Ангел, право выбора
Шрифт:
– Это твоё лучшее выступление, Свет, - впечатлённо выдохнул он.
– Я смотрел все твои соревнования, которые есть в интернете, но ни от одного меня так не вштыривало!
– Что?
– удивлённо рассмеялась Света.
– В смысле?
– Я рисовать начал, - с лёгким недоумением ответил парень.
– Блин, я двадцать лет прожил, думая, что у меня руки не из того места, а вчера... Не знаю, что на меня нашло. Я изрисовал твоими прыжками учебник по анатомии, - он тихо рассмеялся, немного ошарашено, как будто сам не верил в то, что говорит.
– Боюсь, теперь он имеет художественную ценность. Ты чудо.
Она топталась на месте, не зная куда себя деть от восторга, зажимала ладонью рот, чтобы не начать пищать, или чтобы не лопнуть от счастья — не знаю, меня такие эмоции редко посещают.
– Свет? Ты ещё там?
– Да, - кивнула она.
– Тебе скоро выходить?
– Да.
– Я это выдержу или мне пить успокоительные заранее?
– хохотнул он, она рассмеялась, - а то, кто тебя знает — все эти открытые костюмчики, плавные движения, именной финт, который я никогда не видел... Выдержит ли слабое сердце спортсмена?
– Она опять молча улыбалась и сияла всем телом, он хохотнул и уже серьёзно спросил, - готова покорить мир?
– Абсолютно, - довольно кивнула она.
– Ну так иди и покори! Потом помашешь мне в камеру.
– Хорошо, - часто закивала она.
– Спасибо.
– Давай, до связи.
Она отдала трубку и прижала кулаки к груди, покачиваясь от избытка счастья в организме. Посмотрела на часы на стене и побежала обратно к маме, но уже на подходе её поймала за руку Алина:
– Я только что такое узнала, Светик...
Я чуть не рассмеялся, хлопнул себя ладонью по лбу — куда ты лезешь, наивная?! Кому какое дело до твоего Олега, дурочка, плачет она, господи...
Но Светка отнеслась к этому фарсу с живейшим участием, даже расстроилась, но готовясь к выходу на ковёр, попросила у мамы минутку сосредоточиться и нашла глазами ближайшую камеру, зажмурилась, крепко сжимая кулаки и выравниваясь, выдохнула... и улыбнулась. И от неё опять хлынуло счастье, тёплой волной во все стороны, всё усиливаясь и нарастая, до горячей пульсации, до восторженного трепета.
Она вышла на ковёр не соревноваться, а просто выплеснуть в мир своё состояние самым лучшим для неё способом — через движение. Это было слишком круто, чтобы проматывать — я посмотрел ещё раз, только теперь стоял рядом с её мамой и чувствовал, как она ею гордится, это вносило в торнадо, гудящее на ковре, тонкий привкус зрелого счастья.
Когда всё закончилось, Светку бросилась поздравлять Алина, с таким ненатуральным визгом, что мне хотелось сунуть ей что-нибудь в рот, чтобы заткнулась. Светка махала ручкой всем камерам по очереди, в этот момент к ней протолкалась Юля и тихо сказала:
– Отлично выступила.
– Спасибо, - улыбнулась Светка, Юля бросила короткий шпионский взгляд на отвернувшуюся маму-тренера и ещё тише добавила, кивая на свой телефон:
– Это не я сказала. Это фанат один пишет.
Светка округлила глаза, улыбаясь ещё радостнее, а Юля понимающе смерила её взглядом и покачала головой со вздохом, означающим что-то среднее между «ну вы, блин, даёте» и «как ему это удалось?».
Я решил слетать и глянуть на Дёмина, почему-то захотелось. Он сидел за компом в незнакомой мне комнате и действительно марал учебник, а излучаемый им букет эмоций заставил меня сочувственно улыбнуться — это я мог понять, даже очень. Терпкую смесь из гордости, восхищения и ревности, когда самый твой человек счастлив где-то далеко от тебя. Я так смотрел на Ксюху, когда её поздравляли на одной большой выставке, в которой она принимала участие — она была довольна как слон, её все обнимали, а я сидел с натянутой улыбкой и мечтал, чтобы вся её радость, которую она сейчас тратит на всяких левых людей, была моя. Чтобы мы были только вдвоём, чтобы её обнимал я, а не какие-то левые художники. Хотелось подбежать и заорать «уберите руки!», схватить её, унести в укромное место и просто сожрать, чтобы она была целиком моя, только моя и ничья больше, чтобы никто её не видел и она никого не видела, кроме меня.
Максим бросил короткий взгляд в монитор, где Светка радостно махала в камеру, улыбнулся и перевернул страницу, опять берясь за карандаш.
***
Прилетели домой они в субботу, так что увидеться сразу не получалось. Светка постоянно теребила телефон и наконец он не выдержал и зазвонил.
– Психбольница имени Кащенко!
– радостно пропела Светка.
– Приезжайте срочно, мне кажется, я схожу с ума, - весело ответил Максим и они оба тихо рассмеялись.
– Можешь говорить?
– Да, мама в ванной, ещё минут пять точно есть, - Света закрыла дверь поплотнее и села на кровать.
– Как съездил к родителям?
– Да как обычно, тоска смертная. А ты как добралась?
– Как обычно, - вздохнула она, - устала.
– Золото тяжелое?
– хохотнул Макс.
– Конечно — целых три штуки! Знаешь, как тяжело?
– Знаю, - вздохнул он.
– Тяжело, капец. Желания загадывала?
– Конечно, - кокетливо хихикнула Света.
– Ничего не скажу, пока не сбудутся! Твои, кстати, уже все сбылись? Ты что-то говорил про «вот-вот».
– Два из трёх — уже. Третье, я думаю, тоже скоро будет, хоть по нему и бронза получилась. Не знаю даже, то ли я плохо хотел, то ли тот китаец загадал что-то более важное...
– Ой, всё, - шепотом перебила его Светка, - мама воду выключила, сейчас выйдет. Пока. Спасибо за всё.
– Давай.
Она быстрее отключилась и удалила разговор из входящих.
Я стал мотать дальше, мне было интересно найти всё-таки «тот самый» день, парочка чемпионов продолжала весело кататься в трамвае, всё меньше напоминая просто друзей, я видел, как сильно Светке хочется к нему прикасаться без причины, но она сдерживалась — то ли стеснялась, то ли боялась. С парнем было сложнее — он, в отличие от Светки, ничего не стеснялся и не боялся, просто вёл себя осторожно, чтобы не выглядеть наглым. Ему это тяжело давалось.
Я как-то заметил забавную картину, как в приоткрытое окно трамвая влетел кленовый листик, маленький и уже жёлтый, причём нырнул прямиком Светке в декольте. Чтобы попасть в очень скромный вырез её кофты, листик должен был быть пилотом высшего класса, но ему это удалось. Максим оценил этот пилотаж одобрительным кивком и мурлычащим:
– Ммм, а листик знает, куда падать.
Светка засмущалась и раскраснелась, вытащила дерзкий листик и хотела выбросить обратно в окно, но Макс его отобрал и спрятал в карман, не слушая возражений и обещая, что засушит и поставит в рамочку.