Ангелы на льду не выживают. Том 1
Шрифт:
– Но я же тебе объясняю, как все получилось! Я же не виноват, что Виталий там тоже был. И потом, его мнение – это мнение квалифицированного специалиста…
– И оно лишним не бывает, – сухо договорил Антон. – Я это уже слышал. Значит, так, Ромка: чтобы вот эти вот твои выступления самодеятельного кружка были в последний раз. Ты меня понял?
– Понял, – угрюмо ответил Дзюба и повторил: – Я тебя понял.
Антон усмехнулся и крутанулся на вертящемся стуле.
– Ты понял, но ты не согласен, так?
Дзюба молча кивнул. Открыл сейф, достал оттуда тоненькую папку, быстро просмотрел находящиеся в ней документы и снова сунул на полку. Противно
– Да, я с тобой не согласен, – наконец проговорил он. – Ты старший по званию и по должности, и я буду делать так, как ты скажешь. Но я не собираюсь от тебя скрывать: я считаю, что ты не прав.
О как! Воспитал подрастающее поколение на свою голову… Может, не стоило его с земли забирать?
– А уголовно-процессуальный закон тоже не прав? – не скрывая ехидства, спросил Сташис.
Роман нисколько не смутился.
– Да, и он тоже не прав. Я обязан его соблюдать, и я буду его соблюдать, но никто и никогда не заставит меня считать этот закон справедливым.
Ох-ты-боже-ты-мой… И откуда только такие берутся? В наше-то время… Везет сегодня Антону Сташису на ненастоящих людей, таких, какие только в сказках встречаются. Причем в детских. Потому что в сказках для взрослых куда больше цинизма, и вообще они как-то поближе к реальности.
– Ромка, ты помнишь уроки литературы в школе? – с тяжким вздохом спросил он. – Помнишь, нам говорили про такое понятие, как «преждевременный человек»? Ну, про всяких там персонажей литературных. Они по своему мышлению опережали время, в котором жили.
– Ну, помню, – буркнул Дзюба. – И что?
– А то. Ты у нас получаешься «задержавшийся человек». Новый УПК уж много лет как приняли, а ты все по старому закону тоскуешь. Тебя ведь учили-то уже по новому, откуда в тебе такая любовь к советскому законодательству?
Голубые глаза Романа загорелись недобрым светом, веснушки на побледневшем лице стали заметнее.
– А ты не преждевременный и не задержавшийся, Тоха, – в его голосе слышалось неприкрытое разочарование и даже какая-то горечь. – Ты такой же, как все. Для тебя «советское» автоматом означает «плохое». Потому что ты тупо заучил то, чему тебя учили, ни во что не вникая и не вдумываясь. Тебе сказали: при советской власти не было демократии, а сейчас есть, советские законы были неправильные, а новые – правильные, а ты и рад стараться. Тебе даже в голову, наверное, не пришло самому почитать литературу и разобраться, действительно ли там все было неправильно.
Вот. Дожили. Молокососы сопливые начинают учить своих наставников. Антон вспыхнул и собрался было ответить Ромчику жесткой отповедью, но вдруг вспомнил про учебник криминологии 1976 года, который когда-то срочно понадобился Лизе. Учебник тридцатипятилетней давности не был выложен в интернете, в вузовской библиотеке его тоже не обнаружилось, зато он нашелся в домашней библиотеке Дзюбы.
Антону отчего-то стало неприятно. Этот рыжий парень ставит ему в упрек недостаток профессиональных знаний. Да, Дзюба знает больше, с этим трудно не согласиться, он менее опытен как опер, но совершенно точно знает больше как юрист. С другой стороны, Ромка – свободная птица, живет при папе с мамой, семьей не обременен, о хлебе насущном думать никогда не приходилось, и у него хватило времени на то, чтобы учиться с искренним интересом, а Антону было не до этого. Сначала он боролся за собственное выживание после потери всех близких, потом быстро женился, родилась Васька, потом появился Степка, потом погибла жена… Не было
Сегодня его слух уловил сказанные кем-то слова «вырвать свой кусок», и послушная память мгновенно зацепилась за них, вытащив на поверхность сознания весь монолог вместе с акустическими деталями: тембр, громкость, интонации, фоновые шумы.
«Ты свою жизнь просрал и думаешь, что все должны тебя жалеть и жить так же, как ты? Ты пропиваешь свою жизнь – вот и пропивай дальше, а мне не мешай, я зубами вцеплюсь, но вырву свой кусок! И не смей меня попрекать и учить, как и что мне делать! Как умею – так и делаю, но своего добьюсь. Главное – результат!»
Масляная пастель – черная и желтовато-зеленая, сверху – красный акрил. Цвета злобы, гноя и крови. Эти звучащие в голове слова кажутся ему огромным гнойным чирьем, который вот-вот разорвется и зальет отвратительным содержимым весь мозг.
Художник ощутил, как в нем поднимается неконтролируемая ярость, руки деревенеют, божественно гармоничные линии становятся неточными. Пришлось снова нанести на испорченное место красную акриловую краску и ждать, пока она подсохнет, чтобы попытаться нанести рисунок еще раз.
Он знает способ, как утихомирить эту всепоглощающую ярость, заставляющую руки трястись. Способ проверенный, много раз выручавший. Нужно снять с полки и открыть старый ежедневник, достать оттуда распечатанный с компьютера листок, на котором написаны такие чудесные слова: «трагически погиб». Он читал и перечитывал эти два слова, потом несколько раз прочел весь информационный текст целиком и почувствовал, как его отпускает, руки становятся снова теплыми и гибкими, пальцы уверенно держат отвертку. Линия рисунка получается точной и безупречной.
Именно с этих слов когда-то все и началось…
Роман Дзюба давно уже забыл, что бывают такие чудесные теплые майские дни. Почему-то пятый месяц года прочно отложился в его памяти как дождливый и промозглый, с непременными заморозками именно тогда, когда, кажется, период непогоды уже закончился и впереди сплошное лето… От электрички до нужного ему дома по улице Дубравной дорога занимала около пятнадцати минут, во всяком случае, так ему сказали, когда объясняли маршрут. В общем-то, Роман – парень отнюдь не робкого десятка, но сейчас у него не то чтобы поджилки тряслись, нет, конечно, однако некоторая неуверенность наблюдалась.
Ему позвонил Виталий Кирган и сказал, что с ним, с Ромкой, хочет встретиться частный детектив, работающий по заданию адвоката. Это сразу смутило оперативника: он слишком хорошо помнил, как отреагировал Антон, узнав, что к делу подключился Виталий Николаевич и что произошло это с подачи Дзюбы. А теперь еще и встречаться с частным детективом… Он ведь вопросы станет задавать, и Ромке нужно будет ответить на них как-то так, чтобы, с одной стороны, не нарушить тайну следствия, а с другой – помочь человеку достичь той самой цели, к которой сам Дзюба, собственно говоря, и стремился. Но это еще полбеды. Не успел Роман как-то сориентироваться после первых слов адвоката, как тот назвал имя того, с кем придется встречаться. Вот тут оперативнику стало совсем нехорошо.