Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого
Шрифт:
Похожие, но не столь значительные учреждения появились по его инициативе в Гамаше, где в 1309 г. был основан капитул, [450] и в Менневиле, где в 1312 г. открылись две часовни, располагавшиеся вероятно, вблизи замка. [451]
Возводя капитул в Экуи, Ангерран приказал снести старую церковь Сент-Обен. Тремя годами позже строительство новой коллегиальной церкви Святой Богоматери в Экуи подошло к концу. Это одно из самых прекрасных и незатейливых зданий, построенных в радиальном стиле, и можно не сомневаться в том, что для его создания Мариньи обратился к одному из самых модных в творческих кругах того времени архитекторов, который, без всякого сомнения, был также автором Плесси, поскольку лепка и утолщенный фундамент обоих зданий абсолютно идентичны. [452] Церковь имеет два нефа, простой и поперечный; ее свод появился только накануне Революции. Некогда она была отделана лепными украшениями, аналогично часовне в Плесси и Большому залу королевского дворца в Париже. Западный портал украшали три прекрасные статуи: Дева Мария, которая сейчас стоит напротив тимпана, ранее находилась напротив простенка; [453] в оконных простенках возвышались статуи дарителей, [454] слева Ангеррана де Мариньи, справа Алис де Монс, которые преподносили Богоматери макеты церквей. Другие сделанные по заказу Ангеррана скульптурные изображения до сих пор украшают церковь: это статуи Св. Вероники, Св. Анны, Св. Никезы, Св. Дионисия, Св. Марии Египетской, Св. Цецилии, Св. Маргариты; ранее ансамбль дополняла также скульптура Людовика Святого, к сожалению, утраченная в наши дни. [455] Эта скульптурная группа является одним из самых выдающихся памятников пластического искусства начала XIV в. [456] Создатели ансамбля, без всякого сомнения, творили в королевской мастерской, и Мариньи, руководивший ее деятельностью, не преминул воспользоваться своим положением для того, чтобы установить свое скульптурное изображение рядом со статуей короля на входе в королевский дворец.
450
Regestum,t. IV, p. 272, № 4615. Но Жан де Мариньи еще являлся его ректором в 1312 г.; ibid.VII, р. 50, № 7809.
451
Ibid.,t. VII, p. 58, № 7855.
452
Мы приводим здесь лишь самые основные факты, а подробное описание здания можно найти в прекрасной работе г-на Луи Ренье, Loius R'egnier. L''eglise Notre-Dame d'Ecouis.
453
L. R'enier. op. cit.,p. 78–79 et 153–155.
454
См. A-L. Millin. Antiquit'es nationales,t. III, chap. XXVIII, pl. 2.
455
L. Renier, op. cit…p. 134–156.
456
Слепки с них можно увидеть в Музее французских памятников.
Именно в церковь в Экуи было передано тело Ангеррана (точная дата неизвестна), после чего было возведено его надгробие. Эмиль Маль разрушил пользовавшуюся популярностью на протяжении многих веков гипотезу о том, что три основные фигуры памятника изображают Бога и Мариньи с Карлом Валуа, молящих о прощении… [457] На самом же деле в этом скульптурном ансамбле представлен Христос в окружении Девы Марии и Св. Иоанна, а два ангела не имеют к данной группе отношения. [458]
457
J. Petit, Charles de Valois…,p. 338.
458
E. Maie, L'art religieux а la fin du Moyen Age…,p. 443, № 3.
Для завершения образа коллегиальной церкви Ангерран передал ей реликвии, полученные не без участия Климента V. Например, это висящий на шее Девы Марии агнец божий (agnus dei) из позолоченного серебра, который служил ковчегом для молока Девы, причем на его поверхности был выгравирован герб Ангеррана. К этому дару Мариньи присоединил реликвии Креста Иисуса и никогда не замерзающую кровь Св. Киприана, а также ковчег в форме канделябра из позолоченного серебра и такой же крест весом 168 унций; на всех этих предметах красовался герб де Мариньи и иногда герб Алис де Монс. [459] Со своей стороны, Филипп Красивый преподнес в дар фалангу Людовика Святого в шкатулке для просфоры с четырьмя хрустальными пластинками. Фалангу держал в одной руке ангел из позолоченного серебра, в другой руке которого был скипетр. [460]
459
L. R'egnier, op. cit.,p. 266–275; Bibl. nat, nouv. acquis, fr. 21238, p. 46.
460
L. R'egnier, op. cit.,p. 260 et 270.
Когда все было готово, 9 сентября 1313 г. в присутствии кардинала Николя де Фревиля, папского легата, двух архиепископов [461] и одиннадцати епископов [462] состоялось освящение. [463]
Зачем нужна была эта дорогостоящая и повсюду разрекламированная затея? Мариньи, задумав и практически реализовав объединение обширного домена, который он впоследствии собирался преобразовать в титульный фьеф, хотел придать этому домену значимость известного и посещаемого культового места – заметим, что освящение состоялось во время ярмарки сукна – и сделать из церкви «Сен-Дени» основываемой им династии. В то же время, для того чтобы большая часть его домена не осталась в стороне от основных капиталовложений, он поместил церковь в некотором отдалении от центра. Следовательно, устроение капитула никак не могло помешать объединению будущего баронского поместья.
461
Жиль Асцелин, архиепископ Руанский, и Филипп де Мариньи, архиепископ Caнский.
462
Гильом де Три, епископ Байо, Робер д'Аркур, епископ Кутанса, Жан де Гарланд. епископ Шартра, Пьер де Гре, епископ Оксера, Жан де Мариньи, епископ Бове. Ги д'Аркур, епископ Лизье, Гильом де Бофе, епископ Парижа. Жоффруа дю Плесси, епископ Эвре, Симон Фестю. епископ Mo, Пьер де Гонгей, епископ Манса, и Вульфрам д'Абвиль, епископ Вифлеема. Имена епископов цитируются по булле Климента VI, которой, по просьбе Жана де Мариньи, папа заверил факт основания церкви и назначения срока индульгенций (1348 г… 24 апреля); Gallia Christiana,t. XI, instrumenta,col. 39.
463
В Directorium monasterii Audoeni Rotomagensisотмечалось, что индульгенции в Экуи могли быть получены «Ha.V. праздники Пресвятой Богоматери, в день освящения упомянутой церкви, то есть в сентябре, на Троицын день…«; Hist. fr.t. XXIII, р. 378. Год был указан последователями Гильома де Нанжи (ibid.,t. XX, p. 608) и Жерара де Фраше (ibid.,Т. XXI, р. 39). Девятого сентября 1313 г. было воскресеньем, поэтому такое предположение очень правдоподобно.
Для Ангеррана коллегиальная церковь в Экуи, являвшаяся не простым культовым сооружением, а святилищем всего домена и фамильной усыпальницей, была одной из главных составляющих его престижа и величественным подтверждением его успеха.
Часть вторая
Внутренняя политика
Глава III
Карьера Мариньи
1. Начало карьеры Ангеррана де Мариньи
Нам ничего не известно о рождении, детстве и юности Ангеррана. Эти годы, скорее всего, прошли так же, как у любого знатного молодого человека, не имеющего большого состояния и получившего начальное образование, которое, впрочем, дало ему действительно полезные знания. Он никогда не был студентом, иначе его карьера могла бы сложиться по-другому: Мариньи так и не стал легистом. Он рано приобщился к военному искусству, поскольку мы еще увидим его сражающимся; возможно, как считал П. Ансельм, [464] он являлся оруженосцем Гуго де Бувиля, или же его сержантом, как сообщает нам Жоффруа Парижский. [465]
464
Histoire g'en'ealogique…, 'ed.de 1712, t. II, p. 1243.
465
G. de Paris, 'ed. A. Diverr`es, p. 209.
Имя Ангеррана де Мариньи впервые появилось в документе от 10 сентября 1295 г., в день, когда он заплатил сорок ливров тамплиеру, брату Жану, кассиру казны Тампля. Эта сумма была долгом королевской казне, так как запись об этом занесена в долговую книгу (in libro ad debetur); [466] без сомнения, Мариньи обладал полномочиями, которые позволяли ему манипулировать крупными деньгами, но за неимением точной информации мы не можем ничего утверждать. На следующие три года он исчезает из нашего поля зрения, но вполне возможно, что уже с 1295 г. он стал служить хлебодаром у королевы, и в этом качестве мы встречаем его 14 июля 1298 г. [467] Он оставался хлебодаром королевы, по крайней мере, до июня 1300 г., или даже до 1302 г. На этот период мы располагаем списками тех, кто входил в штат отеля короля, [468] но не королевы. Королевский указ 1285 г., по крайней мере, позволяет нам понять, что входило в обязанности хлебодара у королевы: человек по имени Гомбо, занимавший в то время эту должность, каждый день получал две «provendes»(таким образом, пропитание ему было обеспечено) и двенадцать денье; он имел право нанять на службу двух слуг, одного из которых кормили при дворе; наконец, ему полагался факел, двенадцать маленьких свечей и кварта вина раз в четыре дня. [469] Это был мелкий дворцовый служащий.
466
L. Delisle, M'emoire sur les op'erations…,p. 182.
467
J. Viard, Journaux du Tr'esor…,col. 142, № 890.
468
Bibl. nat., Clairambault 832. p. 181 et suiv.
469
Bibl. nat., francais 7852, p. 55.
Хлебодар иногда получал и другие преимущества, например, под видом доходов вне отеля. Так, 3 октября 1298 г. [470] король назначил Мариньи шателеном королевского замка в Иссудене и пожаловал заповедник, место для ловли рыбы и другие привилегии. Возможно, это приносило Ангеррану гораздо больше тех 18 ливров в год, которые он зарабатывал на должности хлебодара. Впрочем, не стоит придерживаться ошибочного мнения Б. Оро, [471] посчитавшего, что Мариньи сначала был хлебодаром королевы, а затем стал шателеном в Иссудене: прежде всего этот дар с соблюдением всех формальностей был передан именно Мариньи, хлебодару королевы; кроме того; место шателена освободилось после смерти Жоффруа Агильона, королевского кравчего: следовательно, эту должность просто доверили одному из королевских служащих, предоставив ему в качестве поощрения лишний источник дохода, причем это нисколько не вынуждало его постоянно жить в Иссудене. Неизвестно, бывал ли Мариньи в этом городе – мы можем, по крайней мере, с уверенностью сказать, что он никогда не оставался там надолго. Поэтому нет никакого смысла удивляться вместе с Оро тому, что после долгих лет отсутствия при дворе шателен Ангерран внезапно оказался в фаворе у короля…
470
Ch.-V. Langlojs, Registres perdus…,Livre rouge, № 105.
471
Histoire litt'eraire de ta France,t. XXVIII, p. 458.
За несколько лет прилежной службы Мариньи снискал к себе расположение королевы Жанны, и даже если одной лишь ее благосклонностью нельзя объяснить внезапное увеличение богатства Ангеррана, она, безусловно, немало поспособствовала росту благосостояния нашего героя. Нам неизвестны подробности его службы хлебодаром; но составленный шестью годами позже документ предоставил нам два важных свидетельства доверия, которым Мариньи пользовался у королевы примерно в 1303–1305 гг. Свидетельствуя на судебном процессе Гишара, епископа Труа, брат Дюран Шампанский, духовник покойной королевы Жанны, дважды упомянул имя Мариньи. По его словам, примерно в 1303 г. Ангерран в присутствии королевы рассказал о некоем привезенном Гишаром из-за границы еврее, который по приказу епископа должен был явить королеве во сне демона, убеждающего ее в том, что ее мать терпит муки в загробном мире за выдвинутые против епископа обвинения. [472] Кроме того, Мариньи якобы заявил брату Дюрану, что королева отказалась продолжать преследовать Гишара, [473] причем это подтверждено фактами: в 1304 г. дело все еще не сдвинулось с мертвой точки, и его можно было считать закрытым. [474] Другой свидетель, Жан Гарнье, на этом же процессе рассказал о том, что накануне Пасхи в 1303 г. Мариньи будто бы уже приступил к описи имущества Гишара де Труа. [475]
472
«Что упомянутая королева Наваррская претерпевала муки и страдания за обвинение, выдвинутое против упомянутого епископа… и он услышал, что это рассказывал королеве Франции господин Ангерран де Мариньи» («Quod dicta regiua Navarre erat in penis et tormentis de negocio quod ipsa regiua Navarre inceperat contra dictum episcopum… et hoc idem audivit narrari dicte regine Francie a domino Anjorrando de Marreigniaco); Arch, nat., J 438 B, № 6, vers les 3/4.
473
Ibid.,vers les 3/4.
474
A. Rigault, Le procиs…,p. 48.
475
«Господин Ангерран де Мариньи… рано начал производить опись имущества указанного епископа» («Dominus Anjorrandus de Marreigniaco… invenit, de bonis! dicti episcopi mobilibus…»); ibid.; Arch, nat., J 438 B. № 6. vers les 3/4.
Мы смогли извлечь из этих текстов два любопытных вывода, относящихся к 1303 г., на протяжении которого имя Мариньи не появлялось в дипломатических актах. Ангерран являлся одним из приближенных королевы, а не просто хлебодаром, он был советником и другом, доводившим до сведения Жанны ходившие о ней слухи; кроме того, он был так хорошо осведомлен о намерениях королевы, что сообщал о них ее собственному духовнику. Он даже приводил в исполнение некоторые административные и судебные решения королевы, графини Шампанской, из чего, само собой, следует, что она полностью доверяла Мариньи. Помимо того, она женила его на своей крестнице, Жанне де Сен-Мартен, [476] и этот брак снискал Ангеррану еще большую милость королевы.
476
Из завещания Людовика X; Arch, nat., J 404 A, № 22.