Ангел ходит голым
Шрифт:
Ответ предсказуем: «Я же ведьма!»
Теперь у них, у женщин, высшая доблесть – припудриться ведьмой. Сами придумают, сами изобразят, сами поверят. Не дуры от природы подбавляют нотку лёгкой самоиронии вместе с загадочностью. Не веришь? И дурак! Веришь? И дурак! А она вся такая странная-оригинальная. Промыслового значения не имеет.
Лилька от природы отнюдь не дура. Настолько умна, что иной раз играет дуру просто виртуозно.
– Я же ведьма, Виталь! Разве не знал? Не знаешь?
– Знаю,
– Или не веришь?
– Верю, верю.
– А всем, кто пожелает ведьме зла, оно возвращается сторицей. Я не насылаю, нет. Как я могу! Автоматически происходит, очень быстро. Палец о палец не ударю.
– Всем-всем возвращается?
– Я же не изверг, Виталь! Тогда бы горы трупов, горы трупов! Не всем-всем. Только близким. Бывшим близким. Понимаешь? Ты ведь понима-аешь.
Понима-аю.
– А объясни мне, Лиль… – Естественней. Дружелюбней. Задушевней, но и равнодушней. Коротаем вечерок за беседой. – Макс-то чем тебе не угодил?
– Макс?
– Багдашов.
– Ах, этот!
Нэнси Синатра. Bang-bang. Песня. Как женщины убивают. Как они перестают любить. Как они уходят. Просто надо смотреть клип-ретро. Слышать, как она там произносит bang-bang. И всё станет понятно. Гм. Так вот, Нэнси Синатра – никто, а её bang-bang – ничто. По сравнению с Лилит Данияловой и с её «ах, этот!»
Поверьте на слово. (Поверили?)
– Ты же ему… благоволила.
– Да? Очень может быть. Я многим… благоволила. Ты же в курсе, Виталь. И что этот Макс?
– Умер.
– Я в курсе.
– Ты была при этом.
– Была, да.
– И?
– Что – и?
– И всем, кто пожелает ведьме зла, оно возвращается сторицей.
– Виталь? Ви-та-лик? Ты всерьёз? Или сейчас валяешь дурака?
– Сейчас всерьёз валяю дурака.
– И дурак! Смешной… А что касается Макса… Нет, всё с ним было замечательно. Пикантненько. Только, знаешь, стал он меня угнетать в последнее время. Если б ты только видел, как!
– В его последнее время.
– Опять ты!.. Прекрати всякую чушь!
Всякая чушь. Стал угнетать. Если б только видел…
Видел. Видел, как.
Hotel «Все флаги». На Конюшенной. All inclusive. Охрану обеспечивает ЧОП «Цепь». (Перекрёстное опыление!) Хозяин – барин. Барин – Макс Багдашов.
Нынче барин с дамой. О-о, какая дама, какая дама! Донна!
Мои «цепные» сразу с поста доложились.
Ужин? Ужин, ужин.
Данке щён, всё было чудесно.
То ли ещё будет. Работаем до последнего клиента. Господа, развлекайтесь! Хозяин-барин вас покидает. Обещал донне показать свои новые ируканские ковры.
Очаровательница! Прелестница! Право, у него губа не дура!
– Прошу вас, донна! Ступеньки…
– Ковры? Будь проще, Максик. В нумера, верно поняла?
– Во-первых: Макс. Во-вторых:
– Не вижу, почему бы не посмотреть на ируканские ковры благородной донне. В нумере-люкс. Если там всё будет столь же чудесно, сколь ужин…
Будет, обязательно будет!
И стало так.
Мои «цепные» доложились. На словах.
Имеющий уши слышит. Полбеды.
А глаза? Имеющий глаза видит. Беда-а, просто беда!
– Глянь, старина, глянь! Классное видео, м? Не на мою задницу смотри (само совершенство, сам знаю). Ты глянь, как Лилька исполняет! Прямо на ируканских коврах!
– Гх-хм. Гр-р-рхм. М-макс, зачем?
– Старина-а! Не истолкуй превратно! Исключительно на память! Долгими холодными вечерами одинокий дедушка Багдашов, бывало, включит… Ах, есть что вспомнить!
– Гх-хр-х. А она знает?
– Догадывается. Не девочка, не вчера родилась.
– Шантаж?
– Не наш ме-етод, старина! Ещё прокурора, похожего на человека, вспомни! Фу, старина! Говорю же, просто на память! И разве этим её расшантажируешь?!
– А мне – зачем?
– Разве не понравилось? Может быть, тазик?
– Какой тазик?
– Ну, или в ванную.
– Спасибо, нет.
– Так чего? Не понравилось?
– Ничего так…
– Во-от! Копию тебе сделать?
– Зачем?
– Дык одно дело делаем. Дык?
– В принципе да.
– Ух, как сказал, старина! В принципе! В Гавриле! Служил Гаврила охрандосом, Гаврила принцип охранял!
– Слышь? Ваши ковры прекрасны. Но мне пора.
Или зря тогда от копии отказался?
Хотя…
Именно, что хотя. Отвечая на вопрос «что делал?».
Стал угнетать. М-да. Гнёт – тело, давящее сверху. Там, на видео, и другие позиции… Камасутра.
Нет, зря отказался. От хотя бы копии. Хотя…
– Опять превратно меня понял, Виталь. Угнетение… Смотри! Например, мне говорят: «Мы голодны!» И я пойду и сделаю бутерброды. Но если мне говорят: «Пойди и сделай бутерброды!», я не пойду и не сделаю… Ой! Бутерброды тебе сделать? Ветчина, рокфор, майкопская, ещё какая-то хрень в холодильнике. Йогурт. А то хлещешь коньяк на пустой желудок.
– Благодарствую. Разве какой-нибудь рыбки…
– Вот рыбки нет. Рыбки – нет. И прекрати!
– Всё-всё. Даже не начинал.
– И не начинай.
– И мысли не было! Мы не голодны. Хотя… Пойди и сделай бутерброды!
– Не дразнись!
– Не буду.
– Так сделать? Или нет?
– Нет… Значит, стал тебя Макс угнетать. В последнее время.
– Просто он злой. Вот ты – добрый. А он – злой.
– А я – добрый?
– Добрый.
– Но сложись всё наоборот, ты бы сейчас вечеряла с Максом, а я…