Ангел русской культуры
Шрифт:
Несколько минут ожидания тянулись довольно медленно. Подесаул, уже успевший нацепить бурку, которую услужливо принёс один из казаков, ходил взад-вперёд возле крыльца, от нетерпения похлопывая согнутым концом нагайки по голенищам хромачей.
А казаки, в отсутствие высокого начальства, расположились поодаль, на брёвнышке, передавая друг другу кисет и переговариваясь вполголоса, изредка кивая на пленных.
Те стояли посреди двора спокойно, никак не высказывая своего отношения к окружающему. Девочка прижалась щекой к левой руке отца, да так и застыла. Иногда только пушистые ресницы взлетали вверх, испуганно вздрагивая, и её взгляд, скользил по двору, где на слегка промёрзшей земле лежали мешки с картошкой, перловкой и овсом.
Казённая офицерская шинель пахла дымом, конским потом и ещё чем-то незнакомым, но девочке было спокойно: это запах отца. Она понимала, что они находились среди врагов, но страха не было: она – рядом с папой, с большим и сильным, который все знает, все может, даже всех победить! Так было всегда и так будет!
Дверь пятистенки распахнулась, на крыльцо вышел грузный человек в серой шинели с генеральскими погонами, накинутой поверх мундира. Едва взглянув на пленных, он прошёл к стоящему тут же на веранде круглому столу и опустился в плетёное лыковое кресло.
– Чаю, Мишель, – приказал Его Превосходительство адъютанту, не оборачиваясь, – а то что-то захолодало сегодня. Давай, что там у тебя?
Тот скинул старый сапог с самовара, который служил адъютанту кузнечным мехом для раздувания углей, налил чаю в глубокую чашку с золотым вензелястым узором, подал начальству.
– Тут подесаул Збруев умудрился где-то полонить красного командира, – вполголоса пояснил адъютант. – Не одного, с девочкой, которая, судя по одежде, далеко не из пролетарской семьи.
Генерал, отхлёбывая чай, присматривался к мужчине с девочкой.
– Ба! Никак господин Полунин?! Собственной персоной! – поставил он на стол недопитую чашку. Потом резко встал, но тут же снова опустился в кресло, вынул большой синий клетчатый платок, вытер мигом вспотевший, несмотря на холод, затылок.
– Дела-а-а…
– Так точно, вашско-ородье! – вытянулся перед крыльцом подесаул. – Я его тоже узнал, Иуду.
Подесаул с ненавистью посмотрел на пленника.
Тот всё так же спокойно стоял посреди двора, не обращая внимания на сцену «узнавания». О его волнении можно было судить лишь по заходившим желвакам на скулах. Арестованный выдержал упорный взгляд бывших товарищей по оружию. Шутка сказать, многие годы они служили в одном полку и расстались лишь, когда Полунина откомандировали в ставку государя Российской Державы.
– Подесаул! Какого чёрта! – голос генерала вдруг стал жёстким. – Тьфу ты… – он посмотрел на вытянувшегося в струнку казака. – Ладно, давайте его сюда. И руки развяжите, право слово!
Збруев подскочил к пленнику, одним махом кинжала разрезал путы на руках, подтолкнул арестованного рукояткой нагайки в спину и пленный сделал несколько шагов к крыльцу, растирая на ходу запястья. Девочка от него не отставала.
– Мишель, что стоите, уберите девочку, – сделал рукой жест генерал. – Дети никогда не должны отвечать за грехи родителей. Тем более, войну эту не мы затевали. В который раз Россию поганят ублюдки! И этот изувер тоже к ним примазался! Воистину, ничего святого в стране не осталось!
Адъютант махнул казакам. Двое подбежали к девочке и стали отдирать её от офицера. Та, молча, сопротивлялась, вцепившись в рукав отца мёртвой хваткой.
– Отпусти, Кэти, отпусти, – тихо выдохнул он, – иди, тебе не сделают ничего плохого.
Она послушалась, отпустила рукав, стараясь сдержать слезы, но все же две капли-предательницы покатились по щекам.
Девочку увели и заперли в дровяном сарае, а её отец, офицер Красной армии в данный момент и не так давно – Белой, всё так же подталкиваемый в спину тупым концом нагайки, поднялся на крыльцо. Он стоял перед генералом, внимательно разглядывающим его, не отводя глаз. Собственно, смотрел он не на генерала, а сквозь него, в какое-то своё, неведомое, куда нет ни дорог, ни тропинок, но где живёт, присутствует то светлое будущее, которому он мечтал посвятить всё своё воинское уменье, за которое и жизни не жалко.
– Господин Полунин? – спросил генерал, словно всё ещё сомневаясь: не обман ли зрения?
– Да, вы не ошиблись, Алексей Максимович, – отозвался тот. – Бывший полковник царской армии Преображенского полка перед Вами.
Генерал помолчал немного, склонил голову, как бы задумавшись о том, какие фортели выкидывает судьба.
– Как вы могли?! – генерал снова в упор посмотрел на пленника. – Столбовой дворянин, отличный штабист, сам Государь был о вас высокого мнения и – к красным, к бунтовщикам, к евреям-нигилистам? К полупьяным подзаборным люмпен-пролетариям? Ведь насколько надо не любить свою Родину, чтобы отдать её на растерзание жидам и лавочникам? Да вы в своём ли уме, милейший?
Полунин пожал плечами. Потом раздумчиво, как бы сам с собой, проговорил:
– Россия, моя бедная Россия! Она столько раз выставлялась на аукцион перед иностранным капиталом, что мне, право, стало досадным: почему одно из богатейших в мире государств не имеет хозяина? Почему большинство правительственных чиновников смотрят на Россию только как на сырьевую базу для развития Европы и какой-то там дрянной Америки? Ведь на корню продавали, на корню! Единственный из немногих, кто радел о могуществе России – Пётр ркадьевич Столыпин. Но и того убили!
– Вы забываетесь, господин Полунин, – прервал его генерал. – Столыпин был убит вашими же евреями-нигилистами.
– Ошибаетесь, Алексей Максимович, – возразил пленный. – Это прекрасно организованное провокационное убийство. Западу и масонам не нужна сильная Россия. Гражданская война и такие как вы, им на руку. Предатель Алексеев, арестовавший и сдавший государя в ваши руки, находится сейчас у вас в ставке, в Новочеркасске.
Генерал не понимал своего визави: там, в Новочеркасске собрались казаки со всего юга страны, боевые офицеры, прошедшие закалку на полях Первой Мировой – прямо скажем, цвет русской армии. Все искренне любящие Родину. О каких предателях толкует господин Полунин?
Скорее, это кучка непохмелённых люмпенов, которые с устатку согласились устроить для жидов ещё один весёлый праздник Пурим, [3] где главный приз – страна непуганых идиотов. Но никогда ни один настоящий русский не примет такую власть.
И что же? Перед ним отличный офицер, имевший когда-то полковничий чин, человек не трусливого десятка! И этот бывший боевой офицер ныне утверждал, что только большевики – истинное будущее России, только под жидовские марши страна придёт к светлому будущему! Весь вопрос – какому светлому? И на сколько этот свет поможет жизненному развитию России?
3
Еврейский праздник Пурим – нынешнее 8-е марта, советско-еврейский международный день.