Ангел скорой помощи

Воронова Мария

Ян засмеялся и взял еще сушку.

– Вообще странно, что он до сих пор один, – задумчиво сказала Соня, – я была уверена, что он мгновенно найдет новую кандидатуру в жены, не сам, так родители постараются. Ему же все равно, кто рядом с ним, лишь бы с хорошими манерами.

–

Последнее время у меня такое чувство, будто девятнадцатый век на дворе, – вздохнул Ян, некстати вспомнив Олю, – кругом сплошные браки по расчету.

Соня покачала головой:

– Так оно и водится у серьезных людей, Ян.

– Не очень мне хочется становиться серьезным человеком.

– Взрослеть вообще мало кому нравится, – сказала Соня и похлопала по покрывалу рядом с собой. – Если хочешь, садись поближе, а то тебе на табуретке, наверное, неудобно.

Поставив чашку на стол, Ян осторожно опустился на кровать рядом с Соней. Панцирная сетка просела, и они оказались, как в гамаке. Ян прислонился к стене, а Соня доверчиво положила голову ему на грудь. Он с осторожностью протянул руку и обнял ее за плечи. Соня была теплая и тихая, и Ян зажмурился, переживая редкий момент душевного покоя, когда надежда переплетается с печалью об утраченном, исчезает прошлое и будущее и ты растворяешься в моменте рядом с человеком, которому полностью доверяешь.

Он чувствовал тепло ее дыхания и хотел сказать, что любит ее, но промолчал, потому что знал, что такие минуты редки и быстротечны.

Так они посидели еще немного, а потом Ян встал и пошел домой.

* * *

Надины опасения оправдались. Новость о том, что она опекает Юлечку, не осталась незамеченной

в коллективе. В лицо Наде ничего не говорили, но медсестра из терапии, с которой они жили по одной ветке метро и часто ездили с работы вместе, с удовольствием передавала подруге самые свежие сплетни.

Надя спокойно выслушала гипотезу, что таким образом она выслуживается перед начальством, чтобы оно обратило на нее внимание и назначило старшей сестрой. Это было логично и предсказуемо, поэтому не обидно.

Но следующая сплетня: якобы она специально разыгрывает из себя невероятную сестру милосердия с единственной целью – захомутать молодого доктора Коршунова серьезно задела ее за живое. Возможно, потому, что в ней таки содержалось зерно правды. Пусть крохотное, но было, было.

Впрочем, очень скоро стало понятно, что этот расчет, вольный или невольный, все равно бы не сработал.

Через неделю Костя остановил ее в коридоре и сухим, безжизненным тоном отчитал, что своими ежедневными появлениями она вносит сумятицу в работу отделения, деморализует сестер, которые рады перекинуть на нее часть своих обязанностей, а сама при этом не успевает восстановиться, ибо режим работы сутки через трое не просто с потолка придумали, а утвердили, учитывая физиологические особенности организма. Далее, она должна понимать, что Юлечка – не бездомная собачонка, а человеческое существо, пусть и слабоумное (именно так Костя и выразился). Ее нельзя просто так приручить, а потом бросить. В общем, Надя поступает безответственно и должна остановиться, пока ущерб еще невелик.

Конец ознакомительного фрагмента.