Ангел для Рыбки
Шрифт:
— Пожалуй, снова соглашусь… — отчего-то печально хмыкнул парень. — Я и правда не особо везуч нынче… Так что стал ближе к тебе и к твоему кругу общения!
— Чего? — грозно переспросила я.
Порой вообще его не понимаю! Как он может так нагло себя вести? Ведь он же виноват, я не простила его за вчерашнее, а ведёт себя так, словно его не волнует, что я его выгоняю.
— Нель… — он улыбнулся мне мягкой приятной улыбкой. — Каждое утро ты завариваешь кофе, и я завидую тебе. Пожалуйста, угости меня сегодня, а? Трудное было утро… и рука болит…
Я взяла себя в руки.
Так. Ивлев — тот ещё хорёк, а вот я пока ещё человек, так что сострадание проявить могу даже к такому, как он.
— Ладно, Ивлев, будет тебе кофе, — вздохнула я. — Иди в беседку, скоро принесу.
33
— А почему ты меня ненавидишь? — осведомился Глеб, пробуя горячий свежесваренный кофе.
Я чуть не поперхнулась, а парень с интересом уставился на меня. А что? Я спросила у него об этом как-то, теперь настал и его черёд. Вроде логично, только вот я спрашивала, потому что знала, какие у него ко мне чувства, а от него подобный вопрос прозвучал глупо.
— Я не ненавижу. С чего так решил? — поразилась я. — Я тебе вон, кофе сварила после всех твоих выходок. Я тебя вообще обожаю просто, если так посмотреть!
— Обожаешь, значит? — улыбнулся Глеб.
— Можешь так не лыбиться, на меня твои штучки не действуют! — отвернулась я. — Знаешь, ты так и не объяснил мне причины своей ненависти ко мне.
— Она прошла. К чему вспоминать плохое? — пожал плечами парень. — Если тебе интересно, то мне реально стыдно за то, что ненавидел тебя.
— Да-а? — притворно поразилась я. — А больше тебе ни за что не стыдно?
Глеб посмотрел в чашку и помедлил с ответом. Пока он думал, что сказать, у меня зазвонил телефон.
Я взяла трубку и услышала знакомый голос Гошки:
— Привет, Нелька!
— Привет, — ответила я, снижая громкость до минимума, чтобы Глеб точно не услышал, о чём мы говорим.
Поймала на себе взгляд Ивлева и возликовала: он хотел, значит, подслушать, раз заметил, что громкость снижается!
— Мне тут сказали, тебя спасать надо от какого-то хахаля, — продолжил Гошка со свойственный простотой.
Вообще, он парень не такой и простой, но у нас с ним сложились дружеские отношения, так что с ним мне было легко и комфортно.
— Ну-у… не то, чтобы прям спасать… — призналась я, покосившись на пьющего кофе парня. — Он мирный, в целом…
— Если что — могу приехать, — предложил Гошка. — Изображу твоего парня, шороху наведём!
— Эммм… — я вновь оглядела Глеба.
Стоит ли вообще воплощать план Ирки? Очевидно, Ивлев не любит меня!
Но тут внезапно память подкинула момент на крыше, когда руки Глеба обнимали меня, а я могла слышать биение его сердца и чувствовать тепло, запах парфюма и тревогу, исходившую от Ивлева.
Что, если Ира права? Может, он не врёт мне, и ненависть прошла, но что заняло её место? Не любовь ли? Странная, больная, при которой он смог позволить себе на крыше требовать от меня поцелуй?
Ирка — тот ещё фантазёр. Мне требовался свежий трезвый взгляд на проблему! И Гошка, в принципе, годился для этого.
— Приезжай, конечно… любимый… — выдавила я из себя это чуждое мне слово.
Глеб искоса глянул на меня, но я сделала вид, что не заметила этого.
— Хм… Он с тобой рядом, да? — угадал Гошка. — Не парься, отыграем в лучшем виде! Завтра жди!
Завтра? Нет, мне надо срочно! Всего пара дней, а потом Ивлев должен уехать!
— А почему не сегодня? — капризно спросила я. — Я так соскучилась!
— Ладно, Сомова, сегодня! — рассмеялся Гошка. — Блин, как я буду ржать! Ладно, до встречи! Любимая! — и он рассмеялся, а я повесила трубку.
Как он будет ржать! Тоже мне! Совершенно ничего смешного! Если в меня влюблён такой псих, как Ивлев, то это катастрофа!
— Твой парень? — спокойно спросил Глеб, с любопытством глянув на меня.
— Мой парень. — Ответила я. — Он приедет сегодня.
— Жаль. — Ответил Глеб, и я насторожилась, но он добавил: — Жаль, не сможем перестелить крышу — рука не позволит.
— Ничего, — коварно улыбнулась я. — Мы с ним не виделись целую неделю — нам будет не до ремонта.
— Я понял, — усмехнулся парень. — Ладно. Так мы говорили о твоей ненависти ко мне, не так ли? — напомнил он.
— Не так, — буркнула я, принимаясь за подостывший кофе. — Я тебя вообще не замечала, пока ты не стал мне всюду попадаться, толкаться, задевать и ехидничать!
Мне показалось, что удалось его смутить. Но это оказалось ненадолго.
— Я просто не представляю, насколько можно не любить человека, чтобы непускать его на порог своего дома, — задумчиво признался Глеб.
— Слушай, давай начистоту, — предложила я. — Ты богатенький буратино, решивший, что за деньги купишь любую и что тебе доступно всё, что ты только пожелаешь…
— Ты серьёзно? — удивился он. — Вот не думал, что произвожу такое впечатление.
Серо-зелёные глаза посмотрели на меня с полнейшим непониманием.
— Ты считаешь, что раз я сдала тебе избушку, ты мне симпатичен или можешь стать симпатичен, но нет! Потому что я не из тех, кто клюёт на смазливую мордаху, я вижу, какой ты!
— И какой же я? — он нагло заглядывал мне в лицо и ждал ответа.
Хочет знать, какой он? Да пожалуйста! Сам напросился!
— Противный, самоуверенный, бездушный прожигатель жизни! — высказалась я.
Он воспринял это спокойно. Кивнул и прокомментировал:
— Пафосно. И красиво. Так меня ещё никто не называл.