Англичанка
Шрифт:
Габриель не ответил. Кьяра тем временем опустила в кипяток феттучини и помешала их там деревянной ложкой.
— Какой он? — спросила она.
— Келлер?
Кьяра кивнула.
— Чрезвычайно энергичный, пугающе безжалостный, не обремененный ни каплей совести.
— Идеальный курьер, который доставит деньги вымогателям в обмен на жизнь Мадлен Хэрт.
— Правительство и корона давно похоронили его. К тому же вымогатель конкретно указал на меня.
— Собственно, поэтому ты и не должен ввязываться в дело.
Габриель не ответил.
— Откуда похитители вообще узнали о твоем участии?
— Должно быть, засекли меня в Марселе или Эксе.
— Зачем просить в курьеры профессионала? Деньги может доставить рядовой служащий с Даунинг-стрит, которым легко манипулировать.
— Лелеют мысль убить меня. Я им так просто не дамся.
— Серьезно?
— У меня в руках будет десять миллионов, которые нужны им позарез. Вымогатели сами у нас на прицеле.
— У нас?
— Ты же не думала, что я отправлюсь к шантажистам в одиночку? Меня будут прикрывать.
— Кто?
— Человек чрезвычайно энергичный, пугающе безжалостный и не обремененный ни каплей совести.
— Разве он не вернулся на Корсику?
— Вернулся. И ждет моего звонка.
— А как же я?
— Возвращайся на шербурскую явку. Я отдам выкуп, привезу Мадлен, мы ее подлечим и вернем в Англию. После отправимся домой.
Кьяра некоторое время молчала.
— Тебя послушать, так все предельно просто, — сказала она наконец.
— Если вымогатели выполнят обещания, все так и будет.
Кьяра поставила на стол тарелку исходящих паром макарон с грибами и села напротив мужа.
— Вопросов больше нет? — спросил он.
— Один остался. Что увидела старая ведьма, когда ты капнул в воду масло?
Ужинать закончили почти в четыре утра, то есть на Корсике было примерно пять. Голос Келлера, впрочем, звучал по телефону бодро. Условленными словами Габриель объяснил, что происходит на Даунинг-стрит и что запланировано дальше на день.
— Успеете на ближайший рейс до Орли? — спросил он.
— Легко.
— Из аэропорта на такси поезжайте к побережью. Как только узнаю что-нибудь, перезвоню.
— Договорились.
Нажав «отбой», Габриель растянулся на кровати рядом с Кьярой и попытался уснуть. Не смог — стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором вставало лицо женщины, погибшей у него на руках в долине с тремя виллами. Поэтому Габриель лежал неподвижно, прислушиваясь к тихому дыханию Кьяры и шуршанию покрышек на Бэйсуотер-роуд, пока в комнату постепенно проникал серый свет лондонского утра.
Разбудив Кьяру и сварив ей кофе, Габриель отправился в душ. Когда он вышел из ванной, по телевизору показывали Ланкастера — премьер обсуждал новый дорогостоящий проект выплат малоимущим семьям. Габриель невольно восхитился выдержкой британского премьер-министра: его карьера висела на ниточке паутины, однако он по-прежнему вел себя, словно хозяин положения. Даже Габриель поверил, что несколько миллионов фунтов из кошельков налогоплательщиков способны решить все проблемы.
Следующий новостной сюжет рассказывал о притязаниях российской энергетической компании на право бурить нефтяные скважины в Северном море, в территориальных водах Великобритании. Габриель выключил телевизор, оделся и достал из потайного сейфа в полу чулана девятимиллиметровую «беретту». Поцеловал напоследок Кьяру и спустился на улицу. Там, у тротуара, за рулем «воксхолл-астры» его ждал Найджел Уайткомб. Агент МИ-5 в рекордное время доставил Габриеля на Даунинг-стрит и через черный ход провел в резиденцию премьер-министра.
— Будем надеяться, что финал этой операции будет отличаться от финала прошлой, — сказал он с напускным весельем.
— Будем, — согласился Габриель и направился в дом.
23
Даунинг-стрит, дом 10
Джереми Фэллон ждал их в фойе. Он протянул Габриелю теплую, влажную ладошку и без слов проводил его в Белую гостиную. На этот раз в комнате было пусто. Габриель, не дожидаясь приглашения, опустился на диван, а Фэллон достал из кармана ключи от арендованного автомобиля.
— Седан «пассат», как вы и просили. Вернете в целости и сохранности — заслужите мою бесконечную благодарность. Мое благосостояние не столь велико, как у премьер-министра.
Фэллон вяло усмехнулся собственной шутке. Было видно, что улыбается он нечасто: зубы он имел, как у барракуды. Фэллон вручил Габриелю ключи и парковочный талон.
— Автомобиль ждет вас на стоянке, на станции Виктория. Вход с…
— …Экклстон-стрит.
— Простите, — искренне извинился Фэллон. — Порой я забываю, с кем имею дело.
— Зато я — нет.
Фэллон промолчал.
— Какого цвета машина? — спросил Габриель.
— «Айленд-Грэй».
— Что еще за «Айленд-Грэй»?
— Должно быть, там ужасно мрачно, поскольку машина довольно темного цвета.
— А деньги?
— В багажнике, упакованы в два чемодана, как и просили вымогатели.
— Долго они там лежат?
— С раннего утра. Я сам их туда поместил.
— Надеюсь, машина еще на месте.
— Вы за нее беспокоитесь или за деньги?
— За то и за другое.
— Это что, шутка такая?
— Нет, — сказал Габриель.
Фэллон нахмурился и, опустившись на диван напротив Габриеля, принялся изучать свои ногти, от которых, к слову, мало что осталось.
— Должен извиниться за свое вчерашнее поведение, — произнес немного погодя Фэллон. — Я действовал, как мне казалось, в интересах премьер-министра.
— Как и я.
Фэллон растерялся. Как и любой человек у власти, он не привык, когда с ним говорят откровенно.
— Грэм Сеймур предупредил, что порой вы бываете излишне прямолинейны.