Ангелмасса
Шрифт:
— В чем же дело?
— В гравитации. Это единственное, что приходит мне на ум.
Форсайт нахмурился.
— Не понимаю, — сказал он.
— Я и сам не уверен, — признался Коста. — Но я не могу предложить иного объяснения, которое согласовывалось бы с полученными данными. Если гравитационное притяжение Ангелмассы внезапно возросло, маленькие эталонные грузы инерциальной системы должны были отреагировать намного быстрее, чем сама «Газель». А поскольку их движение было направлено к звезде, система интерпретировала его как ускорение в противоположную сторону.
Форсайт смотрел на него широко раскрытыми глазами:
— Вы отдаете себе отчет в том, что сказали?
Коста кивнул, не без труда выдерживая взгляд сенатора.
— Да. Всплеск радиации сопровождается таким же всплеском гравитационного притяжения.
— Насколько мне известно, это теоретически невозможно.
Коста вновь кивнул:
— В высшей степени.
Форсайт несколько секунд смотрел ему в лицо, потом повернулся к дисплею люка. Санитары вталкивали носилки с Хананом в машину «Скорой помощи»; Чандрис и Орнина в растерянности стояли поодаль.
— Можно ли подтвердить вашу гипотезу независимыми данными?
— Полагаю, да, — ответил Коста. — Если поле тяготения Ангелмассы каким-то образом поляризовалось в сторону «Газели», значит, другие корабли, находившиеся неподалеку, должны были испытать уменьшение гравитации. Не слишком значительное — ведь «Газель» не сдвинулась с места, — но оно опять-таки должно было вызвать расхождения в показаниях инерциальных систем кораблей и маяков. И его вполне можно измерить.
— Вы можете получить эти записи?
— Да, но лишь через некоторое время, — сказал Коста. — Большинство охотников проведут в космосе по меньшей мере еще два-три дня и смогут передать данные в Институт только по возвращении на Сераф.
Форсайт медленно кивнул.
— Пожалуй, «Центральная» получит их быстрее. Станция может связаться с кораблями напрямую, скопировать информацию и передать сюда.
— Во всяком случае, попробовать стоит, — согласился Коста.
— Я посмотрю, что сможет сделать правительственный центр, — пообещал Форсайт. — А вы, наверное, отправитесь в Институт?
— Э-э-э… да. — Коста нахмурился, вспомнив, зачем Сенатор отправился в полет на «Газели».
Форсайт словно прочел его мысли.
— Мое присутствие здесь больше ни для кого не секрет, — сказал он. — Вдобавок я должен доставить Роньона в больницу и показать его врачам.
Косту охватило ощущение вины. Занятый мыслями о «Газели» и о Ханане, он совершенно забыл о помощнике Сенатора, едва не лишившемся чувств еще до того, как это все началось.
— Что с ним?
— Отдыхает в своей каюте, — ответил Форсайт. — По всей видимости, он преодолел приступ страха, впрочем, только благодаря успокоительному, которое ему ввела Орнина. Я заберу его, и мы поедем.
За их спинами распахнулся люк. Вошла Чандрис.
— Как у него дела? — спросил Коста, посмотрев на экран входного люка в тот самый миг, когда машина «Скорой помощи» отправилась в путь.
— В настоящий момент он в удовлетворительном состоянии, — усталым голосом произнесла девушка. — Что будет дальше, пока неизвестно. Я должна убрать корабль с посадочной полосы и увести его на площадку.
— В таком случае уступаю вам место, — сказал Форсайт, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на дисплей наружно люка, у которого не было видно репортеров, и двинулся к выходу из рубки. — Господин Джереко, я найду вас в Институте.
Он ушел, захлопнув за собой люк рубки.
— Что все это значит? — осведомилась Чандрис, одну за другой выключая системы корабля.
— С Ангелмассой происходит что-то странное, — ответит Коста. — Но пока я предпочел бы не распространяться об этом.
— А я и не настаиваю, — сказала девушка. Было видно, что ее мысли витают где-то далеко. — Значит, вы с Форсайтом еще встретитесь?
Коста открыл рот… и тут же закрыл его. Вопрос казался совершенно невинным и был задан безразличным тоном. Но его задала Чандрис, а Коста медленно начинал осознавать, что с Чандрис всегда нужно держать ухо востро. Применительно к данному случаю это значило, что…
— Ты все еще надеешься завладеть его ангелом?
Чандрис повернулась и посмотрела на него холодным пронизывающим взглядом. Казалось, она постарела на добрый десяток лет.
— Не вздумай помешать мне, Коста, — негромко сказала она. — Я серьезно.
— Украв ангела Форсайта, ты навлечешь на себя крупные неприятности, — произнес Коста.
— Только если меня поймают, — возразила девушка. — И вообще, почему тебя волнуют мои трудности?
— Сам не знаю, — признался молодой человек. — Наверное, потому, что ты потащишь за собой Орнину и Ханана, а я не хочу, чтобы они пострадали.
Несколько секунд Чандрис молча смотрела на него, лицо превратилось в непроницаемую маску.
— Послушай, — заговорила она наконец. — Им нужны деньги. Очень нужны. Неужели ты думаешь, что я буду сложа руки смотреть, как они разоряются?
— Нет, конечно, — ответил Коста. — Но деньги можно добыть другим способом, не похищая ангела Форсайта.
— Каким именно? — требовательно осведомилась Чандрис. — Что-нибудь продать? Посмотри вокруг — ты видишь что-нибудь стоящее? Разве что… впрочем, не будем об этом.
— О чем? — спросил Коста.
Чандрис искривила губы, явно досадуя сама на себя.
— У Орнины и Ханана есть запасной ангел, они прячут его в кладовой, — ответила она. — Но не говори им о том, что я тебе сказала. О втором ангеле никто не должен знать.
Коста нахмурился.
— У Девисов есть лишний ангел? Почему они его не продали?
Чандрис пожала плечами.
— Может быть, он помогает им ладить друг с другом. Помнишь, как-то раз я спросила тебя, может ли ангел делать такое.