Ангел специального назначения
Шрифт:
И тут Лехина злость нашла выход. Мгновенным движением обернулся и, крутанув сальто, прямо через стол, пришёл за спину болтливого пердуна. Уже в воздухе клацнул об угол пустую бутылку из-под газировки и, поймав очкарика за седые патлы, нежно вмял «розочку» в дряблую шею.
«Не убить бы, — мелькнуло запоздалое опасение. Будь такая цель, тот бы уже давно сипел разорванной трахеей».
— Ты, гнида, лохматая. Деньги, на стол, живо. Кому сказано, ну? Всех касается. Пришью его, и другим не жить. Мне терять нечего. — Прозвенел мелодичный Ольгин голос.
Но сказано это было тем тоном, от которого тренированный британский диверсант, которого он «потрошил» в Анголе, сделал под себя. Что уж говорить про окаменевших эстетов. Они заворожено уставились на блестящее острыми гранями стекло, утопленное в жирную плоть.
— Мне повторить? — Разведчик тонко изобразил режущее движение.
Заложник взвизгнул и поперхнулся слюной, глаза закатились. Приёмная комиссия зашевелилась. Бумажники и кошельки легли на стол. Кто-то в углу тихо взвыл в нешуточной истерике.
Причина была не в стекле, и даже не в голосе. Агрессии, исходящей от девчонки, было достаточно, чтобы застращать весь курс. Внезапный стресс требовал выхода. Соседка мэтра начала стаскивать алюминиевую бижутерию.
Понемногу начало отпускать. Леха ослабил пальцы, стискивавшие кусок стекла, и выпустил сомлевшего мэтра.
Прошло секунд десять, пока они начали приходить в себя. Облегчение мгновенного избавления привело к выбросу огромной дозы андрогена в кровь пожилых любителей сцены. Эйфория вылилась в громкий, истерический смех.
Оля, едва обозначив нетерпение, повернулась к председателю и вежливо уточнила, указывая на «лопатники». — Я сдала? Будьте любезны, зачётку.
Дрожащей рукой экзаменатор вывел закорючку и протянул листок.
— Прощайте, Станиславские. — Леха широко улыбнулся и долгим внимательным взглядом окинул враз стихшую публику. — «Похоже, выгонят? Да и хрен с ним».
Оля сидела на скамье и дрожала от страха. «Неужели это я? Не может быть. — Мысли путались. — Чувство, что ею управлял кто-то другой, не исчезало. — Безжалостный и спокойный убийца. — Безумие?»
Пожалев девочку, Алексей тихонько внушил ей, что, мол, «перевоплотилась…, психологические аспекты механизмы лицедейства до конца не изучены… Недаром говорят, актёр умирает с каждой ролью».
Запудрив мозги и кое-как успокоив своё Альтер эго, задал вопрос. Уже самому себе: «А как мне? Как мне жить?
Внезапно осенило. Быть может, это Он, Всевидящий и Всемогущий сжалился, или вспомнил, но вмиг всё стало понятно.
Никто и не собирался дарить ему это тело. Для его души была уготована другая роль, ангела хранителя. Вечная обязанность безмолвно хранить и беречь душу от бед и напастей. Но, по иронии судьбы, именно в момент нашей встречи её рассудок отключился, не выдержав издевательств насильников. И, вместо того, чтобы занять своё, полагающееся место в пограничье её сознания, стал временным хозяином самого тела. Одна накладка привела к череде последующих, и вот теперь случилось то, что случилось. Самое плохое, что её сознание тоже начало пробиваться в разум Алексея.
Не приведи господь ей получить то знание изнанки жизни, что кроется в нём. Сам факт раздвоения личности, который она испытает, прямой путь в психушку, а плюс такой жизненный опыт. Это — гарантированное безумие».
Алексей видел, как человеческие желания медленно отступают, истончаются и гаснут. Спокойствие наполнило душу. Теперь он знал, как поступить, имел право.
— Оля, — мысленно произнёс Алексей, — не пугайся. Ты не сошла с ума.
Этот голос в твоей голове, голос ангела–хранителя.
У тебя была травма, и поэтому ты не помнишь о той неделе, что прошла со времени отъезда из дома. Сейчас всё в порядке, и всё будет хорошо.
Девушка вздрогнула, когда в голове у неё зазвучал тихий, спокойный голос.
— Не пугайся, — произнёс он.
Она верила и не верила. В детстве ей казалось, что они какие-то другие, с крыльями, в белых одеждах. А здесь, голос и всё. Но, в тоже время, стало легче. Хотя сомнение не исчезло.
— Тебе мало доказательств? — прошелестел, усмехнувшись, голос.
— Но почему у меня именно так? Оля, не в силах сформулировать неправильность, покрутила пальцами.
— А ты думаешь, что это не правильно? — прозвучал резонный вопрос. Не так уж много людей имеет своего личного Ангела. В основном…, ну, это тебе знать не стоит.
Голос продолжил. — А те, у кого он есть, на каждом углу о нём кричать не станут.
— И что мне теперь делать? — наивно спросила собеседница.
— Жить, — просто ответил я. — Живи, как жила.
— А я буду всё время рядом. Подскажу, помогу. Когда и поругаю. Не бойся, без пригляда не брошу. Не удивляйся некоторым странностям и всё. Хорошо?
— Хорошо, кивнула она головой, вызвав удивлённый взгляд сидевшей неподалёку женщины.
— А я смогу разговаривать с тобой? — Задала она детский вопрос.
— Вряд ли. Сама посуди, раздвоение личности — это диагноз. Так что, нет. Напоследок, запомни, ты должна стать более ответственной в своих желаниях и эмоциях.
Он размышлял. — «Вроде, всё правильно. Теперь установился барьер, который её сознание уже не перешагнёт.
Но, это полдела, а как со мной? Сдаётся, не всё так просто. Ангел-то ангел, это так, однако какой-то…, недоделанный.
В моем понимании он должен быть, как сказать, обладать знанием какой-то высшей истины, иметь мудрость и недоступное человеку понимание сути всего. Куда там, сдаётся, «каким ты был, таким остался». Если не считать того, что исчезло тело и насущные потребности, всё осталось по–прежнему.
Знаний новых — ноль. Способности? Какие способности у колобка?
Разве только уверенность в том, что смерть — это не просто выключатель, после которого всё исчезает, и мир погружается в темноту и безмолвие, но как это поможет мне в новой роли?