Англия изнутри: записки нелегала
Шрифт:
— Зная ваше отношение к немцам, — отвечал я, — уверен, что аналогично поступают к вам немцы. Вы продаете им качественный лес, работая на их фабриках, а они вам потом продают втридорога мебель. Порядок цен другой, качество конечно тоже, но умнее вы по отношению к нам от этого не становитесь.
— Мы продаем дерево итальянцам, — ответил Марик, — мало поляков работает на итальянских фабриках.
— Даже если один, какая разница?
— Мы учимся, придет время, когда наши фабрики сами выйдут на итальянский рынок и смогут продавать мебель там.
— Придет и наше время, когда мы перестанем
— Учитесь, пока мы зарабатываем.
— Понимаешь Марик, вы поляки хоть и хорохоритесь, но старт то вы взяли раньше нас. Вы ездили по миру, смотрели, как живут ваши богатые соседи и что-то брали у них. В моей стране власть у кого? У бывших коммунистов, которые дальше ваших стран не видели ничего! Что у нас изменилось за 10 лет независимости? Ничего, не было построено ни одного нового города, ни одного завода, ни одной электростанции, ничего! Все только грабилось, разорялось, и продолжает грабиться, и разорятся. Возьми нас, работающих за границей, я здесь чему-то учусь, таких как я скоро будет в Украине миллионы. Молодое поколение все равно придет к власти, наступит момент, когда даже наше правительство поймет, кум, сват, брат, не помогает. В целом ряде государственных должностей, нужны люди, способные работать, смотреть на изменяющиеся мир и чутко реагировать на эти изменения. Наступит момент, когда люди скажут, все, хватит ребята, вы задрали, или меняйте что-то в нашей стране, или катитесь отсюда подальше, да, еще не забудьте оставить то, что вы по ходу себе присвоили, но не смогли превратить в процветающие предприятия.
— Не смеши меня Алекс, — улыбался Марик, — вы никто, ты работаешь здесь на поле, такие как ты ничего, решать и не смогут.
— Я не имею в виду себя Марик, я говорю о тех миллионах молодых, которые выезжают сюда, видят, как живут люди, а потом возвращаются обратно. Марик, чтобы созрели для чего-то люди нужно время, нам искусственно создают условия, чтобы мы выезжали из страны и работали здесь. Они только забывают, что, видя здесь все это, как живут люди, мы меняемся сами. Каждый из нас возвращаясь, приносит на Украину, частицу этого чувства, от нас информация идет в наше окружение, а оттуда дальше.
— Не верю я в это Алекс, ездишь, смотришь, ну и что?
— Потому что вы поляки, никогда не хватали звезд с неба, у вас не было таких прорывов, которые имели мы, японцы, те же немцы. У нас, после войны тоже были полностью разрушены города, вся инфраструктура, но мы смогли все построить заново, создать сильную державу, думаю по научно-техническому персоналу, Украина была второй в Союзе. У нас есть потенциал Марик, есть такой потенциал, который не снился твоей Польше.
— Не верю я, Алекс, вы всегда ходили в соломенных лаптях, когда у нас были кожаные туфли, не верю я в то, что вы будете жить лучше нас.
— Будем Марик, это вопрос времени.
Он только смеялся в ответ.
— Вы сначала поумнейте, а потом пытайтесь.
— Поумнеем Марик, быстрее, чем вы думаете.
— Все равно у вас не будет денег, а без них вы не сможете ничего сделать.
— Глупость Марик, главное это люди, кадры, а деньги, дело второстепенное. Дай дураку миллион, так он его быстро потратит, и дай
— У вас, ее нет, — продолжал смеяться Марик, — ох, Алекс, не доживу я до того момента, о котором ты мечтаешь.
— Я не мечтаю, поживем увидим.
В субботу Марик съездил на фабрику, поработал, и когда приехал, сказал мне:
— Я больше не поеду Алекс, если хочешь, работай там сам.
— Что случилось? — спросил я.
— Мне не понравилось, — ответил Марик, — все орут, быстрее, быстрее, англичане какие-то нервные, я в таких условиях работать не хочу. Мне итак уже денег хватит, я лучше с тобой на поле буду работать, спокойнее. Поэтому ты сам езди на фабрику.
— Ладно, — согласился я.
В этот день к нам в дом приехала новая партия людей, хотя куда их набирали, учитывая, что работы в агентстве не было, я понять не мог.
Среди тех, кто приехал, я узнал парней из Украины, которых я встретил в Лондоне, когда мы вместе разговаривали с Мишей поваром. Я увидел их вечером, на кухне, когда готовил себе еду.
Они обрадовались мне, встретили как старого знакомого. Рассказали, что после нашего разговора они позвонили Стасу и отправили сюда своих девушек, которые уже отработали здесь уже почти два месяца. А сами парни остались в Лондоне, поработали там, на стройке, а потом от Стаса перевелись сюда.
Как оказалось, наша соседка Аня, девушка конфетка, была невестой Сергея из Киева. Сергей был одним из лидеров группы студентов, он и Олег, вдвоем составляли «мозг». Сергей был среднего роста, симпатичный молодой человек. По разговору и тому, как он себя вел, я предположил, что родители его были обеспеченные люди при власти. Вообще, в целом, эта группа молодых студентов мне понравилась.
Вот только был один нюанс, о котором никто из них не знал.
Аня, невеста Сергея, была ниже среднего роста и в модели не прошла бы по росту. Зато у нее была просто обалденная фигурка, чистая блондинка, с вьющимися волосами, лицо, это просто ангелочек. Красавица, другого слова не подберешь.
Она жила на втором этаже, будучи нашей соседкой, в комнате небольших размеров, но там была только она одна. С ней никого не селили, кроме того, в нашем доме ее все побаивались, причина была только одна.
Она была любовницей Дэна.
Об этом знали ее подруги, те, которые были девушками украинских парней, друзей Сергея. Об этом знали все в доме, хотя мы делали вид, что ничего не замечаем. Дэн приезжал к ней несколько раз в неделю, выкраивая время так, чтобы по возможности никого в доме не было, или она уезжала с ним, по вечерам.
Поэтому когда Сергей сказал, что Аня была его невестой, и скоро они собирались жениться, мне стало как-то не по себе. Я улыбался, слушал, как они рады меня видеть, что именно я дал им телефон Стаса. Благодаря этому их девушки смогли заработать, да и сами парни выжили в Лондоне, а теперь еще заработают здесь. Но внутри я совсем был не рад этому.
Аня, когда узнала, что мы знакомы, тоже как-то наигранно обрадовалась этому. Мы смотрели друг на друга, и каждый думал о своем, она, наверняка спрашивала, сдам ли я ее, а я, как бы мне поскорее пойти к себе.