Ангел, право выбора
Шрифт:
– А чего так сурово?
– удивился парень.
Света смущённо помялась, как будто думала, что соврать, потом выдохнула и с неохотой призналась, саркастично пропев:
– Она поддерживает политику эмоциональной изоляции, то есть мне нельзя встречаться с мальчиками, нельзя дружить с девочками, нельзя вообще ничего, что хоть как-то может отвлечь от высшей цели. И когда она узнала, что у меня в лагере был парень, с ней было такое... это было вдвое круче извержения вулкана, втрое круче цунами и в десять раз круче урагана «Катрина». Я думала, она меня убьёт. И после этого она запретила мне интернет и телефон, оставила на счету символическую сумму, чтобы только гудок скинуть хватало. И всё. И если она узнает, что я её не послушалась и создала страницу в интернете для общения с Олегом, она...
– Светка глубоко вдохнула и развела руками, - я предсказать даже не могу, что она со мной сделает. На поводке начнёт водить, наверное.
– Ни фига себе, - округлил глаза Максим, - а я ещё думал, что девочки преувеличивают по поводу тотального контроля. Как ты так живёшь?
– Выкручиваюсь, - фыркнула Светка, - у меня была подружка в одной прошлой школе, но маме она не нравилась и она мне запрещала с ней созваниваться и гулять. Мы такие выкрутасы изобретали, чтобы увидеться, это было нечто! И созванивались как шпионы, у неё был кодовый вопрос, а у меня — кодовый ответ, чтобы не спутала, у нас с мамой голос по телефону очень похож. Если трубку брала мама, подружка делала вид, что ошиблась номером и перезванивала в другое время.
– Мама что, берёт твой телефон?
– округлил глаза Максим, Светка фыркнула:
– Она берёт всё, что хочет. Она даже sms читает и проверяет музыку, которую я слушаю! Если в плеере появляется что-то, что я слушать, по её мнению, не должна, она это смело удаляет.
– У парня отпала челюсть, Светка тихо рассмеялась и заговорщически понизила тон, - но я и тут выкручиваюсь. Зацени.
– Она полезла в карман за телефоном, достала и показала экран.
– Что написано?
– Вагнер, Тристан и Изольда, вступление, - с лёгким недоверием прочитал Макс.
– Угу, - Светка сняла с шеи один наушник и протянула ему, - а играет что?
Парень взял ухо, пару секунд вслушивался, потом прищурился и ещё более недоверчиво спросил:
– Это «Комья земли»?
– Ты знаешь эту песню?
– округлила глаза Света, он хохотнул и поднял брови:
– Я даже не знаю, что меня больше удивило — то, что ты слушаешь оперу, или то, что на самом деле это «Дэформ».
– У меня только одна их песня, - печально поджала губы Света, Макс рассмеялся и щедро предложил:
– Хочешь, ещё две скину?
– она радостно распахнула глаза, заставив его рассмеяться громче и покачать головой.
– Придумывай названия, шпионка... А историю браузера твоя мама не проверяет?
– Что это?
– нахмурилась Света, копаясь в телефоне.
– Это список страниц в интернете, на которые ты заходила, - доставая из кармана свой, ответил Макс.
– У меня нет интернета, - покачала головой она.
– Я открыла.
– Угу, - он включил передачу файлов, спрятал телефон и нахмурился.
– Подожди, а как ты создавала страницу вКонтакте, если у тебя нет интернета?
– Мы у Алины создавали, она мне помогла, а то я вообще не разбираюсь в этом.
Максим помолчал, изучая её честное лицо подозрительным взглядом, как будто надеялся, что либо он ослышался, либо она сейчас всё объяснит. Не дождался, приподнял брови и вздохнул:
– Смело. Очень. Учитывая, какие слухи ходят о твоей Алине.
– Мне всё равно, кто что о ней говорит, - нервно подняла ладони Света, на секунду отпустив спинку кресла. И в эту секунду трамвай дёрнуло, она не удержала равновесие и впечаталась в грудь парня, потёрла плечо и смущённо прошептала, - прости...
– и замерла. Зажмурилась и встряхнула головой, он спросил:
– Ударилась?
– Нет...
– она опять потёрла плечо и тихо сказала, - дежавю.
Он задавил смешок и стал рассматривать деревья за окном, потом сказал:
– Так что там с Контактом, твой гимнаст так и не ответил?
– Не-а, - натянуто улыбнулась она, подняла плечи, - наверное, решил что встречаться по интернету неприкольно.
У меня закололо в груди от её боли, я с трудом поборол желание отойти на пару шагов. Светка улыбнулась ещё шире, опустила глаза. Парень продолжал смотреть на неё с ожиданием, она молчала слишком долго, он подтолкнул:
– И что дальше?
– она коротко пожала плечами, он криво улыбнулся, - что это значит? Ты будешь продолжать ждать непонятно чего, потому что тебе настолько дорога светлая память об этой курортной интрижке, что это стоит ошибки на чемпионате мире?
Она опустила голову ещё ниже и крепко зажмурилась, я схватился за грудь, всё ещё не желая отходить, потому что боялся пропустить хоть секунду. Максим чуть сместил правую руку, накрывая её ладонь, сжимающую спинку кресла:
– Света?
Она замерла, перестав дышать, широко открыла глаза и залилась краской. А через секунду пришла в себя и выдернула руку, потёрла ладонями лицо и выдохнула. Я кожей чувствовал смятение, мечущееся по её телу волнами и зигзагами, у неё то начинали подрагивать губы, то нервные пальцы брались теребить лямку его рюкзака, то носок кроссовка начинал отбивать чечетку, дыхание дёргалось, глаза бегали, то упираясь в пол, то осторожно касаясь его руки на поручне рядом с её плечом...
Трамвай остановился, ей пришлось схватиться за спинку кресла, зацепив его руку, люди повалили на выход, стали толкаться в дверях, входящие ругались и протискивались в середину вагона, кто-то особенно нервный пихнул Максима в спину так, что ему пришлось сделать маленький шаг и оказаться к Светке ещё ближе. Она опять залилась краской от волос до шеи и закрыла глаза, я почувствовал, как носящиеся от живота до горла пламенные бабочки понемногу забивают боль в груди, растворяя её и затмевая собой. Их восторженный танец продолжался, даже когда закрылась дверь и люди перестали пихаться, Максим отступил на прежнее расстояние, даже руку чуть отодвинул, чтобы не задевать её дрожащие пальцы.
Трамвай грохотал по рельсам, Света смотрела в пол и как будто молилась, или повторяла ответственную речь, или аргументированно спорила с внутренним «Я» — вид у неё был, как у человека, который изобрёл новый парашют и решил испытать его на себе, а сейчас стоит у люка и даёт себе последний шанс передумать. Максим с невозмутимой миной смотрел в окно, но стоило сосредоточиться на нём — и я мигом чувствовал, что его колотит не меньше, просто по нему не так сильно видно.
Прошло минуты две, прежде чем Света понемногу расслабилась и приобрела человеческий цвет лица. Её поза перестала быть такой напряжённой, дыхание успокоилось и выровнялось. Максим эти метаморфозы заметил и напрягся ещё больше, но вида не подал, выждал ещё секунд десять и чуть наклонившись к ней, спросил: