Ангел в сетях порока
Шрифт:
Тем временем мы приехали на Гровенор-сквер.
Дома, похоже, никого не было, и мы пошли в гостиную, по дороге продолжая разговор, начатый в машине. Гарри упорно не говорил, что имеет против Алека.
Наконец, потеряв терпение, я сказала:
— Я попрошу Алека прийти в наш дом, и мы будем вести разговор в его присутствии!
— Поступайте, как хотите, — пожал плечами Гарри, — но прежде я намерен поговорить с вашим дядей — ведь вы именно этого опасаетесь, не правда ли?
Эти слова окончательно вывели меня из себя, и я, топнув ногой, крикнула:
— Да, я буду поступать так, как захочу! А теперь уходите и занимайтесь, пожалуйста, собственными делами!
От досады я чуть было не расплакалась.
Гарри хотел что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась, и вошел дядюшка Лайонел.
— Что тут происходит? — удивился он.
Я была так расстроена, что не могла и слова вымолвить. Проскользнув мимо дядюшки, я побежала наверх в свою комнату и там дала полную волю слезам. Немного успокоившись, я позвонила Алеку и сказала:
— Я ненавижу Гарри! Он поступил со мной просто по-свински!
Алек поинтересовался, в чем дело, и тут я поняла, что не могу объяснить ему причину нашей ссоры.
— Дорогая, не позволяйте никому себя расстраивать! Ну хотите, я сейчас приеду и развеселю вас?!
Я сказала, что лучше подождать до обеда, тогда и встретимся.
— Мне очень многое вам надо сказать, Максина, — проговорил он.
Последовала пауза, а потом он добавил спокойным тоном:
— Полагаю, вы догадываетесь, что именно?
Я сказала, что нет, не догадываюсь, но он, не обратив внимания на мой ответ, продолжал:
— Так «да» или «нет», Максина?
А потом рассмеялся и заметил:
— Женитьба, на мой взгляд, очень забавная вещь, как по-вашему?
— Вы в самом деле имеете это в виду, Алек? — Я замерла в ожидании ответа.
— Конечно, — подтвердил он.
— Ну… тогда «да».
И подумала про себя: «В любом случае, так Гарри и надо!» А Алек сказал:
— Чудно, чудно! Очень забавно! Я поговорю с вами об этом нынче же вечером, а покуда давайте никому об этом не сообщать.
— Нет, конечно, — подхватила я.
Мы попрощались, я повесила трубку и подумала, как мило получить предложение по телефону! Я чувствовала себя современной девушкой в духе двадцатого века.
Как все удачно складывается! От радости я запрыгала по комнате.
В этот момент раздался стук в дверь, и явилась Элинор с просьбой дядюшки Лайонела спуститься вниз для разговора с ним.
У меня возникло недоброе предчувствие, и я нехотя поплелась в библиотеку, где в это время дня обычно находился дядюшка.
Он был один, видимо, разговор с Гарри был непродолжителен.
— Надеюсь, Максина, — начал он, — тебе известно, почему я послал за тобой.
— Еще бы! — отвечала я. — Гарри наговорил вам кучу гадостей, каждая из которых — абсолютная ложь.
— Ну, хотелось бы мне считать все это ложью, — продолжал дядюшка Лайонел, — только не думаю, чтобы Гарри доставляло большое удовольствие сочинять истории о твоих друзьях.
— Так что он сообщил? — решительнейшим тоном спросила я. — Что Алек хочет жениться на мне ради денег?! И что еще?
Дядюшка Лайонел казался весьма смущенным от волнения, он взял нож для разрезания бумаги и принялся вертеть в руках.
— Ты не дитя, Максина, — сказал он, — однако есть такие вещи, о которых тебе знать не следует. Вещи, которые… — как бы это сказать? — вопиют против нравственности и которые люди нередко замалчивают, не желая устраивать скандалов.
— Не понимаю, о чем идет речь, — пожала я плечами. — Какое отношение это имеет к Алеку? Может ли быть безнравственным человек, который пользуется такой популярностью в обществе? Да ведь его все знают!
Дядюшка Лайонел взял меня за руку и сказал:
— Послушай, Максина, тебе известно, что я тебя очень люблю и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в беде. Но прошу тебя, не выпытывай у меня ничего, а просто поверь моему опыту. Я проверю все факты, которые сообщил мне Гарри Стэндиш, и если они не подтвердятся, я буду всеми силами защищать твоего друга. Но пока я не сделаю этого, дай мне честное слово не соглашаться на помолвку.
— Я уже помолвлена, дядюшка Лайонел.
— В таком случае я должен встретиться с этим молодым человеком, — заключил он.
— Скажите мне, в чем дело! — взмолилась я. — Объясните!
— Я не могу этого сделать, Максина. — Голос дядюшки звучал твердо. — Раз уж дело зашло так далеко, то мне необходимо сначала поговорить с молодым человеком, а потом уже постараюсь все тебе объяснить. Но не раньше! Прошу дать мне номер его телефона.
Я дала номер Алека, и дядюшка Лайонел принялся ему звонить, а я сижу у себя в комнате, убитая горем, и гадаю, что там происходит внизу.
О Боже! Ведь совсем недавно я была так счастлива! И Гарри все испортил. Как же я его ненавижу!
Да, я ненавижу его, и если когда-нибудь мне представится возможность сделать ему такую же гадость, какую он сделал мне, я воспользуюсь ею без малейшего колебания!
Ничего не понимаю, что происходит в этом мире! Одно знаю — если такова взрослая жизнь, молю Бога снова отправить меня в монастырь.
Там по крайней мере понятно, что происходит, жизнь расписана по часам и, несмотря на всю свою монотонность, она имеет смысл. А этот мир мне кажется безумным, в нем все перепутано, нарушена логическая связь событий, слова не соответствуют поступкам.