Ангел мертвеца
Шрифт:
– Получается, что они робингуды робингудов робингудов, – ответил Жбан. – Потому что они думают, что пришли грабить человского лоха, а грабят, получается, нас.
– Но мы не лохи, – пискнул Коззявый.
– Да, давай не будем.
И Шапки дружно, но не дружески, перевели взгляды на вожака, изображая на физиономиях давным-давно поставленный в России вопрос: «Что делать?» Но ответить на него без помощи единственного дикарского средства интеллектуальной стимуляции уйбуй не мог. Штыпсель достал из кармана фляжку, сделал большой глоток виски –
– Сырок!
– Я! – мгновенно отозвался сидящий за рулём грузовика боец.
– Подгони машину под окна… С улицы которые, понял?
– Туда же нельзя, – растерялся молодой дикарь. – Там же газон. Увидят и штраф выпишут.
Несколько мгновений уйбуй смотрел на ближайшего спецназовца, возможно, размышляя о том, почему не родился челом, после чего злобно осведомился:
– А то, что ты сидишь в угнанной тачке, тебя не напрягает? За это штраф не выпишут?
– За это срок выпишут, – беззаботно ответил Сырок. – А почему ты спрашиваешь? Тачку полицейские заметили? Тут их много, кстати.
– Кретин! – рявкнул Штыпсель. – Тебя, дурака, морок прикрывает, въехал? Так что гони по газону под окна – будем дело делать.
– А-а, морок… – Сырок завёл двигатель. – А под какие окна?
– Ща Коззявый из них высунется… Высуньте Коззявого в окно.
– Я не хочу! – взвизгнул боец.
– Только не выбрасывайте! Он ещё свою долю отработать должен.
Козел распахнул окно и мощным ударом «кузнечного молота» выбил защищающую его решётку. Жбан продемонстрировал водителю Коззявого, и грузовик подъехал к дому. Предусмотрительный Урбек велел контрагентам угнать машину с открытым кузовом, без тента, поэтому дополнительных усилий – ни интеллектуальных, ни физических – от шофёра не потребовалось.
Штыпсель же убрал телефон и посмотрел на подчинённых:
– Въехали, что нужно делать? Работать придётся очень быстро.
И взялся за ближайшую упаковку денег.
– Так, с бюрократической частью вроде закончили, – проворчал руководитель бригады, заполнив последнюю строчку. И с облегчением выдохнул. Необходимость соблюдать все положенные формальности, чтобы адвокатам владельца квартиры – полицейского полковника Мыкольченко, не было за что зацепиться, привела к тому, что запланированный энергичный обыск начался с заполнения бумажек, которое мрачный Мыкольченко всячески задерживал. Но теперь скучные процедуры остались позади и можно было приступать к тому, ради чего сотрудники и прибыли.
– Откройте, пожалуйста, вот эту комнату. – Руководитель указал на первую запертую дверь.
«Хорошо, что мы начали с неё», – похвалил себя потный Штыпсель, перетаскивая к окну очередную упаковку.
Присутствие челов заставило дикарей продемонстрировать абсолютно невероятную для них трудоспособность и очистить уже два помещения. В третьем ещё оставалось немного сбережений скромного полковника, но уйбуй не сомневался, что они справятся. Коззявый,
– Открывайте, гражданин Мыкольченко.
Хозяин квартиры угрюмо подчинился, отключил сигнализацию, открыл два механических замка, затем набрал шифр на электронном, распахнул дверь, сделал шаг в комнату и замер, разглядывая голые стены.
– Не успели наполнить? – улыбнулся руководитель бригады. – Или успели потратить? – Мыкольченко не ответил. – Откройте, пожалуйста, следующую комнату.
Которая тоже оказалась пустой.
На этот раз руководитель бригады не смог скрыть разочарования и протянул:
– Странно…
– А уж как мне странно, – едва слышно прошептал ничего не понимающий Мыкольченко.
– Что вы сказали?
– Вам послышалось.
– Откройте, пожалуйста, третью комнату, – распорядился руководитель, предчувствуя нехорошее.
– Бежим! – пискнул Коззявый.
– Время есть, – буркнул Штыпсель, ковыряясь с «Универсальной удалённой отмычкой». – Деньги поднимай, сволочь.
На полу оставалось четыре упаковки, и уйбуй не собирался их оставлять.
– Открывайте!
– Дверь заклинило, – ответил Мыкольченко.
– Не надо с нами шутить!
– Я не шучу!
– Мы её сломаем.
– Да пожалуйста. – Хозяин квартиры пожал плечами и сделал шаг в сторону. – Делайте что хотите, я правда не могу её открыть.
– Ломайте! – приказал руководитель.
– Тут «болгаркой» не справиться, – ответил один из спецов.
– Взрывать её, что ли?
– Как скажете. – Спец в последний раз надавил на ручку, и дверь неожиданно подалась. – Во! Отклинило!
Руководитель оттолкнул его, ворвался внутрь, огляделся и яростно посмотрел на Мыкольченко.
– Где деньги?
– Какие деньги? – проявив чудеса самообладания, поинтересовался в ответ хозяин квартиры. – И, кстати, объясните, в конце концов, что вы ищете в моём доме?
– Деньги… – с совершенно невозможной для себя ласковостью произнёс Штыпсель Дурич. – Баблосики мои ненаглядные… Денежки…
Уйбуй блаженствовал, лёжа на сваленных в кузове грузовика упаковках, и не мог думать ни о чём ином, кроме как:
– Денежки…
– Жалко, что не наши, – вздохнул Козел. И тут же поправился: – Не все наши.
– Похрен, мля, въехал? – отозвался Штыпсель, но без раздражения, с прежней ласковостью. – Мы долю поднимем серьёзную.
– А может, кинем Урбека? – несмело предложил Коззявый. – Ща грузовик сменим, парики напялим – и в Вологду. Там с такими деньжищами можно круто развернуться.
– А почему в Вологду? – не понял Козел.
– А куда ещё?
Некоторое время дикари размышляли над вопросом Коззявого, после чего единодушно пришли к мнению, что больше действительно некуда.