Ангельский облик

Иден Дороти

В ожидании Ганса Мэг сидела спиной к двери. Наконец зазвенели чашки, дверь распахнулась.

— А вот и мы… — начал Ганс и вдруг замер. Мэг продолжала сидеть к нему спиной, не двигаясь. Затем, не дождавшись ни звука, со смехом повернулась.

— Я вас удивила? Мне оно так понравилось… В чем дело, Ганс?

— Снимите!

Мэг неуверенно встала, не понимая, почему его лицо стало вдруг таким злым и угрюмым.

— Но я думала… Вы на меня сердитесь?

— Что за дурацкое любопытство! — взорвался он. — Все вы одинаковы! Платье лежало в сундуке.

Крышка была закрыта. Как вы его нашли? Где ещё рылись?

— Нигде, — поникла Мэг. — Просто ткань торчала из-под крышки. Такой потрясающий цвет! Извините, если вы не хотели, чтобы я его видела. — Посмотрев на его суровое лицо, она холодно добавила: — Если мне следует его снять, то прошу меня на пять минут оставить.

Но Ганс с трудом уже взял себя в руки, поставил поднос и опять беспомощно пожал плечами.

— Простите, Мэг. Не в платье дело. Я просто расстроился, на мгновение приняв вас за Дженни

— О! Дженни его носила?

— Однажды примерила и смотрелась в нем прекрасно. Если вы заметили, у неё лицо несовременное, скорее той эпохи.

— Ганс, но вы же любите Дженни! — воскликнула Мэг. — Почему вы ей позволили уехать?

— Это моя вина. Мы поссорились, я сделал ей больно.

— А если она вернется?

— Нет, она уже никогда не вернется. И это к лучшему. Мы оба слишком переживаем. Наш брак ни к чему хорошему бы не привел.

— Но почему, Ганс?

Снова вдруг переменившись, Ганс рявкнул:

— Не могли бы вы не лезть в дела, которые вас совершенно не касаются? И снимите это чертово платье!

Он вышел, Мэг медленно расстегнула крючки. Пальцы её немного дрожали. Она неожиданно позавидовала кошке, которая, притаившись, за ней наблюдала. Гневные слова пролетали мимо нее. То, что она видела, ничего для неё не значило. Но Мэг поняла: вовсе не грусть сделала Ганса таким мрачным и грубым..

12

Луиза в тот вечер спустилась к ужину в простом черном платье, явно потратив много времени, чтобы привести в порядок лицо и прическу. Выглядела она великолепно. Робкий блеск в глазах казался отсветом прежней восхитительной живости.

На покрытом шрамами лице впервые проступил облик Анжелики. Мэг была в этом убеждена.

Но неожиданно ей расхотелось это проверять. Она боялась обнаружить что-то такое… В ушах все ещё звучал голос Ганса: «— Нет, она уже никогда не вернется».

Он говорил о Дженни. Но, может быть, однажды сказал об Анжелике, и вместо той появилась странная женщина по имени Луиза?

— Вас что-то тревожит, Мэг? — дружелюбно спросила Луиза.

— Нет, — встрепенулась та.

— Вы весь день были так заняты… Может быть, выпьем, не дожидаясь Клайва? Сегодня я чувствую себя гораздо лучше. Ах, как прекрасно вновь вести себя, как все нормальные люди. Вам шерри или что-нибудь еще?

— Спасибо, миссис Уилтон, шерри.

Луиза протянула рюмку Мэг.

— Смотрите, я даже ничего не пролила. Раньше руки ужасно дрожали, но сейчас гораздо лучше. Вы взяли мне в библиотеке книгу?

— Простите,

нет. Библиотека сегодня закрыта.

— Закрыта? Но ведь сегодня среда. Дженни заболела?

— Нет, уехала.

Мэг старалась говорить непринужденно, сама удивляясь, почему её интересует реакция Луизы. Она привыкала к осторожности.

— Похоже, они с Гансом поссорились. Она очень расстроилась. Ганс, я думаю, тоже.

Вспоминая поведение Ганса, Мэг не сразу заметила странное напряжение в глазах Луизы. Но бледность и неожиданная скованность явно бросались в глаза.

— Куда она уехала? — спросила Луиза.

— Не знаю. Наверное, в Лондон.

— Может быть, она вообще никуда не уехала?

— Нет, уехала. Первым утренним поездом.

— Вы уверены?

Почему Луиза вдруг опять превратилась в неуверенную испуганную девочку? Мэг заметила, как из её стакана выплеснулось несколько капель. Руки её снова дрожали.

Очень осторожно она добавила:

— Мисс Барт тоже уехала. У бедного Ганса теперь никого не осталось.

Широко раскрыв встревоженные глаза, Луиза уставилась на Мэг. Но прежде чем смогла что-то сказать, от дверей донесся голос Клайва:

— Милые, вы опять перемываете Гансу косточки? Вы же знаете, что его ничего не волнует, кроме мании писать портреты.

Луиза повернулась к мужу. Голос её звучал твердо и в то же время просительно.

— Клайв, ты знал, что Дженни уехала?

— А кто же этого не знает? Деревня у нас маленькая…

— А мисс Барт?

— Конечно, я же говорил тебе, что Ганс брал мою машину? Разве не помнишь? Ему давно следовало избавиться от этой ненормальной старухи.

— Ты мне не говорил, — тихо возразила Луиза.

— Говорил, милая. Еще перед ленчем. Просил тебя не удивляться, если услышишь шум мотора. Но вел её не я. Возможно, ты спала?

Луиза молча посмотрела на мужа и возражать не стала, но взгляд её остался недоверчивым. Наконец она негромко спросила:

— Куда уехала мисс Барт?

— Ганс говорит, к сестре в Норфолк. Ее должны были встретить на вокзале Виктория. Ганс посадил её в поезд. Но впрочем, милая, это не наше дело. Не будем же мы сплетничать, как остальные? У меня уже и так был неприятный разговор, что я порекомендовал в библиотеку ненадежного человека. В следующий раз он возьмет девушку из местных. Вам нужно ещё выпить, Мэг, потому что нам с вами предстоит работать допоздна. В конце концов, сегодня день вы отдыхали.

— Вы сегодня позировали Гансу, Мэг? — голос Луизы дрожал от напряжения.

— Совсем немного. Ганса так расстроил отъезд Дженни, что он не мог сосредоточиться. Потом я ещё сдуру надела её платье…

— Ее платье? — Глаза Луизы расширились. — Что вы имеете в виду?

— Просто старинное парчовое платье, в котором её писал Ганс. Надеюсь, вы не подумали, что я надевала платье из её гардероба? Откуда бы ему там взяться?

— Ну да, конечно, какая я глупая! — воскликнула Луиза. — Я вдруг решила, что с Дженни что-то могло случиться.