Ангел
Шрифт:
– Это кто так лихо ездит? – заинтересовался Артём.
– А это предмет нашего разговора, – широко зевая произнёс Борис.
Артём показал пальцем на циферблат часов:
– Время девять тридцать утра, а он только сподобился явиться на работу. Да кому нужен такой сотрудник, губернатору? – пускай его и забирает к себе. А ультиматум будет такой, либо он по доброй воле рассчитывается от нас, либо мы за его нехватку материальных средств дело передаём в суд. А список на подотчёте у него огромный. Я уверен, что часть нового инвентаря были вложены в его Вольво. Вчера, когда мне женщины рассказали, что
– Понял! – загорелись глаза у Бориса. – Если после ревизии он уйдёт не шумя, то мы спокойно задышим.
– Ничего ты не понял Боря, – если у него будет копеечная недостача, – то отпустим его с миром. А если там будут шестизначные цифры, я просто не приму курорт местного значения. И пускай они беру за рога и бабулю и её внука. А ты поезжай к себе, не беспокойся, я всё сделаю по уму, тебя не подставлю. Если что все неприятности приму на свою грудь. Пошли я тебя провожу до машины и дойду до этого мажора, предупрежу его о ревизии. Посмотрю, как он будет после этого исполнять танец с саблями.
Они вышли на улицу, Борис, проходя мимо автомобиля Германа, на ходу бросил:
– Ты хоть мне глаза на реальность открыл, а то я беззаботным практически был в отношении Отрады. Теперь только до меня дошло, чтобы купить с нуля такую машину S – 60, нужно заплатить лимона три. А ведь у этого Германа родителей нет, его с девяти лет воспитывала бабушка. Мать померла от онкологии, когда он в школу пошёл. А отец задохнулся в лаборатории от каких-то вредных паров. Он там начальником работал.
– Выходить он круглый сирота, – установил Артём.
– Это с какого бока судить, – сказал Борис, – бабка и дядьки не бедные люди были, да и от родителей ему осталось неплохое наследство. Один только двухэтажный дом чего стоит, который привлекает своей архитектурной внешностью всех прохожих. Но обычно как бывает, чем человек богаче, тем он не предсказуем к возможности хищений. И наш Герман не исключение, я сейчас вспомнил про биллиардные столы, которых было закуплено четыре штуки, но я их ни в одном холле не видел. Узнай у него, может у него где-то в подвале биллиардный клуб открыт? А я уехал, надеюсь, что ты по уму всё здесь проведёшь.
– Постараюсь, – пообещал Артём.
Когда Веденеев уехал Артём, направился в спортзал, где перед ним предстала та же картина, что и вчера: две уборщицы, а инструктора нет. Он поздоровался с женщинами и спросил:
– Где ваш начальник?
– Дверь в углу справа, – показали они, – он только что зашёл туда.
Артём подошёл к приоткрытой двери и спросил:
– Живые есть?
– За мёртвыми на кладбище или в морг идите, – раздалось в ответ.
Артём вошёл в кабинет и увидав там уткнувшего в телефон Германа, сказал:
– А я разве сказал, что мне нужны покойники, мне
– Зачем я вам понадобился с самого утра? – несмотря на директора промямлил он.
– Лифшиц, рекомендую тебе сейчас дойти до главного бухгалтера и взять у неё список на все материальные ценности, подотчётные тебе.
– У меня всё нормально с этим? – уверенно сказал Герман, – себя проверяйте.
– Нет уважаемый ты меня не понял, тебя будет проверять ревизионная комиссия завода и если там обнаружат недостачу, то пойдёшь под суд. Хочешь ты этого или нет, но у меня идёт приёмка пансионата, поэтому сейчас будет полнейшая инвентаризация и ревизия. Хотя она уже в столовой началась со вчерашнего дня. Так что я тебе не советую полагаться на влиятельных родственников. Они не будут за тебя покрывать недостачу теннисных и биллиардных столов, которые стоят приличных денег.
У Германа от таких слов телефон упал на пол.
– Не будет никакой ревизии, – пролепетал он, – её завтра отменят.
– Тогда к нам в гости придут налоговики или ОБЭП так, как я не могу принять на себя разворованный объект и ничего против этого твоя губерния не попишет. Ты хоть понял смысл моих слов?
Артём пощёлкал пальцами около его глаз и никакой реакции не последовало. Он постоял около него ещё минуту и вдруг услышал:
– Плевал я на тебя и на твои слова, – промямлил Герман. – Сам улетишь вперёд меня отсюда, а у меня есть мощная баррикада, об которую ты свернёшь свою шею.
Артём понял, что тот не адекватен после приёма наркотиков и говорить с ним в таком состоянии не имеет никакого смысла и он только бросил Лифшицу:
– Дурак, – и вышел из кабинета.
Лифшиц эту ночь провёл в своём кабинете. Артём строго-настрого приказал охране, чтобы хозяина спортивного зала не выпускали за ворота в таком состоянии. Когда тот утром очухался, пошёл к Артёму с извинениями.
– Да я не в обиде на тебя, что ты себе мозги палишь, и здоровье подрываешь. Ты же молодой парень, зачем себя губишь? Но каким ты вчера был, об этом факте я должен сообщить в наркологию, пускай тебя на учёт поставят.
– Я уже там полгода стою на учёте, – вяло шевелил языком Герман, – меня сейчас волнует недостача в моём хозяйстве.
– Я тебе по этому поводу не могу пока ничего сказать, но цену биллиардных столов могу назвать. Четыре стола по шестьдесят тысяч, итого двести сорок тысяч рублей. Также не видно двух столов для настольного тенниса производства Франции, по цене сорок две тысячи за штуку. Ну и суммируй, где вырисовывается цифра триста двадцать четыре тысячи и это только до проверки.
Лифшиц схватился за голову и запричитал.
– Какой я болван, зачем я связался с этим магазином, ведь говорили мне что вся моя финансовая операция накроется медным тазом. Теперь они в стороне, а мне расплачиваться.
– Ты хочешь сказать у кого купил инвентарь, тому по заниженной цене и сдал назад? – выдал ему Артём хитрую схему некоторых торгашей.
У Германа выкатились из глаз, слёзы, которые он, не стесняясь утирал кулаком.
– Ну что мне теперь делать, чем я эту недостачу покрою? К дядькам обращаться бесполезно, они меня не поймут. У бабки вчера мышь в холодильнике на аркане повесилась.