Angel или когда падает Небо
Шрифт:
— Чего изволите?
— Номер, на ночь, — сказал Макс.
— Это можно, — поглядев сначала на Катю, и лишь затем, переведя взгляд на Макса, ехидно усмехнулся администратор.
Он назвал стоимость номера и, развернувшись, пошел за ключом, что-то бормоча себе под нос.
"Похож на сумасшедшего", — подумала Катя.
Макс отсчитал деньги и положил на стойку. Администратор вернулся и, взяв их, протянул парню ключ.
— Приятной ночки, — проскрежетал он, а затем, давая понять, что разговор окончен, уселся в кресло и сделал громче звук телевизора.
— Ладно,
Как выяснилось лифт не работал, хотя администратор ни сказал об этом ни слова. И Кате с Максом пришлось подниматься на третий этаж пешком. С трудом преодолев скрипучие и прогнившие ступеньки, они все же нашли свой номер.
Номер оказался маленький и мрачный. Обои были грязные и во многих местах порванные, на потолке тускло горела одинокая лампочка, телевизор не работал, а посреди комнаты стояла большая двуспальная кровать.
— Конечно не апартаменты высшего класса, — хмыкнул Макс. — Но я спал в местах и похуже.
— На одну ночь сойдет, — брезгливо беря в руки покрывала и морщась, сказал Катя. — К тому же я так устала, что просто валюсь с ног.
— Я тоже.
— Как думаешь, этот Саня отвезет нас в "Пункт 12"? А то он не слишком-то похож на того кому можно доверять.
— Возможно, — кивнул Макс. — Но мне отчего-то кажется, что свое слово он сдержит.
— Будем надеяться, — вздохнула Катя. — Пойду, проверю, есть ли в нашем номере горячая вода, а то так хочется принять душ с дороги.
— Я бы не очень-то на это рассчитывал, — улыбнулся Макс. — Но попытка — не пытка. А я, пожалуй, сразу лягу спать, а то, как мне кажется, завтрашний день будет не менее насыщен событиями, чем сегодняшний.
Черный полицейский броневик ехал по бескрайней безжизненной пустыне. Впереди была только узкая полоска асфальта, уходящая вдаль и теряющаяся за горизонтом.
Колчан и двое его подручных покорно следовали за новым хозяином. Их немногочисленный отряд двигался на восток. Куда? Зачем? Этого бандиты не знали, а задавать вопросы не решались. Авторитет Черного Человека был непререкаем, отчего-то никто не решался с ним заговорить и тем более не оспаривал права лидерства. Его новые слуги лишь безоговорочно выполняли приказы, чувствуя в нем силу и право отдавать эти самые приказы. Да и сам хозяин оказался немногословен, он лишь отдавал распоряжения и под взором его черных глаз люди покорно склоняли головы и, казалось, были готовы на все.
Иногда, когда группа делала привал, Черный Человек надолго уходил в пустыню и будто растворялся во тьме. Его исчезновению всегда сопутствовал черный как ночь ворон, откуда-то появлявшийся и уносившийся вдаль за горизонт. А когда ворон прилетал вновь, появлялся и Черный Человек.
Никто не обращал на это внимания, кроме Колчана.
Отчего-то Черный Человек пугал его, он чувствовал в нем силу и власть, но эта сила казалась ему злой и темной. Впрочем, и собственную жизнь он считал такой же: злой и темной! Колчан знал, что бесповоротно погряз в грехе, и о спасении души и помыслить не мог. Уже давным-давно он поставил крест на своей судьбе и теперь лишь плыл по течению не пытаясь
Рука старого бандита неосознанно потянулась к груди, где под майкой, скрытый от всех, висел старый оловянный крестик. Пальцы сжали эту дорогую для сердца вещь, доставшуюся ему от матери в день ее смерти. Это произошло почти пятьдесят лет назад, во времена войны, которую впоследствии стали называть Третьей мировой. Тогда он был всего лишь мальчишкой. Сколько ему было? Семь. Может восемь, этого он уже не помнил. Казалось, все его детские воспоминания стерлись после той ужасной ночи, остались лишь небольшие фрагменты, обрывки и осколки памяти. Он помнил, как жил с матерью в маленьком городке. Его мать была глубоко верующей и часто читала сыну Библию. Странно, но его память бережно хранила многие строки из этой книги, запрятав далеко другие воспоминания.
А потом пришла война.
Бомбежка началась ночью. Они с матерью спали, когда небо разразилось страшным грохотом, и потолок обрушился. Спустя какое-то время Колчан открыл глаза, тогда его еще звали другим именем. Но каким? Этого его память тоже не сохранила. И он пополз, его правая нога болела и из нее сочилась кровь, но он все же полз, полз туда, где лежала е мать. Она оказалась еще жива, но тяжело дышала, ее левая рука была как-то странно выгнута, а все тело перепачкала кровью.
— Сынок, — прошептала она, — беги отсюда.
Колчан помнил, как по его щекам потекли слезы. Он стал говорить ей, что все будет хорошо, что они выберутся, что добрые дяди придут и спасут их. Но она лишь покачала головой и, взяв его руку, крепко сжала ее. А потом улыбнулась такой улыбкой, какой умела улыбаться только она, и сказала:
— Береги себя, сынок. Я очень тебя люблю.
Ее глаза закрылись, закрылись навсегда, и рука медленно опустилась. А на ладошке Колчана остался лежать ее старый оловянный крестик на простеньком кожаном шнурке.
Так он остался совсем один в этом суровом и жестоком мире.
Катя проснулось оттого, что в окно их номера кто-то тихо стучался. Она открыла глаза. Макс посапывал рядом.
"Может это какая-то ветка, колышущаяся на ветру и ударяющая в окно?" — подумала девушка.
Она снова попыталась заснуть, но стук по стеклу стал только настойчивей.
Катя встала с кровати и зашагала к окну. Отдернув штору, она увидела на карнизе черного ворона. Эта наглая птица барабанила клювом по стеклу. Увидев Катю, ворон поднял голову и, впившись в нее агатовыми глазками, пронзительно каркнул, после чего сорвался с карниза и полетел прочь.
Катя облегченно вздохнула и отвернулась от окна. Но вдруг вздрогнула, поскольку перед ней стоял администратор мотеля в грязном полосатом красно-зеленом свитере. Мужчина безумными глазами смотрел на девушку и похабно улыбался.
— Привет, — мерзким голосом сказал он.
Катя ничего не успела ответить, как администратор вдруг с силой толкнул ее в грудь. Девушка потеряла равновесие и почувствовала, как спиной ломает стекло и летит вниз. На лету она что-то пыталась кричать, но крик, казалось, потерялся где-то в ночной тьме.