Ангел тьмы
Шрифт:
Дом с собственным именем! Потрясенная, я спросила Тони:
— Он действительно столь величествен, как и его название?
— Мой дом очень много для меня значит, — напыщенно ответил мужчина. — Его построили мои предки, и каждое новое поколение в роду старалось по мере сил улучшить его.
Джиллиан презрительно хмыкнула, но я не придала этому значения, сгорая от нетерпения поскорее взглянуть на дом. Подавшись вперед, я ждала увидеть просвет между деревьев вдоль шоссе. Но шофер незаметно уже свернул на дорожку, ведущую к высоким чугунным воротам, над которыми витиеватая надпись на арке гласила: Усадьба Фартинггейл.
У меня перехватило дыхание при виде одних лишь ворот —
— В детстве мне казалось, что нигде в мире нет более прекрасного дома, — с грустью в голосе поделился со мной Тони. — Это один из известнейших домов в округе. Конечно, здесь есть особняки и получше, но не для меня. Когда мне исполнилось семь лет, отец отослал меня в Итон. Он полагал, что англичане лучше разбираются в воспитании юношей, чем учителя в наших частных школах, и в этом он был прав. Однако в Англии я постоянно мечтал поскорее вернуться домой. Когда меня охватывала тоска, я закрывал глаза и ощущал аромат пихт, елей и сосен, но острее всего — соленый запах моря и просыпался с больной головой и желанием умыться сырым прохладным воздухом родных мест, почти физически чувствуя, как мне их не хватает. В десять лет родители, к счастью, забрали меня из Итона, и это был счастливейший день в моей жизни.
Я верила Тони. Мне еще никогда не доводилось видеть такого огромного и прекрасного дома, выстроенного из серого камня и, видимо, не без умысла, в форме замка. Высокую красную крышу украшали башенки и соединяющие их небольшие мостики, тоже красного цвета, — без них было бы невозможно пройти по всей крутой крыше.
Шофер плавно затормозил машину напротив широкой и длинной лестницы, ведущей к сводчатой парадной двери.
— Пошли, — воскликнул Тони. — Я введу тебя в свой дом. Мне нравится наблюдать выражение изумления на лицах впервые входящих в него. Это помогает мне самому взглянуть на жилье свежим взглядом.
Сопровождаемые вяло шагающей за нами Джиллиан, мы медленно поднялись по широким каменным ступеням к парадному входу, по бокам которого в больших каменных вазах росли японские сосны. С трепетом готовилась я переступить порог дома своей матери. Сейчас я войду в него, сейчас я увижу ее комнаты и ее вещи. О дорогая мамочка! Наконец-то я дома!
2. Усадьба Фартинггейл
Оказавшись внутри этого громадного каменного особняка, я сняла пальто и, забыв обо всех правилах приличия, стала озираться вокруг, не в силах оторвать взгляд от обстановки, которую мои сопровождающие воспринимали как должную и обыденную. Наконец я опомнилась и сообразила, что так себя ведут лишь неотесанные провинциалы. Джиллиан смотрела на меня с осуждением, но по выражению лица Тони я поняла, что он очень доволен.
— Кажется, мой дом оправдал твои ожидания? — спросил хозяин.
О да, он даже превзошел мои самые смелые ожидания!
Именно о таком доме грезила я в детстве в далекой горной лачуге. И вот наконец моя мечта сбылась!
— Нам нужно поторапливаться, милая, — сухо напомнила мне Джиллиан. — Располагайся как дома, осматривайся в этом замке короля игрушек, но я, к сожалению, сейчас не смогу составить тебе компанию: мне необходимо вздремнуть. Тони, покажи Хевен свой дворец и ее комнаты. Милая моя девочка, — виновато улыбнулась она мне, — прости меня, но я тебя покидаю, у меня еще уйма дел. Мы еще успеем надоесть друг другу, я ведь весьма скучная личность. С Тони тебе будет гораздо веселее, он не спит днем, полон сил и энергии, и ему не нужны режим и диета, и одевается он мгновенно. — При этих словах Джиллиан как-то странно взглянула на мужа, с раздражением и завистью одновременно, и обреченно вздохнула: — Видимо, кто-то благоволит ему там, на небесах!
И с просветленным лицом, видимо, уже предвкушая целительный сон и предстоящий вечером банкет, которые я никак не могла ей заменить, женщина грациозно стала подниматься по лестнице. Охваченная паническим ужасом, я проводила ее долгим взглядом.
— Пошли же, Хевен, — потянул меня за руку Энтони. — Мы совершим сперва экскурсию по дому, а потом ты пойдешь в свои комнаты и приведешь себя там в порядок с дороги. Или, может, ты хочешь это сделать сейчас?
— Нет, спасибо, со мной все в порядке, — торопливо ответила я, покраснев от его намека.
— Вот и славно, — кивнул он головой. — Значит, у нас останется больше времени для общения.
Мы прошли в просторную гостиную, где Тони показал мне рояль, на котором играл его младший брат Трой, когда бывал здесь.
— К сожалению, Трой у нас редкий гость, — вздохнул Таттертон. — Он не в ладах с моей женой… Но ты с ним рано или поздно познакомишься.
— А где он сейчас? — из вежливости поинтересовалась я, с интересом рассматривая мраморные стены и пол.
— Даже и не знаю, — пожал плечами Тони. — Он всегда так внезапно появляется и исчезает… Трой чрезвычайно талантлив, он закончил колледж в восемнадцать лет и с тех пор разъезжает по всему свету.
Закончил колледж в восемнадцать лет? Ну и мозги же у этого парня! А мне в мои семнадцать еще год предстояло учиться в средней школе. Этот вундеркинд Трой, при всей его одаренности, вдруг стал мне неприятен. Я не желала больше ничего о нем знать. Не велико удовольствие — встретиться с человеком, в присутствии которого чувствуешь себя полной идиоткой. А ведь мне всегда казалось, что и я не лишена способностей к учебе.
— В детстве Трой сильно болел, — скользнув по мне отрешенным взглядом, продолжал рассказывать Тони. — Мне даже казалось одно время, что он навсегда останется для меня обузой. После смерти наших родителей он относился ко мне скорее как к отцу, а не как к старшему брату.
— А кто так искусно разрисовал стены и потолок? — спросила я, разглядывая украшающие музыкальную гостиную сцены из сказок: тенистые рощи, пронизанные косыми лучами солнца, извилистые тропинки среди туманных гор со средневековыми замками на вершинах, порхающих по сводчатому голубому потолку-небу волшебных птиц, человека, летящего куда-то на ковре-самолете, и еще один загадочный, словно бы парящий в облаках, старинный замок.
— Мне приятно, что тебе понравились эти фрески, — сказал Тони. — Идея их создания принадлежала твоей бабушке. Джиллиан была когда-то известной художницей, она иллюстрировала детские книга. Мы с ней познакомились при довольно любопытных обстоятельствах. Как-то раз, когда мне было всего двадцать лет, я вернулся домой переодеться после игры в теннис. Мне хотелось быстренько принять душ, сменить костюм и незаметно исчезнуть из дома, пока болевший в то время Трой, вынужденный почти все время проводить в одиночестве, не увидел меня и не стал упрашивать остаться с ним, потому что ему одному скучно… И тут на стремянке я заметил самые стройные женские ножки, которые мне приходилось встречать, а когда это великолепное создание спустилось вниз, я увидел ее лицо, и оно мне показалось неземным. Это и была Джиллиан. Придя вместе с одним своим приятелем-декоратором, она предложила тогда расписать потолок и стены. Я поддержал эту идею, и с тех пор Джиллиан стала появляться у нас чаще. «Королю кукольных мастеров нужны достойные сказочные декорации», — сказала она, принимаясь за эту работу.