Ангелы ада
Шрифт:
«Да зачем испытывать судьбу и напрашиваться на 50-летний тюремный срок за изнасилование? – сказал мне один. – Черт, как ни верти, а в изнасиловании ничего забавного нет, не говоря уж о том, возможно ли оно на самом деле. Да мы и так получаем все, за что только можем подержаться, особо не напрягаясь. Господи, да бабы клеют меня прямо на светофорах и лезут ко мне в штаны в барах, без всяких „здравствуй!“ и „прощай!“, а если ничего не подвернется по случаю, я просто обзвоню всех, и выясню, кто дает».
« Разумеется, мы отымеем все, что сможем, – заметил другой. – Но я никогда не слышал, чтобы девушка орала „насилуют“, пока все не закончится и пока она не начнет все это анализировать. Посмотрим правде в глаза – полно женщин, которые не могут сделать это просто с одним чуваком зараз, они просто не кончают. Но беда в том, что иногда девушка хочет остановиться перед тем, как кончим мы, или, может, быть пока она пропускает пятнадцать парней в кузове грузовика-пикапа, кто-то свистнет несколько
И в полицейские протоколы попадают истории о девушках, которые по собственной воле соглашались сделать Это с двумя или тремя Ангелами, а затем пытались остановиться. Да что присяжные выжмут из показаний, в результате которых оказывается, что первый перепихон был по любви, следующие два – для удовольствия, а все остальные оказываются изнасилованием? Мнимая жертва изнасилования в Окленде пришла однажды вечером в бар с одним Ангелом, с которым она переспала накануне, и продолжила забавляться с ним на столе для игры в пул в задней комнате заведения. Другой Ангел заглянул туда, увидел, что происходит, и, естественно, пару секунд подержался. Девушка запротестовала, но, когда настоящий любовник пригрозил ударить ее, она начала соображать, что к чему. После третьего захода она наконец-то поняла, почему здесь оказалась, впала в истерику и заставила бармена вызвать представителей закона.
Другая девица приехала на мотоцикле из Лос-Анджелеса и потребовала, чтобы ее приняли в клуб. Ангелы сказали ей, что она может попасть туда, но только после того, как покажет какой-нибудь класс. «Старый, это была совсем ебнутая девка, – рассказывал один. – На следующий вечер она заявилась на вечеринку с огромным сенбернаром, и такое нам устроила! Говорю тебе, это чуть мне башню на хуй не сорвало». Он мечтательно улыбнулся. «А, отодрав пса, она принялась за всех остальных. Господи Боже, что это была за сука. Да у нее тыква чуть не треснула, когда она врубилась, что мы не собираемся принимать ее в клуб. Она обложила нас с головы до ног, обматерила всеми словами, которые только вспомнила, а потом вышла к телефонной будке и вызвала легавых. Нас всех повязали за изнасилование, но мы никогда больше так ничего и не услышали об этом, потому что эта блядь свалила на следующий день. Никто ее с тех пор ни разу не видел».
Как только всплывает слово «изнасилование», Бродяга Терри начинает рассказывать историю об одной «отвязной бляди, подъехавшей к „Эль Эдоб“ однажды ночью на такси, – действительно смазливая чикса. Она заплатила таксисту и просто постояла там с минуту, разглядывая нас… а потом, старый, она прошла через парковку с таким видом, как будто это место принадлежит ей, и спросила нас, какого черта мы на нее уставились. И тут она начала смеяться. „Ну хорошо! – заорала она. – Я ебу, сосу, курю до хуя дури, так что приступим!“ Вау! Мы не могли в это поверить. Но, клянусь Богом, она не врала. Мы затащили ее в кузов старого фургона, который у нас тогда был, и будь я проклят, если она не продолжала вопить и требовать еще и еще, когда бар уже закрывался. Нам пришлось отвезти ее за город».
Ангелы любят базарить о девицах, которые их домогаются. Они склонны приукрашивать – как и само действие, так и девушек, и многое в этих историях шито белыми нитками. Проведя десятки долгих бессонных ночей с «отверженными», я припоминаю, что в нашей компании почти всегда оказывалась хотя бы одна девушка, которая выставляла себя на потеху толпе и шла по рукам или давала любому, кто только чувствовал, что между ног у него зашевелилось. Обычно это были «мамочки», но время от времени попадались и те, кого Ангелы называют «безбашенной девкой», «странной давалкой» или «новой пиздой». Казалось, многие из них находились под впечатлением, что они пришли «с одним из Ангелов», и иногда это отлично срабатывало. «Новая пизда» немного танцевала, выпивала несколько стаканов пива, а затем уносилась в ночь со своим избранником. Других девиц затаскивали в кузов грузовика, и потом их подолгу не видели. За редким исключением, сам факт некоего группового действия в соседнем грузовике или на заднем сиденье тачки не привлекает пристального всеобщего внимания. Примерно из тридцати «отверженных» в «Эль Эдоб» в ночь на уик-энд меньше половины рискнет нарваться на неприятности и попрется через парковку для перепихона, какая бы дыра там ему ни светила. Девушку могли иметь часами, но только потому, что группа примерно из десятка бойцов сделает по несколько заходов каждый. Любой outlaw, чья «олдовая дама» рядом, вежливо проигнорирует секс-акцию. Жены и постоянные подружки не потерпят этого. Они не столь активно выступают против «мамочек», но строго стараются выдерживать социальную дистанцию. Одна из «олдовых дам» Окленда, привлекательная, темноволосая девушка по имени Джин, считает, что «мамочки» – довольно печальные создания, прирожденные неудачницы. «Мне просто жаль таких девушек, как Мама Беверли, – говорит она. – Они думают, что должны из кожи лезть вон и делать все что угодно, просто чтобы быть рядом с такими парнями, как Ангелы. Но здесь много таких девушек. Как-то раз на вечеринку в Ричмонде заявилась одна девица, которую никто никогда до этого не видел, и начала показывать всем фото, где она голая. Затем она отправилась в заднюю комнату с шестью парнями. Старый, ты просто обязан видеть девушек, которые вьются как мухи вокруг, когда Ангелы устраивают пробег, всего лишь потому, что они – Ангелы. Если какая-нибудь девица заявит, что ее изнасиловали Ангелы, так дело к тому и шло, потому что она заявилась на тусовку и сама попросила об этом».
Сказано несколько резковато. Девушки, которые следуют за Ангелами Ада по пятам, постоянно пребывают в плену некоего плотского влечения, требующего немедленного удовлетворения, и кое-кто из них – психически ненормальные потаскушки, но некоторые действительно мечтают о групповом изнасиловании. Это весьма неприятный и отталкивающий опыт – факт, который Ангелы признают безоговорочно, определяя его как способ наказания. Девушка, настучавшая на одного из «отверженных», или подставившая его не по делу, может не удивляться, если ее «опустят», как они говорят, и «вставят ей Ангельский паровоз». Какие-нибудь ребята поднимут ее среди ночи с постели и отвезут в дом, где сидят, изнывая от безделья, все остальные. Это особая церемония, напоминающая процедуру изгнания дьявола из ведьм; с девушки срывают одежду, валят ее на пол, и на нее взбирается тот, кто идет первым по старшинству. Наказание устраивается в таком месте, где любой человек может на это посмотреть, включая «мамочек» и «олдовых дам», хотя большинство женщин Ангелов стараются избегать таких шоу. Далеко не все «отверженные» посещают подобные мероприятия. «Очищение» обычно проводится кинутым Ангелом и компанией других, которые просто обожают, когда порядок в их обществе наводится именно таким образом. В каждом отделении есть несколько своих любителей группового секса; это обычно самые убогие и злобные личности изо всех… не крутые, а те, кто днем и ночью и в любых ситуациях непредсказуемо враждебен.
На одной вечеринке, спустя много месяцев после моей первой встречи с Ангелами, когда они привыкли к моему присутствию и стали воспринимать его как должное, я наблюдал сцену, до сих пор занимающую в моем сознании место где-то между дружеской секс-оргией и изнурительным групповым изнасилованием. Это произошло не на вечеринке самих Ангелов. Они были приглашены на некое торжество, и около двадцати из них приняли участие в той акции, превратившейся в двухдневную вакханалию (дело происходило на ранчо Кена Кизи, впоследствии об этом также напишет Том Вулф в «Electric Cool-Aid and Acid Test» – прим. перев.). Почти сразу же несколько «отверженных» вычислили герлу, бывшую жену одного гостя, согласившуюся учинить трамвай с двумя участниками в маленькой хижине неподалеку от главного дома. Что она и сделала, к всеобщей радости, с избранным трио. Однако слух о «новой мамочке» распространился быстро, и вскоре ее окружила чертова прорва зрителей… пьющих, хохочущих и быстро занимающих очередь, как только намечалось вакантное местечко.
Я сохранил на память о той ночи написанную под барбитуратами клочкообразную заметку в духе бульварной прессы; не все из тех записей поддаются расшифровке, но кое-что все-таки читается: «Смазливая девушка лет двадцати пяти лежит на деревянном полу, двое или трое все время на ней; один шурует между ее ног, другой сидит на ее лице и кто-то еще держит ее за ноги… зубы и языки и лобковые волосы, тусклый свет в деревянной хижине, пот и сперма, мерцающие на ее бедрах и животе, красно-белое платье, задранное до груди… вокруг стоят без штанов орущие и гогочущие люди, ожидая первой, второй или третьей очереди… девушка судорожно дергается и стонет, не сопротивляется, хватается за что угодно, кажется пьяной, ничего не понимающей, утопающей, несущей нечто бессвязное…».
В этой сцене не было ничего особенно сексуального. В то время это показалось мне просто типичным примером ангельского акта мести. Атмосфера в комнате была грубой, шаткой, почти на грани истерики. Большинство людей делали по одному заходу, потом либо смотрели, как орудуют другие, либо брели назад на вечеринку. Но костяк из восьми или девяти человек возился с девицей несколько часов. Всего ее оттрахали различными способами не меньше пятидесяти раз, а может и больше. А когда процесс тормознулся, несколько Ангелов ушли и привели ее бывшего мужа, в дымину пьяного. Они зашли с ним в хижину и заставили его встать в очередь. В комнате чувствовалась нервозность, но лишь немногих из «отверженных» смущал такой поворот дел. Однако вид бывшего благоверного вывел девушку из оцепенения, и этого было достаточно, чтобы нарушить неожиданно воцарившееся напряженное молчание. Она потянулась вперед, приподнявшись на локтях, и попросила экс-супруга поцеловать ее. Что он и сделал, а затем неуверенно, пребывая в пьяном ступоре, вставил ей, под ободряющие возгласы присутствующих.