Ангел Смерти
Шрифт:
Первым делом Андрей навестил Кайсу Робертовну. После переезда и.о. главврача в кабинет своего предшественника и полноценного принятия им должности Юрий Германович Примак предложил «валькирии» остаться у него секретаршей. А она сочла для себя возможным принять его предложение. Во всяком случае, пока новое начальство не освоится с должностью, а Кайса Робертовна не решит, достоин ли преемник Бурмистрова ее уважения и поддержки.
– Андрей Петрович? – вопросительно приподняла бровь госпожа Калдвее, увидев на пороге приемной Андрея. – Чем обязаны?
– Добрый день, Кайса Робертовна. А я к вам! – сладко пропел Андрей Петрович, заискивающе взглянув в глаза хозяйке кабинета.
– Н-да?
– Увы, вопросы у меня все те же. Кайса Робертовна, я хочу, чтобы вы еще раз подумали: не случалось ли между Бурмистровым и Скобелевой разногласий незадолго до его смерти? Меня интересуют не столько личные отношения, сколько рабочие вопросы. Подумайте, пожалуйста!
– Мне кажется, Андрей Петрович, что вашими стараниями последние месяцы жизни Анатолия Игоревича запомнятся мне ярче, чем моя собственная жизнь, навсегда врезавшись в мою память, вплоть до малейших деталей, – холодным недружелюбным тоном проговорила секретарша.
Но, взглянув на Андрея, сидевшего напротив нее и кротко, просительно на нее взиравшего, она немного смягчилась:
– Не припомню. В кабинете у Анатолия Игоревича хорошая звукоизоляция. Я могла слышать лишь то, о чем говорилось в моем присутствии, либо – в том случае, если визитер забывал плотно прикрыть за собой дверь; или если Бурмистров и его посетители беседовали на повышенных тонах.
– Но вы ведь слышала каким-то образом, – Андрей замялся, подыскивая подходящее слово, – отголоски любовных оргий?
– Я их слышала потому, что кое-кто этого очень хотел! – поджав губы, сверкнула глазами Кайса Робертовна.
– Скобелева?
– Разумеется! Вероятно, ей хотелось, чтобы вся больница была в курсе ее любовных побед. Но тут она просчиталась. Я не тот человек, кто будет выносить сор из избы. – В устах Кайсы Робертовны эта простая русская поговорка прозвучала как-то абсурдно. Андрею, да, вероятно, и никому другому никогда бы не пришло в голову, что Кайса Робертовна способна выносить какой-то мусор, да еще и из неких изб. И в прямом, и в переносном смысле слова.
– Значит, Скобелева не желала, чтобы вы были в курсе ее прочих дел? – решил уточнить Андрей.
– Совершенно верно. Но все же мне показалось – подчеркиваю, показалось, – что в последнее время Ирина Владиславовна выходила из кабинета Бурмистрова в несколько взвинченном состоянии. Хотя, возможно, я и преувеличиваю. А возможно, ее недовольство было связано с его разводом или с плохим пищеварением. Ничего конкретного мне не известно.
«Опять двадцать пять!» – невесело размышлял Андрей, бредя по больничным коридорам, когда буквально натолкнулся на выплывшее из-за угла судно.
– Елки зеленые! – едва успел отпрыгнуть в сторону Андрей, когда часть содержимого выплеснулась из емкости на пол.
– Андрей Петрович! Извините, ради бога! Не заметил вас, такая незадача… Не запачкались?
Андрей услышал знакомый голос раньше, чем успел поднять голову и увидеть Родиона Михайловича, выносившего чье-то судно.
– Не запачкались? – еще раз заботливо спросил он, улыбнувшись Андрею Петровичу своей кроткой старомодной улыбкой.
– Нет, нет. Все в порядке. Сам виноват, не смотрел, куда шел, – приветливо улыбнулся в ответ Андрей.
– Вижу, что-то у вас не ладится? Синяки под глазами, складки возле рта стали глубже, и взгляд озабоченный. Идите-ка, голубчик, и подождите меня возле сестринской, – повелительным, столь несвойственным ему тоном распорядился Родион Михайлович. – Я сейчас это «богатство» вынесу, – указал он на злосчастное судно, – и приду вас пользовать.
Андрей, заинтригованный словами санитара, отправился, куда ему было велено, и, ожидая Родиона Михайловича, занимал себя беседой с сестрой Танечкой, крупной и сдобной, словно кустодиевские купчихи.
– Ой, а вы уже знаете, кто нашего главного завалил? – с трудом скрывая любопытство и бравируя подцепленным по телику жаргонным словечком, спросила Танечка, наваливаясь на стойку своим пышным, не уступавшим арбузными формами мадам Грицацуевой бюстом. Андрей слегка посторонился, дабы не оказаться прищемленным, и в тон девушке ответил таким же громким шепотом:
– Не могу ничего разглашать, это тайна следствия!
К счастью, в конце коридора показался Родион Михайлович, подошел к нему и повлек Андрея в сестринскую – «пользовать».
– Вот, голубчик, лучшее средство от всех хвороб! Им русские люди издревле лечились, – проговорил Родион Михайлович, ставя перед Андреем Петровичем большую кружку со светлым горячим напитком.
– А что это? – спросил Андрей, подозрительно принюхиваясь.
– Это? Настоящий, исконно русский чай. Иван-чай! – с удовольствием объяснил Родион Михайлович, присаживаясь рядом с такой же большой пузатой кружкой. – По преданию, это растение подарил нашим предкам славянский бог Род. Он хотел дать людям такое растение, чьи корни питали бы их, из листьев его они могли бы шить себе платье, пухом – набивать подушки, а цветы его дарили бы людям бодрость и исцеляли недуги. И бог Род вырастил иван-чай, – не торопясь, рассказывал Родион Михайлович, с удовольствием отпивая чай из чашки. – Наверное, вы не знаете, но до революции этот русский напиток экспортировался во все европейские страны, в том числе и в Англию! И пользовался он огромной популярностью, поскольку был значительно полезнее так разрекламированных ныне китайских и индийских чаев. И знаете почему?
Андрей покачал головой, напиток ему понравился, у него был приятный чайно-цветочный аромат.
– Как известно, алкалоиды в обычных черных и зеленых чаях усиливают сердечную деятельность. Сокращение миокарда становится интенсивнее и учащеннее. Это способствует тому, что большее количество крови поступает к органам и тканям, они получают усиленное питание. В итоге выпивший чай человек чувствует как бы прилив сил, его настроение на недолгое время улучшается, органы чувств обостряются. Но такие искусственные подъемы духа сопровождаются повышенным расходом энергии, медленным, но верным истощением нервной системы. Если энергию мы можем восстановить с помощью еды, то нервные клетки, как всем известно, не восстанавливаются. А уж сколько в иван-чае полезных веществ и от скольких недугов он спасает! Иван-чай издревле используют как вяжущее и противовоспалительное, болеутоляющее и жаропонижающее средство, успокоительное при стрессах, нервных нагрузках, он снимает пищевые и алкогольные отравления, отрезвляет лучше любого «алкозельцера» или огуречного рассола. Ощелачивает, очищает кровь, повышает иммунитет! – Чувствовалось, что Родион Михайлович оседлал любимого конька, и пока не выговорится, остановить его будет невозможно. Поэтому Андрей и не пытался, а сидел, расслабившись, неторопливо отпивая чудодейственный настой, и со снисходительной улыбкой наблюдал за оратором. А еще он заметил, что тупая надоедливая боль в правом виске, мучившая его весь день, начала отступать, в голове перестало пульсировать, и благодать снизошла на измученного неразрешимыми загадками сотрудника следственного управления.