Англия и англичане. О чем молчат путеводители (Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения)
Шрифт:
Игра на угадывание позволяет нам получить элементарные анкетные сведения о новых знакомых, но более интересные подробности о себе и о своих взаимоотношениях с другими людьми англичане, согласно правилам неприкосновенности частной жизни, могут сообщить только близким друзьям и родным. Это — информация «ограниченного пользования», которой не обмениваются со всеми без разбору. Англичане очень гордятся этой своей чертой и презрительно посмеиваются над простоватыми американцами, которые «за первые пять минут знакомства расскажут тебе и про свой развод, и про удаление матки, и про курс пройденной терапии». В этом клише заключена доля истины, но все же оно больше характеризует самих англичан и наши правила невмешательства в частную жизнь, а не американцев.
Между прочим, английские правила неприкосновенности частной жизни, особенно табу «на проявление любопытства», очень усложняют жизнь горемычным социологам, для которых постоянное любопытство — способ добывания необходимого для работы материала. Многие данные, представленные в этой книге, тоже были добыты тяжким трудом. Мне приходилось, так сказать, «выдергивать зубы», а еще чаще судорожно искать хитрые ходы и уловки, чтобы обойти правила неприкосновенности частной жизни. Тем не менее в процессе придумывания хитрых способов и применения их на практике я обнаружила несколько весьма неожиданных и интересных правил, в том числе правило удаленности.
Свои личные дела англичане обсуждают только с самыми близкими людьми, личную жизнь друзей и родных — в более широком социальном кругу, личные дела знакомых, коллег и соседей — с еще более многочисленным кругом людей, а подробности жизни общественных деятелей и знаменитостей обсуждаются почти с каждым. Это — правило удаленности. Чем «удаленнее» от тебя объект обсуждения, тем шире круг людей, с которыми ты можешь сплетничать об этом человеке.
Благодаря правилу удаленности при обмене сплетнями осуществляются важные социальные функции — социальное взаимодействие, определение общественного положения и статуса, оценка и поддержание репутации, передача социальных навыков, норм и ценностей — без вмешательства в частную жизнь людей. Что более важно, правило удаленности дает возможность любопытным антропологам формулировать свои нескромные вопросы иносказательно, не нарушая правил неприкосновенности частной жизни. Если, например, вы хотите узнать мнение англичанина по какому-то деликатному вопросу, например как он относится к супружеству, вы не спрашиваете этого человека о его собственной семейной жизни, а заводите разговор о браке кого-то постороннего, предпочтительно кого-то из знаменитостей, с которой ни один из вас лично не знаком. С теми, кого вы знаете лучше, можно обсуждать домашние неурядицы коллеги или соседа и даже приятеля или родственника. (Если среди ваших коллег и родственников нет людей, у кого не ладится семейная жизнь, их всегда можно придумать.)
Если вы решительно настроились выяснить подробности семейной жизни или любое другое «личное дело» вашего нового знакомого, тогда вам, вероятно, придется прибегнуть к тактике взаимной откровенности. Это относительно универсальное правило: во время разговора люди почти неосознанно пытаются достичь некой степени обоюдной симметрии или баланса, так что, если вы рассказываете своему собеседнику что-то о своей «личной» жизни, тот чувствует себя обязанным, хотя бы из вежливости, сообщить вам о себе что-то столь же приватное. Постепенно вы можете еще больше сблизиться с собеседником, поделившись с ним еще чем-то сокровенным, в надежде, что он сделает не менее откровенное признание.
Однако при общении с англичанами желательно начинать с очень незначительной, пустячной откровенности, с того, что едва ли можно расценивать как «личное», причем эта подробность должна быть упомянута как бы невзначай. Затем шаг за шагом переходите все к более серьезным откровениям. Тактика взаимной откровенности — утомительный, напряженный процесс, но зачастую это единственный способ заставить англичанина «раскрыться».
Попробуйте испытать эту тактику на самых неприступных и чопорных англичанах, посмотрите, до какой степени вам удастся их разговорить, применяя описанный метод. Возможно, вам это даже понравится. Будучи англичанкой, я часто замечаю, что самой мне легче придумывать «подробности из личной жизни», чем рассказывать о себе правду. Сожалею, что приходиться бросать тень на свою профессию, признаваясь в обмане, но, если б я сочла за благо не упоминать об этих ложных сведениях, мою книгу нельзя было бы назвать исследованием, основанным на достоверных фактах.
Есть одно любопытное исключение из правил неприкосновенности частной жизни, и, хотя оно действует лишь в определенном, можно сказать, привилегированном кругу английского общества, упомянуть про него стоит, потому что оно освещает новые грани английской самобытности. Я называю это «исключением для печати»: в печати (газетах, журналах, книгах и т. д.) мы спокойно поднимаем самые разные «личные» темы, которые, скажем, с новым знакомым на какой-нибудь вечеринке постеснялись бы обсуждать. Возможно, это покажется странностью и даже извращением, но для нас более приемлемо обсуждение подробностей чьей-то личной жизни на страницах книги, в газетной или журнальной статье, чем на небольшом светском мероприятии, где аудитория гораздо меньше.
В принципе это одно из тех исключений, которые подтверждают правило неприкосновенности частной жизни. Мода на исповедальную журналистику и прочую «искреннюю» прозу, по существу, мало затрагивает поведенческие нормы повседневной жизни англичан. Журналистка может рассказывать в газетной статье миллионам читателей о своем проблемном бракоразводном процессе, о том, что у нее рак груди, несварение желудка, целлюлит и еще бог знает что, но ей не понравится, если на каком-нибудь неофициальном приеме незнакомый человек начнет выведывать у нее подробности личной жизни. В профессиональной деятельности табу на откровенность для нее не существует, но в повседневной жизни она, как и любой другой англичанин, соблюдает правила неприкосновенности частной жизни и удаленности: личные дела обсуждает лишь с близкими друзьями, а вопросы личного характера, задаваемые людьми, не принадлежащими к этому узкому кругу, воспринимает как дерзость и посягательство на ее права личности. Равно как профессиональную фотомодель, снимающуюся неглиже, не просят обнажить грудь во время семейного воскресного обеда, так и людей, которые по роду своей профессии постоянно откровенничают перед широкой аудиторией, не просят обнажать души в ходе неформального общения на неофициальных приемах.
«Исключение для печати» иногда распространяется и на другие информационные источники: телевизионные документальные фильмы, документальные радиопередачи и ток-шоу. Правда, обычно на телевидении или радио профессиональные «открыватели собственных душ» откровенничают меньше, чем в своих книгах или статьях. Например, телевизионный документальный фильм о том, как покойный Джон Даймонд [33] боролся с раком горла, оказался куда менее искренним и «личным», чем его газетные статьи и книга на эту же тему.
33
Даймонд, Джон (1953–2001) — британский теле- и радиожурналист. — Прим. пер.
Иногда случается наблюдать такое странное явление: англичанин, автор весьма откровенной книги или статьи, смущается и конфузится, пряча неловкость за нервными шутками и эвфемизмами, когда ему в телестудии задают вопросы по поводу написанного им. Это я говорю не к тому, что все, кто «изливает душу» перед широкой аудиторией, сдержанны и уклончивы в подобных ситуациях, но, очевидно, существует хоть и едва заметная, но все же ощутимая разница между тем, что можно изложить на бумаге, и тем, что можно произнести вслух. И даже те, кто пренебрегает этим тонким различием и говорит свободно о своих личных делах в документальных передачах и ток-шоу, вне эфира строго придерживаются правил неприкосновенности частной жизни.
Разумеется, в Англии, как и везде, есть люди, которые готовы сделать или рассказать что угодно и где угодно, лишь бы побыть пятнадцать минут в лучах славы, посрамить кого-то или заработать денег. Но таких, кто нарушает правила неприкосновенности частной жизни (а это именно нарушение правил, а не исключение из них) в столь вульгарной манере, единицы, и все остальное население их шутовство обычно подвергает осуждению и осмеянию, а это значит, что соблюдение данных правил по-прежнему считается нормой.