звали Грачём…
— И родители? — продолжала поражаться Ира.
— Не знаю, — призналась я. — Я его родителей не видела особо, мы ж в основном гуляли или на озере зависали… По домам не сидели, разве что у меня, когда дожди шли. Бабушка всегда не любила, если я в дождь где-то шастаю, и мы с Грачём приходили ко мне. Но она его тоже по кличке звала, он же ей тоже так представился…
— Эх… — досадливо вздохнула Ира. — Жаль, что имени не знаешь. Но почему ты потом не спросила, когда выросла? Это ж интересно — знать имя своей первой любви!
— Потому что мы продружили всего одно лето. А потом он не приехал, а дачу продали другим людям… — я печально посмотрела на свои ноги, которые в процессе разговора засыпала песком из ладоней. — Но мы реально дружили, понимали так друг друга… Я даже тогда не думала, что он моя первая любовь, я это потом поняла… Но бабушка уже умерла, а она только и могла знать, как звали Грача.
— Давай вызовем её дух и спросим! — предложила Ира на полном серьёзе. — Спиритический сеанс, а?
Я усмехнулась. Ира верила во всю эту чушь, а вот я — не очень.
— Проще уж обойти всех соседей и поспрашивать, как звали того мальчика, — ответила я. — И то реальней получить внятный ответ.
— Думаешь, кто-то вспомнит, как звали мальчика, который тут жил лет десять назад? — усмехнулась Иришка. — Да ещё если он был больше известен, как Грач?
— Ну да… ты права… — печально согласилась я.
— Вот! — обрадовалась подруга. — А духи — они по-любому помогут!
— Ладно, — сдалась я, но только на словах — я не собиралась никого вызывать, просто надо было закрыть тему хоть как-то в надежде, что Ира забудет об этом разговоре. — Пошли уже плавать, согрелись же вроде!
И мы пошли плавать, а потом уже и домой. Я старалась всё время о чём-то говорить, чтобы мы ненароком не вернулись к теме духов и имени Грача.
20
Домой мы пришли к вечеру. Так вышло, потому что по пути зашли в магазин, купили свежих булочек и молока, сели в поле и ели, наслаждаясь тишиной и теплом.
Обеда у нас принципиально не было — на вечер планировалось приготовление шашлыка. Его мариновала лично Иришкина мама — у неё всегда получалось вкусно, как ни у кого другого.
Дома мы развесили сушиться мокрые вещи и принялись разжигать костёр. Мангалом я не разжилась, так что в тех редких случаях, когда требовалось приготовить шашлык, я делала это на костре. Да и как-то это нравилось мне больше, поскольку всегда приятно и на огонь полюбоваться, и хлеб попечь.
Мы разожгли костёр и уселись на брёвнышко рядом с ним, готовые продолжить обсуждать всё на свете. Но тут я заметила Глеба и Машу, которые шли по тропе к нам. Ивлев явно попросил подругу подождать его, а сам подошёл к нам. Видимо, мой недоброжелательный взгляд вынудил его оставить Машу.