Ангел и Волк

Рахаева Юлия Александровна

Вернувшись в свой дом, Рагнар потребовал привести к нему пленника. Ярл устало опустился на свой трон из мечей, когда к нему вошли Гаяш и Юджин.

– Так, значит, ты и есть Феникс? – проговорил Рагнар.

– Да, – с поклоном ответил Юджин.

– Полагаю, тебе есть что сказать мне? Или мы заставим тебя говорить силой.

– Не надо силой, – улыбнулся Феникс. – Я против насилия.

Стоявший позади Гаяш хмыкнул.

– Королева действительно приготовила ловушку? – спросил Рагнар.

– Да, – кивнул Юджин. – Вернее, это не было ловушкой. Её величество сделала это исключительно из страха за свою безопасность. Её армия не так сильна.

– И ты говоришь мне это? Ты? Её жених?

– Да. Говорю. Я не хочу войны, и я почему-то думаю, что вы тоже её не хотите.

– Предположим.

– Потребуйте за меня любой выкуп. Королева на всё согласится. Откажитесь от войны. Тогда все останутся при своих, а вы ещё и в выигрыше.

– Тебе-то что с того?

– Я беспокоюсь за свою королеву и не хочу войны.

– Но она сама хотела пойти на Сверигию!

– Это были пустые угрозы. Она никогда бы не осуществила подобный замысел.

– Мне надо подумать и решить вопрос с выкупом, – проговорил Рагнар. – Гаяш, я полагаюсь на тебя. Уведи его.

Гаяш отвёл Юджина в комнату, в которой их уже ждал Латимор.

– Рад вас видеть, капитан, – проговорил Феникс. – Это ведь была ваша идея с переговорами?

– Да, – кивнул Латимор. – Я надеялся, что вы придёте на них.

– Надеялся? – удивился Гаяш. – Но с чего?

– Я же рассказывал вам о дротиках.

– Я рассчитывал на то, что вы догадаетесь, – сказал Юджин.

– Отлично, – вздохнул Гаяш. – Ну, предположим. Но как ты решил, что с нами всё в порядке?

– Я поначалу этого и не знал, – ответил Феникс.

– Ты расскажешь, наконец, что происходит и с какого ты снова жених королевы? – амарго начинал терять терпение.

– Не сердись, волк. Я расскажу.

– Мы ждём.

– В ту ночь, когда вас захватили в плен, я долго не мог уснуть и ушёл к ручью, начал Юджин. – Там я отрубился, и вернулся на место нашей стоянки уже утром. Я понял, что та девочка была подослана, и задумался. Откуда свериги могли заранее знать о нашем приближении? Выходило, что кто-то предупредил их. И кому это было нужно? Кроме королевы, мне никто не приходил в голову. Нет, конечно, я подумал о Лоррене и Буржуа, но это должно было значить, что у них есть связи в другом государстве. Такие связи я бы скорее предположил у королевы, и я не ошибся. Для начала я всё же направился по вашим следам, вернее, по следам тех, кто схватил вас. И тогда я увидел эскорт королевы Анабель. Это значило, что она стояла за всем. Она бросилась искать нас. Как я узнал позже, она отправила людей и к сверигам, и к амма. Если амма были её торговыми партнёрами, то у сверигов был её брат. Сначала я хотел разыскать вас и попытаться бежать. Но я понимал, что это будет нелегко. Я оказался прав, потому что вас ведь разделили. Мне оставалось верить в то, что вы всё-таки продержитесь и сможете что-то предпринять. Как видите, я и тут не ошибся. Я решил действовать со стороны, и для этого мне был нужен могущественный союзник. Более могущественного, чем королева, я найти не мог. Тогда я направился в Нэжвилль, где Анабель встретила меня с распростёртыми объятьями. Я попросил её разузнать, что случилось с вами, и она направила своего человека в Сверигию. Он сильно задерживался, и я не выдержал и поехал за ним. Мы встретились на дороге. Оказалось, что его лошадь повредила ногу, а он не хотел бросать бедное животное, и они возвращались шагом. Он сообщил мне, что вы живы и что, уже покидая Сверигию, он услышал странные разговоры о военной угрозе со стороны Нэжвилля. А потом нас нагнал гонец Рагнара. Я ранил его, надеясь, что до вас дойдёт информация о том, каким образом он получил это ранение. Пользуясь тем, что королева по-прежнему считает меня белым магом, я намекнул ей на то, что Рагнар может напасть на неё, тогда она объявила о боевой готовности своей армии. И вскоре появился новый гонец с предложением о переговорах. Я очень надеялся на то, что вы приложили к этому руку. Рад, что не ошибся.

– Ну, допустим, – сказал Гаяш. – Но как ты запудрил мозги королеве? Она не считает тебя предателем?

– Нет, она думает, что это была магия, и что меня похитили.

– Мы похитили?

– Нет, Жюль. Похитил и меня, и вас. Но до вас ей нет особо никакого дела, а я ей важен как Феникс.

– Почему мне кажется, что ты что-то не договариваешь?

– Потому что ты всегда был очень подозрительным, волк, – улыбнулся Юджин.

– Мы с Вебьёрном договорились встретиться кое-что обсудить, – сказал Латимор. – Я вас оставлю.

– Он ведь специально ушёл, – проговорил Гаяш, когда они с Юджином остались наедине.

– Разве?

– Прекрати это. Заканчивай с враньём. Кому хочешь ври. Но не мне.

Привычная улыбка исчезла с лица Феникса, а сам он вдруг показался Гаяшу осунувшимся и очень печальным.

– Говори, – потребовал амарго.

– Я просто устал, – тихо сказал Юджин. – Это твоя комната?

– Наша с капитаном. Временно.

Феникс осмотрелся. Всё в доме Рагнара выглядело аскетичным и никак не могло сравниться с пышностью замка Нэжвилля. Две простых низких кровати, стол, пара стульев, а из украшений лишь изображение какого-то бравого воина, вырезанное из дерева и стоявшее в углу. Юджин сел на одну и кроватей и уронил голову на руки.

– Может, ты есть хочешь? – вдруг спросил Гаяш.

– У меня нет аппетита, – ответил Феникс.

– А ты вообще когда последний раз ел?

– Не помню.

– Ты рехнулся? Ты теперь решил заморить себя голодом? Новый способ самоубийства?

– Нет, – поднимая глаза на Гаяша, сказал Юджин.

– Тогда я сейчас попрошу принести сюда обед.

– Подожди.

– Что ещё?

– Я убил Лоррена.

Гаяш молчал. В другой ситуации он бы сказал, что так этому Лоррену и надо, но в глазах Юджина было нечто такое, что говорило об обратном.

– Министра. Помнишь такого?

– Конечно, помню! Убил?

– Да. Его схватили, хоть он тогда и бежал при помощи Жюля. Королева сказала, что убить его должен я, потому что я её защитник и так я докажу свою верность. Лоррен был признан виновным в измене, что, по сути, верно. И я казнил его.

– Как?

– В Нэжвилле есть всего три вида казни, если речь идёт о смертельном приговоре. Это сожжение, отрубание головы и повешение. Сжигают только колдунов, вешают только бедняков. Лоррену как представителю знати надо было отрубить голову. Если бы я отказался… – Юджин замолчал на мгновение. – Меня бы здесь не было. Королева перестала бы мне доверять. Я это видел. Чувствовал.

– Почему у меня такое ощущение, что ты оправдываешься? Ты убил преступника. Разве не этому тебя обучали пятнадцать лет?

– Не этому. Никогда раньше я не стоял с топором в руках на центральной площади города и не убивал человека на глазах у толпы. Но скорее всего, если бы я отказался, то я бы сам погиб. И вам бы уже ничем не помог, если бы вам нужна была моя помощь.

– Послушай, Юджин. Лоррена бы всё равно казнили, так?

– Так.

– Он был одним из тех, кто трижды нанял убийцу, чтобы устранить тебя. Так?

– Да.

– Тогда прекрати своё дурацкое никому не нужное самоедство! Да, наверное, быть палачом не самая завидная работа. Но то, во что мы ввязались, требует от нас каких-то жертв. Так давай не будем сами становиться этими жертвами. Если ты помнишь, я убил того безумного старика, я пристрелил Виолу. И что? Мы на войне. И здесь либо мы их, либо они нас. Я предпочитаю первое.

– Хорошо, – проговорил Юджин. – Считай, что прекратил.

– Что прекратил? – не понял Гаяш.

– Самоедство. Ты же сам сказал.