Ангелы Эванжелины

Лис Алеся

— Рад приветствовать тебя, дочь Регладуина, — зычный мужской голос раздается совсем рядом и заставляет подпрыгнуть от неожиданности. Я-то думала, что кроме меня здесь никого больше нет.

Высокий худощавый старик в снежно-белом балахоне очень напоминает драода из рисунка в книге “Мертвых”. Он приветливо улыбается, с интересом разглядывая замершую от удивления меня.

— Здравствуйте, — ответное приветствие у меня получается не громче писка.

— Что-то ищешь, дитя? — слегка прищурившись, лукаво смотрит на меня мужчина.

Вот

руку даю на отсечение, он прекрасно знает, что именно я ищу. Но если древний драод предпочитает поиграть со мной в такую вот незамысловатую игру, то кто я такая, чтоб ему перечить?

— Мне очень нужен камень Миана, — сразу же выкладываю все, как на духу, не привыкнув ходить вокруг да около.

— Тебе или кому-то другому? — склоняет голову на бок старик, испытывающе глядя на меня.

Озадачено хмурюсь. Неужели есть какая-то разница? Главное, что тут я точно по собственному желанию, разве нет?

— И мне и кое-кому другому? — помедлив, все же решаюсь уточнить.

— Этому отважному парню, который сопровождал дочь Регладуина и храму? — древний, словно сдерживая улыбку, дергает уголком губ и взмахивает рукой.

А я ошеломленно наблюдаю, как ближайший стеллаж подергивается дымкой, истончается, а затем и вовсе исчезает, а вместо него на стене возникает огромное овальное зеркало. Но вместо отражения я в нем вижу древнее капище, слегка освещенное светом яркой полной луны, расседланных лошадей, на лугу, и сидящего возле одного из камней Эмерея. Привалившись спиной к огромному валуну, он безучастно смотрит на тот проем, в котором исчезла я. Неужели не верит, что я спасу Гленна? Не доверяет?

Мне так хочется сейчас его утешить, сказать, что все будет хорошо, и я даже протягиваю руку к зеркалу, но, опомнившись, быстро опускаю.

— Не совсем, — поворачиваюсь к хозяину сего “Непонятно где”. — Для его сына. Он очень болен.

— Это желание твоего спутника, а твое какое же? — хмыкает мой собеседник.

Отвожу глаза, не в силах смотреть на старика-драода, но невольно снова перевожу взгляд на залитый лунным светом луг. Почему же так больно? Невыносимо больно…

— А я хочу вернуться домой, — едва слышно шепчу.

— Домой? — поднимает брови мужчина.

— Да, домой. В свой мир…

— Но ты и так дома, — заявляет он.

— Нет, вы ошибаетесь, — сокрушенно качаю головой. — Я из другого мира. И совсем не дитя Регладуина. Я Женя.

Не удержавшись, горько вздыхаю и кидаю из-под ресниц робкий несмелый взгляд на драода. Сейчас вот он возьмет и выгонит меня взашей, ибо самозванке нечего тут делать.

Но ничего такого не происходит.

— Моя дорогая, запомни, — хмыкает он в ответ на мое заявление. — Клейвоант, то бишь я, никогда не ошибается…

— Вы? — изумленно округляю глаза. — Тот самый Клейвоант?

Вот не ожидала, если честно, встретится с прародителем драодов, изобретателем артефакта Миана и, по совместительству, предком Теодора.

— Он самый, — улыбается старик, кокетливо поправляя длинную бороду.

Ноги подкашиваются то ли от усталости, то ли от потрясения, и я плюхаюсь на пятую точку, но вместо твердого пола под попой у меня возникает непонятно откуда взявшееся кресло. А спустя несколько секунд точно такое же появляется возле драода, и он чинно присаживается на мягкое обитое тканью сидение.

— Кхм… — откашлявшись, нахожу в себе силы продолжить дальше разговор. — Так что вы там говорили насчет моего дома?

— Понимаешь, Женя, дом весьма эфемерное понятие, — принимается вещать мужчина. — Вот смотри, если я тебе скажу, что ты, к примеру, не уроженка своей Земли, и даже не Земли той, где мы сейчас, а совсем другой, хотела бы ты туда попасть?

— Нет, конечно же, нет, — отрицательно мотаю головой. Зачем мне какой-то незнакомый мир, мне и этих двух хватает?

— Вот видишь, — поднимает вверх палец Клейвоант. — Только тебе решать, где будет твое место, твоя судьба. Все мы дети Вселенной, Великой Праматери, которая дала жизнь первому из миров. Остальные же отражения первородного мира, которые возникли вследствие каких-то факторов.

— А люди в мирах тоже отражение? Тоже не настоящие? Я не настоящая? — задыхаюсь от внезапной догадки.

— Как это не настоящая? — фыркает маг. — Каждый из миров настоящий, каждый человек в нем, каждая душа, каждое воплощение. Вот смотри, если я возьму любую из книг, — вскидывает руку провидец, и в его ладони тут же материализуется пухлый томик рассказов О.Генри и решу, прочитав один из рассказов, перевести, к примеру, на другой язык, он перестанет быть рассказом?

— Ну… — чуть замявшись, говорю, — Не перестанет, конечно.

— Вот и ты воспринимай миры, как одну и ту же книгу, переведенную на множество языков. Ведь согласись, перевод не может быть дословным. Каждый переводчик вносит в него небольшую лепту своего творчества, чтобы повествование было гладким и интересным. Гармоничным…

Вот значит, какова концепция? Мы все видоизмененные копии одного мира. А сколько же существует этих самых первородных миров? В каком из них я сейчас?

— В нашем, конечно, — читает мои мысли драод. А может, я это вслух спросила? — Для тебя все тут выглядит тем местом, где ты ощущала себя наиболее спокойной, счастливой и защищенной. Ведь именно так должны себя чувствовать люди в храме, ты не находишь?

Осторожно киваю, понимая, что он прав. Ведь если бы все тут выглядело незнакомым и более похожем на культовое капище древних магов, я бы явно ощущала испуг и тревогу.

— Но… А как же… Как же Эва? Где она сейчас, — осмеливаюсь задать вопрос, который с первых дней меня волновал и невольно заставлял испытывать чувство вины, словно я украла у бедной девушки ее жизнь. А вдруг я убила бедняжку, заняв ее тело.

— Эва сейчас там, где должна быть, — складывает руки на коленях древний провидец, книга пропадает точно так же, как и появилась.