Ангел
Шрифт:
Размер чудовища поражал. Оно было высотой около трёх метров. Солдаты на его фоне казались малолетними детьми. Оторванное до середины «руки» сочление телепалось в локте на толстенном подобии человеческих жил, перемешанных с похожими на оборванные провода нитями. Словно не обращая внимания на «увечье», монстр внимательно поводил головой по сторонам, как будто хладнокровно выискивая для себя новые жертвы. На какое-то время он, как показалось собравшимся, задержал свой холодный, мёртвый взор прямо на камере наблюдения…
Все сжались в трепетном ожидании гибельного удара, мечтая лишь об одном, чтобы это страшилище не обнаружило их. Всем привиделось, что они стоят перед ним чуть ли не нагишом, как на ладони, на открытой
И тут враг обнаружил остатки группировки прикрытия…
В это время со стороны отступающего отряда выстрелила ручная реактивная установка. Вырвавшийся из неё снаряд, оставляя дымный след, рванулся в сторону приостановившегося на несколько мгновений «противника». Он нашёл на своём пути широкую, явно бронированную грудь, на которой и вспенился мощным разрывом. Приободрённые этим неожиданным повторением успеха люди торжествующе набрали было воздуха в грудь, чтобы выразить своё восхищение храбростью бьющихся со страшным противником бойцов, когда стремительно развивающиеся события перевернули ход дальнейших в диаметрально противоположном направлении.
По подземелью пронеслось дружное, на одной ноте и одном выдохе, истеричное «Не-е-ет!!!», когда от плеч исполина, почти одновременно с поразившим его прямым ударом, отделилась… и с тугой ослепительной вспышкой мстительно понеслась на кучку растерянных людей радужная оболочка. Похожая на плотный и не полый мыльный пузырь. Она расцвела над ними хищным подводным цветком и целиком скрыла бойцов в облаке золотистой, будто пыльцовой, вспышки…
Когда рассеялись и опали последние протуберанцы мимолётно полыхнувшего огня, скорее всего, воспламенившего сам кислород в воздухе вокруг солдат, взору потрясённых наблюдателей предстала кошмарная картина.
На оплавившемся до оголённых камней пятачке, теперь начисто лишённом снега и льда, лежали иссохшие тела с пергаментной, натянутой, как на раму из хрупких костей, кожей. Как-то разом «истлевшая» одежда сейчас трепалась поднятым ветром, словно умирающие чахлые былинки меж валунов суровой северной степи.
Истончённые черепа кремово-пепельного цвета с оскаленными и приоткрытыми в скорбном страдании ртами утопали в шлемах, словно детская голова в котелке не по размеру… Пустые глазницы трупов смотрели на мир жалобно и с укором. Немигающие взоры успевших укрыться в убежище видели остатки кистей, всё так же сжимавших несколько деформированное оружие. Группы прикрытия более не существовало. Она буквально за пятнадцать минут стала частью пейзажа, составной деталью этого невероятного спектакля безумия…
Поверженный гигант догорал немного правее, куда его отбросило ударом снаряда.
Повсюду виднелись следы разрушений и трупы, трупы, трупы… Бездыханные и перекорёженные тела густо усеивали окрестности. Снег с заинтересованностью продвинутого модника, со знанием искушённого щёголя, примерял к себе новый цвет, которым местами было густо залито его покрывало. Эдакое кровавое «домино», багровые «пятнашки» среди хаоса и царства Смерти…
И над всем этим ревел, царил и безраздельно властвовал свирепый, стремительный и неукротимый ветер, поднятый самым неведомым образом и всё набирающий силу. Он стал для начала срывать с мёртвых тел лоскуты пережаренной, пересохшей разом защитной ткани, а затем постепенно, словно разгоняясь до скорости немыслимого урагана, стал «раскатывать» по тонкому слою и сами скелеты. Быстро выдувая их в виде тончайшей, невесомой пыли и унося в неизвестность вперемежку с какими-то частицами, очень напоминающими кварцевый песок. Словно сама природа прилежно зачищала этот участок планеты от самой памяти о человечестве…
…Поначалу все, оцепеневшие и не могущие вымолвить ни слова, тупо и молча наблюдали за происходящим, словно стайка беззащитных животных следила из-под корней дерева за разгулявшейся стихией. А затем кто-то громко и пронзительно вскрикнул, заметив, как стал сползать, будто молниеносно и без таяния улетучиваясь, даже снег со скудной каменистой почвы. Его словно выпаривало, выдувая вместе с содержимым межкаменных пазух, где столетиями скапливался мелкий мусор и редкий в этих местах песок…
Остановившиеся уже неподалёку от самого входа в убежище «существа», не видя более для себя живых и иных целей, молчаливо и равнодушно взирали на процесс «генеральной уборки», устроенный ветром и какими-то ещё неведомыми силами. Затем, словно по команде, развернулись в обратном направлении и медленно растворились в поднятом вихре. Ещё некоторое время на камнях редкими яркими сполохами вспыхивал остов поверженного монстра, но вскоре ветер прибил пламя, заодно нещадно придавливая к земле и жирный шлейф чёрного дыма.
Постепенно стих и странный ураган, унеся с собой почти целиком останки тел и гарь пожарищ.
Над чадящими обломками того, что совсем недавно было основательной, современной и чертовски хорошо оснащённой Базой, постепенно установилась мёртвая тишина. Лишь изредка нарушаемая хлопаньем на слабом ветру распахнутых рам покинутых второпях полуразрушенных строений…
Глава XV
Бензин у них так и не закончился. По законам всемирного свинства, которые живы и действуют, он выходит именно тогда, когда до заправки и обратно особо не добежишь с канистрой. А вот это «западло» произошло примерно за семьдесят километров от океана. У них оторвало переднее колесо. Вырвало напрочь вместе с валом из коробки передач.
То есть, произошло именно то, чего не мог никто даже и предполагать. С трудом удержав несущийся на бешенной скорости агрегат, воющий от негодования и злости Джи каким-то чудом спас их от многократного переворачивания. То есть, от неминуемой гибели. Теперь ему самому жутко хотелось кого-нибудь убить…
Очевидно, не особо разбирающемуся в машинах Рене не следовало всё же поручать её покупку. Он, пребывая в свойственном всем без исключения французам состоянии лёгкой и весёлой беспечности, явно не потрудился объяснить владельцу той свалки отбросов машинерии, куда именно они отправляются. И для каких целей им нужна подобная машина. Что именно ей предстоит.
А стоило бы. Может, тогда бы тот кретин, всё-таки запоздало, но вспомнив о наличии совести, подобрал ему что-нибудь хоть чуть покрепче и понадёжнее. А так… Механик явно подумал, что для неспешной перевозки навоза где-нибудь в Оклахоме или Техасе этот аппарат ещё вполне сгодится. Безусловно, когда-то этот аппарат был совершенным, идеальным образцом для подражания всем автомобилестроителям.
Выносливый, проходимый, мощный и неприхотливый, «Гранд Чироки Лимитед» создан именно для сверхтяжёлых переходов. Теперь же французу попросту подсунули отживший свой век, наверняка побывавший в серьёзной аварии и кое-как подлатанный «экипаж», повидавший виды и виды видов.
Чтобы предпринять такой безумный шаг, как путешествие к ближайшей ремонтной базе и обратно, нужно было снарядить целую экспедицию, и снарядить по уму. А так же обладать полным отсутствием этого самого ума, чтобы не понимать, что такого «марш-броска» им не выдержать. Это было бы куда убийственнее простого похода налегке в одну сторону, так о чём было тогда особо переживать?!
Руководствуясь именно этими соображениями, Джи успокаивал себя, как мог, чтобы не почесать кулаки о неумытую физиономию Рене, до которого так и не дошло, что, если бы не хладнокровие, мастерство и удача Хубера, уже на рассвете они украшали бы своими бездыханными телами праздничный стол падальщиков…