Ангел для Рыбки
Шрифт:
Это получалось с трудом. Помогали лишь мысли о Граче — воспоминания уносили меня в счастливое детство к моему доброму любимому другу, и становилось неважно, кто сейчас буравит меня взглядом.
Я задумчиво глядела на зарумянившийся хлеб, когда внезапно ощутила справа от себя тёплый упругий бок. Уже понимая, кто мог так бесцеремонно усесться рядом, нарушая все границы личного пространства, я покосилась на Глеба.
Недовольно повела плечом, и парень это заметил. Только что, в моих воспоминаниях, я сидела бок о бок с Грачём, а в реальности рядом оказался Ивлев — тот, кому здесь вообще не место!
— Там дым просто, — прокомментировал своё действие он, явно пытаясь оправдаться.
Я отодвинулась на край бревна, и парень не стал приближаться. Наоборот, он словно забыл про меня и обратился к Машке:
— Иди ко мне, дорогая! Там дыма много — все волосы пропахнут!
Я скривилась, не удержалась и прокомментировала:
— Вообще-то для дачи нормальный запах!
Глеб хотел что-то ответить мне, но его отвлекла Машка. Она подошла к Глебу и села рядом с ним, а он приобнял её, а потом посмотрел на кусочек хлеба, который девушка пыталась пожарить. Он был чёрный, сожжённый в уголь.
— Эх, и да… — пробормотал парень, откладывая в строну испорченный кусок и насаживая новый. — Сейчас сам тебе приготовлю.
От слова «приготовлю» я прыснула, поскольку оно прозвучало так, словно Ивлев намеревался сотворить необычайное блюдо, а не просто запечь хлеб на костре.
Ивлев справился быстро. Через несколько минут он протянул Маше красивый готовый кусок хлеба и даже заботливо подул на него, чтобы девушка не обожглась.
Признаться, до этого момента я вообще полагала, что невозможно не уметь жарить хлеб, если всю жизнь есть дача. Видимо, пока мы с Грачём развлекались костром, у Машки были другие интересы. Или она просто хитрая и специально испортила свой кусок, чтобы Глеб проявил заботу. Мне эти женские хитрости всегда были чужды, так что я не могла точно определить, что задумала Машка, но в любом случае мне не нравилось подобное общество.
— Ты потрясающий, — воскликнула Маша. — И заботливый такой, и внимательный, и очень добрый! — Я хмыкнула, полностью не согласная со всем перечисленным, а девушка продолжала: — Вот ты недавно тут, а с тобой так хорошо и интересно, словно сто лет знакомы и словно можно всю жизнь с тобой общаться, и будет так же круто, как сейчас! А ещё ты всё умеешь! Наверно, потому что в армии служил! — последнее она сказала с особым уважением и гордостью, словно он уже был её и она воспринимала его личные достижения, как свои.
— Когда это ты в армии служил? — поинтересовалась я, хмыкнув.
Не припомню что-то я такого. Наверняка, наврал, чтобы понравиться Машке ещё больше!
И с каких это пор армия — круто? Это круто только под одним углом: не придётся такого парня оттуда ждать, а в остальном пустая трата времени, это очевидно.
Но просто стало интересно, зачем Ивлев про армию наврал-то? Как будто это такое достижение прям, что сразу все девчонки на него клюнут!
— Перед тем, как поступил в наш универ, — ответил Ивлев спокойно. — Раньше в другом учился, потом меня отчислили за роман с молодой физичкой, — он подмигнул мне, и я не поняла, правда это или нет. — А потом после армии пришёл в другой универ. А что — удобно! Половина предметов перезачли с той зачётки, и на пары можно было не ходить.
Так вот, в чём дело! Вот как он умудряется казаться раздолбаем и при этом хорошо учиться! Он не покупал курсовик, с которым обогнал меня, он и правда всё умет и знает! Ну, по крайней мере, теперь я допускала, что это теоретически возможно.
И вот почему он смело мутит с Машкой — она не кажется ему такой старой, как мне! Ведь если он учился в другом универе, а потом служил, то, как минимум, на два-три года старше меня!
Это было удивительным открытием. Оказывается, я совсем ничего не знаю про Ивлева! И оказывается, подробности его биографии могут помочь понять его! Вот только совершенно не было желания разбираться в том, почему он такой. Я была твёрдо убеждена, что парень, который встречается каждый месяц с новой девушкой, не может быть нормальным!
Из задумчивого созерцания Ивлева меня вывела Иришка, которая толкнула меня плечом и шепнула:
— Не пались.
— Чего? — переспросила я тоже тихо.
— Ты так смотришь на него, что атас! — было мне ответом, и я поспешно потупила взгляд.
Хоть бы Ивлев не считал так же, как Ира!
Но Ивлеву было не до меня. Он решил, что пора насаживать мясо нашампура и принялся это делать без лишних слов. В тот момент я даже подумала, что Машка в чём-то права, и в Глебе что-то есть…
Когда я тоже хотела взяться за наш с Ирой шашлык, Глеб остановил меня:
— Не пачкай руки, Сомова, мне не в лом, я и ваш насажу.
Первой мыслью было отказаться и я даже приготовилась это высказать, но Ира дёрнула меня за локоть и шикнула:
— Не мешай ему! Видишь, он хочет произвести на тебя впечатление!
— На меня ли? — усмехнулась я.
Во-первых, ясно, что на Машку. Во-вторых, сложно произвести на меня впечатление таким образом. Тоже мне герой — помог приготовить шашлыки!
Я поглядела на Ивлева и с удивлением поняла, что он не собирался производить впечатление ни на кого из нас, а просто делал своё дело.
В целом, с этого момента всё было ровно и хорошо вплоть того времени, когда мы все насытились ароматным мясом и стали сидеть в беседке просто так.
Бутылка вина на четверых разошлась в миг, и Глеб сходил за второй в избушку. Удивительно, но за время его отсутствия никто не пытался заговорить со мной о нём, что меня тоже очень порадовало.
Даже почти получилось поверить, что вечер в подобной компании может быть нормальным, но умом я понимала, что Глеб ещё обязательно всё испортит.
— Думаю, стоит выпить за гостеприимство хозяйки, — наполнив кружки, он посмотрел на меня лукаво, с явной издёвкой, которую, кроме меня, никто не заметил.
О да, Глеб знал, как я гостеприимна и как не пускаю его на порог своего дома.
Он улыбнулся мне, причём даже не наигранно: видимо, его забавлял мой хмурый вид.
— Да, Нель, у тебя здесь так уютненько! — поддержала Ивлева Маша.
— Спасибо. — Поблагодарила я, желая закончить всё это поскорее.
Но только поднесла кружку к губам, как Глеб невежливо указал на меня пальцем и сказал: