Ангельский Огонь
Шрифт:
— Надеюсь, что нет, — ответила я голосом Никс. — Я же учила тебя сражаться.
— Да, — в этом одном-единственном слове вибрировала злость, но в то же время любовь, глубокая и отчаянная.
Значит, он всё ещё любил Никс. И ненавидел её. Он хотел её и хотел причинить ей боль. Любовь и ненависть во многом походили на светлую и тёмную магию. Они очень схожи и в то же время совершено разные. Две стороны одной эмоциональной монеты, которая очень легко переворачивается.
Я быстро отбросила в сторону философские размышления. Я должна сосредоточиться на сражении. Леон был
Я должна положить всему конец прежде, чем это случится. Мне нужно по-настоящему распалить его. Заставить лишиться сосредоточенности и просто вслепую атаковать меня.
— Не стоило тебе возвращаться на Землю, — сказала я ему. — Ты должен понимать, что ты слишком слаб, чтобы иметь дело со мной.
— Я становлюсь сильнее с каждым днём. Скоро я стану могущественнее богов.
Я медленно повернулась, расположившись прямо перед клеткой с полковником Бистбрейкером.
— Это не будет иметь значения. Это ничего не изменит между нами.
— Конечно, изменит, — прорычал он. — Ты уважаешь силу.
— Я никогда тебя не полюблю.
Всё его тело задрожало от ярости. Магия выстрелила из его ладоней продолжительным залпом заклинаний, которые подпитывались его яростью. Я метнулась в сторону, и его магия столкнулась с клеткой, расколов её как яйцо.
Последовавшая ударная волна сбила меня с ног, разорвав моё трансформирующее заклинание. Поднявшись с земли, я вновь стала собой.
Леон гневно уставился на меня, и его ярость превратилась в лёд.
— Ты не Никс.
Он посмотрел за меня, туда, где солдаты Легиона помогали бессознательному полковнику Бистбрейкеру выползти из остатков расколовшейся клетки. Леон только что осознал, что я одурачила его сразу несколькими способами. Не только я не была Никс, я ещё и использовала его тёмную магию, чтобы открыть тюрьму-дерево и освободить его ангельского узника.
Леон махнул своим силам выдвигаться вперёд. «Никс» исчезла, и он явно не заинтересован сражаться со мной один на один. Тёмные Силы ринулись вперёд. Мы всерьёз уступали по численности.
— Забирайте наших солдат и уносите полковника Бистбрейкера обратно через туннель, — сказала я капитану Уокеру. — Доставьте всех в безопасное место.
Капитан Уокер махнул солдатам направляться к входу в туннель, но сам остался возле меня. Он добавил свои заклинания к моим, пока я атаковала Тёмные Силы, прикрывая отступление наших солдат.
— Вы должны немедленно уходить, капитан, — сказала я. — Пока не стало слишком поздно. Я не смогу долго сдерживать Тёмные Силы.
— Вместе мы сможем сдерживать их дольше.
— Уходите.
— Генерал Сильверстар живьём с меня шкуру сдерёт, если с вами что-нибудь случится, майор.
— Обещаю, что устрою вам что-нибудь похуже, если вы не подчинитесь моим приказам, — рявкнула я. — Я доложу о вашем проступке в тенте. И я немедленно доложу о том, что вы
По кодексу этики Легиона неповиновение приказам считалось смертным грехом. И всё же капитан Уокер стоял на своём.
— Как вы напомнили мне ранее, ангелы критично важны для выживания и успеха Легиона, — сказал он. — И все знают, что вы следующая в очереди на становление ангелом. В ангелах Легион нуждается сильнее, чем во мне.
Когда он говорил вот так, когда добровольно встал на мою защиту ради всеобщего блага, я невольно зауважала этого парня. Я уже навесила на него ярлык заносчивой высокомерной задницы, но оказывается, он был вполне неплохим.
Это как раз демонстрировало, что не стоит осуждать людей, пока ты с ними не познакомился — ну, или хотя бы не сразился с ними до самого конца. Мне нравилось думать, что я выучила этот урок давным-давно, но, похоже, это не так. Я виновна в тех же предрассудках, что и капитан Уокер, посчитавший меня каким-то зелёным и ветреным солдатом низшего уровня, когда я вошла в его тент, всюду оставляя капли воды и грязь.
Я посмотрела на свои вибрирующие наручные часы.
— Наши солдаты выбрались из туннеля, — я посмотрела капитану Уокеру в глаза. — Пора уходить. Мы сделаем это вместе.
Я отшвырнула в сторону обломки, которые шторм заклинаний Тёмных Сил оставил у входа в туннель. Вражеские заклинания преследовали нас вплоть до этого места. Капитана Уокера ранили. Он без сознания упал на землю.
Тёмные Силы уже выпускали следующий залп заклинаний. Я прыгнула на капитана Уокера, закрыв собой его тело. Ему и так крепко досталось. Ещё один удар тёмной магии явно его добьёт.
Но не меня. Давным-давно, ещё до вступления в Легион, я узнала, что у меня есть необычайная устойчивость к магии. Я могла вынести намного больше ударов, чем другие люди. Мой отец приказал держать эту способность в тайне, потому что моя устойчивость не вписывалась в известные нам законы магии — или, что более важно, в известные богам законы магии. Обладание силой, которую боги не понимали, в целом было плохой идеей. Не то чтобы я выбирала эту силу. Она просто была частью меня.
Есть и плюсы — я не думала, что кто-то на самом деле видел, как я поглощаю эти заклинания. Капитан Уокер без сознания лежал на земле, а массивные обломки защищали меня от глаз солдат Тёмных Сил. Они не видели, как их заклинания попадали в меня, так что они не должны удивляться, что я по-прежнему в сознании. Может, они подумали, что промазали.
Но они не промазали. Они попали много раз, и эти заклинания всё ещё курсировали по моему телу как грозовой шторм.
Мою кожу покалывало от эха тёмной магии. Я подняла капитана Уокера на плечо и шагнула в туннель. Я сплела на проёме завесу светлой магии, чтобы задержать Тёмные Силы, затем побежала вглубь туннеля. Если я буду достаточно быстра, то доберусь до наших сил прежде, чем Леон Хеллфайр и его солдаты нас настигнут. Если нет… ну, моё утверждение о том, что не существует безнадёжных ситуаций, подвергнется проверке, когда мы окажемся в ловушке запертого туннеля, окружённые силами ада.