Ангел насилия
Шрифт:
В зал вбежал руконог с горящим факелом в высоко поднятой руке. Двое других вскрыли выгоревшую секцию и приступили к устранению аварии. Туристы не покидали своих мест на шахматной доске. Одна из фигур сделала очередной ход. Это был мужчина, одетый в белое. Из этого следовало, что белый компьютер игнорировал повреждения осветительной сети и, вызвав ремонтную бригаду, продолжил прерванную партию.
Сторона шахматной доски равнялась восьми метрам. При свете факела белые поля несколько поблекли, но по-прежнему были видны. Изоляция могла загореться в результате перегрузки кабеля при резком повышении потребления электроэнергии во время решения исключительно
Она также обратила внимание, что на ней белое платье и стоит она за пределами доски, но недалеко от края, со стороны черного компьютера. Поначалу этот факт внушил ей некоторый оптимизм: она находилась вне поля битвы и не принимала участие в игре, длившейся уже долгое время.
Значило ли это, что ей и дальше ничего не угрожает?
На доске стояли двадцать человек. У стены валялись трупы двенадцати остальных - тех, кто вышел из игры раньше. На головах туристов были надеты различные шлемы и шляпы, формы которых позволяли распознать шахматные фигуры, в роли которых все здесь выступали. Бедняги крутили головами, осматриваясь по сторонам. До сих пор каждому из них могло казаться, что он погибнет от удара или сам будет вынужден нанести его в любой, произвольно выбранный компьютером момент; теперь же они осознали, что их судьба зависит от сложившейся на доске ситуации. Согласие на ничью, либо закончившееся матом поражение одного из компьютеров спасли бы жизнь уцелевших от бойни людей, поскольку в этой игре смерть не угрожала лишь обоим королям.
Белый компьютер предвидел развитие разыгрываемой партии на много ходов вперед. Поэтому он мог заранее пригласить Люцину принять участие в "красочном представлении". Только она об этом подумала, как стоящий перед ней мужчина сошел с доски, а она - послушная механической воле - тотчас заняла его место.
Человек этот играл роль белой пешки, дошедшей до 8-й горизонтали, где белые имели право заменить его любой другой фигурой. Все это выглядело так невинно - словно смена караула.
Но после выполнения поворота налево Люцина подняла руки к загадочному грузу на спине; одной рукой она сняла подвешенную там золотую корону и надела ее на голову, другой - нащупала арбалет и колчан со стрелами. Тетива арбалета была натянута. Девушка вложила в нее стрелу и нацелила острие на черного короля.
На "шах" белых черные ответили ходом коня, закрывая им своего короля. Тогда Люцина повернулась к центру доски и, повинуясь внезапному импульсу, нажала на спусковой крючок арбалета. Она услышала звон тетивы, но куда попала стрела, не видела, потому что раньше закрыла глаза. Открыла она их в тот момент, когда какое-то тело рухнуло на пол. Шлем черного слона покатился ей под ноги. Стрела торчала в груди лежащей фигуры. Люцина узнала в ней женщину, которая незадолго до этого метнула копье в парня. После выстрела мышцы заставили девушку оставить занимаемое поле. Решительным шагом она перешла на место очередной жертвы.
Отвечая на ход белых черный компьютер не колебался ни секунды: мечом своей черной пешки он снес голову белому коню. Роль коня исполнял бывший спортивный тренер, невысокий старик, вооруженный трезубцем, а роль пешки его воспитанник, атлетически сложенный мужчина. Удар был нанесен с такой силой, что после удара боксера оружие старика, задетое мечом, вылетело из его руки и ударило в корпус белого компьютера, под которым что-то треснуло.
Изображение нескольких кривых линий на одном из экранов
Она понимала, что изображает белого ферзя (когда-то его называли королевой), которого в предшествующей фазе игры ее компьютер потерял или скорее всего - охотно принес в жертву ради улучшения положения своих фигур на доске. Теперь - после давно рассчитанного прохода пешки и после размена нескольких фигур - ни одна из сторон не имела уже "материального" преимущества, то есть не располагала большим количеством фигур, что, собственно говоря, было типичной ситуацией в партиях, разыгрываемых мастерами.
Удержали ли белые свое позиционное преимущество, выставив нового ферзя - трудно было понять в кошмарной ситуации, когда в блеске факелов крюк оттащил к стене очередные два трупа.
На панели черного компьютера начала мигать красная лампочка. Одновременно его телевизионная камера направила объектив на Люцину. Тогда белый электронный мозг перемотал назад последний отрывок видеоленты, указал стрелкой аварийную полосу на своем экране и топнул ногой девушки по занимаемом ею поле, на что черный - как бы не принимая во внимание причины сбоя - повторил серию предупредительных сигналов.
Было ясно, что черный шахматист - ссылаясь на известные правила игры протестует против позорного решения противника, который сделал необдуманный ход ферзем, а белый объяснял это временным недомоганием.
К шкафу, занимаемому белым компьютером, подскочил руконог, управляемый сигналами судьи из соседнего зала. Высоко занесенным тяжелым молотом, он вынудил белую машину подчиниться жестким правилам игры. Люцина получила приказ перейти на спорное поле и выполнила его. При этом она обратила внимание на композитора, который во время экскурсии по городу все время отставал от других туристов, впадал в задумчивость и терялся, а кто-то шутник тайком повесил ему на спину табличку с надписью "конец экскурсии". Она вчера разговаривала с ним и нашла его очень милым человеком.
Теперь этот мужчина в шлеме черной ладьи прошел мимо Люцины и остановился на расстоянии трех полей от нее, заслоняя черного ферзя, в роли которого выступала подруга Люцины.
Та девушка еще не сняла с плеч свое оружие. Она ждала хода белых. Люцина перехватила ее умоляющий взгляд. Она чувствовала, что сейчас потеряет сознание. Несмотря на это, она опустила арбалет и повернула рычаг, натягивая тетиву. И хотя Люцина опиралась на приклад арбалета, без помощи враждебной силы она свалилась бы на пол - такой чудовищной и бесконечно абсурдной была внезапно открывшаяся ей истина, что белый компьютер решился на "размен" ферзей, чтобы после ее смерти черная ладья заняла несколько худшую позицию.
Ей казалось, что она выстрелила в зеркало и попала себе в живот.
Она уже не видела лица композитора, когда крюк оттаскивал к стене тело ее подруги. Наверное, компьютер придал его лицу соответствующее выражение. Она направилась под топор черной ладьи, который прошел мимо ее головы и отсек руку, а потом блеснул еще раз в пламени гаснущего факела - и опустился.
Люцина услышала тихий шум волн. Одновременно вместо ощущения боли руки она почувствовала на коже приятный холод. Только золотая корона все еще неприятно давила на голову, поэтому она подняла руку ко лбу. Власть над руками восстановилась. Открывая глаза, ей показалось, что она видит сон.