Ангел-хранитель (Украденный поцелуй)
Шрифт:
Размышляя об этом как-то вечером, он вдруг отставил чашку кофе и с чувством произнес:
– Если бы, черт возьми, Макс, твой отец был жив. Вот бы он порадовался. Знаешь, мы всегда хотели, чтобы вы поженились.
Мел кивнула:
– Мы знаем.
Гейбриел нахмурился. За прошедшие беспокойные недели он совершенно забыл цель своего путешествия в Техас.
– Как умер мой отец?
– Твоя мать наверняка… – начал было Ричард.
Гейбриел медленно покачал головой:
– Она отказывалась
– Что же именно? – поинтересовался Ричард.
Гейбриел пожал плечами:
– Не много. Он рассказывал о том, как вы оба начинали осваивать земли. О конокрадах, первых перегонах скота, трудностях первых лет.
Барнетт заволновался:
– Неужели ты совсем не помнишь своего отца?
– Я помню человека, который, широко улыбаясь, сидел во главе стола. Он брал меня на рыбалку или учил стрелять.
Мел засмеялась и нашла его руку под столом.
– Надеюсь, ему больше повезло, чем мне.
– Да уж, ему не пришлось возиться с моей правой рукой. – Он слегка приподнял брови. – Я кое-что помню. Отец пытается учить меня стрелять, а мать от этого в истерике. Почему? – Он адресовал свой вопрос Барнетту.
Не говоря ни слова, Ричард встал, и все трое перешли в его кабинет. Он любил пропустить стаканчик виски вечером после обеда, но, как правило, делал это в одиночестве.
Он уселся в мягкое кресло, поеживаясь, словно ему было неудобно, лицом к Мел, расположившейся в таком же кресле напротив него. Гейбриел встал позади жены, положив руки ей на плечи.
Прежде чем заговорить, Ричард несколько раз кашлянул.
– Я очень уважал твоего отца. За всю жизнь у меня не было второго такого друга, и, какую бы жизнь он ни вел до того, как приехать сюда, я уважал его за стремление построить новую жизнь. Он посвятил себя твоей матери и вам, детям. Больше всего на свете он любил свою семью.
Полностью завладев вниманием молодых людей, он опрокинул первый стаканчик виски и налил еще.
– До встречи с твоей матерью Макс приобрел известность в основном в Небраске и Канзасе. Его прозвали «Рука Дьявола». – Он взглянул на зятя. – Продолжать?
Гейбриел кивнул.
– Он был левшой, как и ты. – Барнетт уставился в стену мимо Гейбриела. – Про него говорили, что он быстрее ветра. Лучший стрелок.
Ричард помолчал, и Гейбриел снова спросил его:
– Вы утверждаете, что отец был бандитом до приезда в Техас?
Ричард кивнул:
– Он не любил об этом говорить. Я узнал об этом уже после его смерти. Он старался забыть об этом периоде своей жизни, пока тот парень не нашел его.
– Какой парень? – вырвалось у Мел.
– Молодой парнишка, который убил его. Тот самый, что гонялся за Максом несколько лет.
– Отца убили в перестрелке? Ричард покачал головой:
– Нет. Тут с ним никто тягаться не мог. Этот парень напал на него, но Макс первым выхватил оружие и ранил его в ногу. Макс вполне мог бы его убить, но с него было достаточно убитых им.
Он залпом выпил остаток виски.
– Парень валялся на улице… и кричал. Макс повернулся, чтобы пойти за доктором, и парень выстрелил ему в спину.
– Как звали парня? – Кровь отхлынула от лица Гейбриела, но голос сохранял твердость.
– Кларенс Франкс. Ему грозила виселица за убийство твоего отца. Но когда обнаружилось, кем был Макс на самом деле…
– Почему? – спросил Гейбриел. – Почему он искал моего отца?
– Потому что Макс в свое время убил его отца. Франкс рассказал нам это перед тем, как его увезли в Канзас. – Ричард взялся за бутылку, стоявшую перед ним на столе. Она помогала успокоиться. Он не любил говорить о том времени.
– Моя мать знала, чем он занимался… раньше? Ричард улыбнулся:
– Она встретила его в Сент-Луисе. Я не знаю подробностей, но они поженились меньше чем через месяц, и она уговорила его переехать туда, где его не знают, чтобы начать новую жизнь. Мне кажется, они немного пожили на востоке, но это было не для Макса, поэтому они обосновались в Техасе.
– Он не собирался бросить это занятие, убивать людей, чтобы заработать на жизнь? – с горечью спросил Гейбриел.
– Не собирался? – Ричард увидел злость в глазах Гейбриела. – Он говорил, что Кэролайн спасла его. Он не верил, что может спастись, до того как встретил ее. Не собирался? Для него это было освобождение.
Гейбриел заметался по комнате, как по клетке.
– Ничего удивительного, что моя мать никогда о нем не говорила, – рассуждал он скорее сам с собой. – Разбойник. Преступник. – К нему подошла Мел, но он не захотел остановиться, не захотел сесть с ней рядом. – Скольких он убил?
Ричард сдался и налил себе еще виски. Но прежде чем он успел взяться за стакан, Гейбриел выхватил его. Залпом проглотив виски, Гейбриел потребовал:
– Вам известно? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Сотню?
– Какая разница? – спокойно спросил Ричард. – Это было давно. До твоего рождения.
– Сколько? – Гейбриел подошел к нему вплотную, и Ричард ужаснулся внезапной ненависти в его зеленых глазах.
– Я слышал, двадцать семь, но…
– Двадцать семь, – эхом отозвался Гейбриел.
– Не знаю, так ли это, – продолжал Ричард. – Слухи всегда преувеличены.
Гейбриел прикрыл глаза руками, стараясь заглушить боль. Он обожал отца. Став взрослым, он всегда сравнивал себя с ним. Все иллюзии об отце рассеялись. Зачем только он приехал в Техас?