Английская ложь
Шрифт:
Королева отвела взгляд к стоящему рядом Крею: он смотрел на мужчину, что был с Королевой. Им оказался Лоренс.
– Прошу простить моё невежество, ваше Величество. Должно быть госпожа Амелия, не оповестила вас о моём приходе, – ответил он, поклонившись и поднеся правую руку к груди. – С недавних пор я стал её личным дворецким.
– Лакей значит. Амелия, то, что сказал этот юноша правда? – Амелия одобрительно ответила ей, отчего Александрия ещё раз взглянула на него. – Если таков твой выбор, то я не имею право оспаривать его, однако, как твоя мать – я попрошу Лоренса
– Я рад видеть вас в кругу нашей семьи. Мы уже встречались с вами на балу сегодняшней ночью. Если у вас возникнут вопросы, можете смело обращаться ко мне, как к дворецкому её величества, – Лоренс приклонил голову и резко устремил свой взор на чёрный опал на камзоле Крея.
Его глаза засияли, а зрачки напоминали дикого зверя, вселяющего страх и чувство надвигающийся опасности. У Крея появилось ещё больше вопросов, начиная с посещения Эгберта и таинственного чёрного опала с волчьим клыком, что свисал с его камзола. Амелия терпеливо посмотрела на Лоренса, отчего тот предложил Королеве откланяться, дабы приступить к ещё не выполненным обязанностям.
– Приятно было с вами познакомится, Крей, – перед уходом сказал Лоренс, сменив серьёзность на весьма приятное обращение. – Если вы не возражаете, как насчёт встретиться в саду, после захода луны. Я бы хотел поговорить с вами о дворце и о ваших обязанностях за бокалом хорошего вина.
– Пожалуй, сочту за честь.
Крей и Амелия также откланялись.
В это же время мадам Шейли гуляла в саду. Уже во дворце она разговорилась с одной из служанок, от которой узнала о молодом парне, что ходит вместе с Амелией по дворцу.
– Молодой высокий юноша с тёмными волосами, кажется, я видела его уже в камзоле, как они направлялись в сторону покоев госпожи Амелии.
Мадам, подозревая о ком идет речь, решила узнать всё у своего мужа. Кто, как не он сшил ему костюм. Она пошла к Эгберту через большую красную двуглавую лестницу, проходя трон её Величества. Припоминая шалости своей любимой внучки, она взяла запасной ключ от мастерской, чтобы не корячиться по ковру в поиске ключа. Эгберт редко покидал свою комнату, напоминающую мастерскую: она была ему чем-то вроде дома, в котором стояла кровать с книжными полками, станки и всё необходимое беззаботному дедушке-портному, из-за чего Амелия и старается скрасить его серые дни.
– Эгберт, а ты всё не прекращаешь, – только приоткрыв дверь возмутилась Шейли, зайдя в мастерскую. – Хоть бы на улицу вышел, а то состаришься и помрёшь здесь же.
– А ты старушка, всё не успокоишься, – ответил Эгберт встав из-за стола и обняв её. – Всё куда-то ходишь, да ходишь, неужели ты сама отдохнуть не хочешь?
– Я бы с радостью отошла от дел, чувствую стара я уже для этого, да вот только Александрия ещё не хочет поручать своей дочери налаживать отношения со знатью, – тяжело вздохнув произнесла мадам Шейли, снимая с себя пальто. —Лучше замолви словечко за юношу, что заходил к тебе сегодня. Неужто ты так просто сшил ему такой роскошный наряд. Ходят слухи, что его также украшает чёрный опал, провалявшийся в шкафу долгое время.
Эгберт был очень недоверчивым человеком. Он бы не позволил себе сшить такой сложный камзол, простому дворянину, о котором он ничего прежде не слышал. Единственной слабостью, была его внучка Амелия, что умолила сшить его ради её новоиспеченного дворецкого.
– Паренёк то отнюдь не из простых, – взяв сигару и сев на своё кожаное кресло сказал Эгберт. – У Амелии аж глаза огнём горели, когда она просила меня сшить ему наряд. Как думаешь не влюбились ли она в него? А ведь он даже не голубых кровей, что для Амелии всегда было так важно. А ещё ты представляешь, я чуть не поседел, узнав, что в ночь бала, он пробрался прямиком в её спальню, возмутительно!
– Я бы на её месте ему голову отрубила, узнав, что он посреди ночи пробрался ко мне в комнату – вспоминая себя ещё ребенком ответила Шейли: она также взяла в руки сигару и уселась на диван, что стоял на краю комнаты.
– Ну раз голова его всё еще на месте, значит он ей понравился. Знаешь, а когда я его впервые увидела, он мне тоже приглянулся, вся в меня растёт. От матери ей лишь скромный размер достался, – рассмеявшись болтнула Шейли, доставая с верхней полки шкафа бутылку спиртного. – Александрия как на трон взошла сама непоколебимость, хоть бы дочку понянчила, а мне ведь уже восьмой десяток – пожалела бы старушку.
Вечер. Прислуга уже готовила вечерний ужин, как во дворце зажглись огни. Королева Александрия что-то обсуждала с матерью, пока Амелия искала себе чего сладкого на столе. Как и сказал Лоренс, Крей после восхода луны направился в сад.
Ночь. Небывалая красота в виде множества цветов, и мягкий свет, исходящий от светлячков.
– Роза… пожалуй, самый значимый цветок в жизни Англии, – подумал он, осматривая его лепестки. Если вспомнить, именно он был у Амелии в комнате.
Подул ветер и Крей поднял глаза на белую ротонду, что стояла посреди сада, над взошедшей над ней полной луной, круженная белыми, снежными листьями цветов. Внутри неё разливая вино по бокалам стоял Лоренс.
– Что и следовало ожидать от дворецкого госпожи Амелии. Луна взошла, и вы явились, как я вас и попросил. Если вас ещё тревожит, прошу простить моё сегодняшнее поведение во дворце, я всего лишь хотел убедиться, знаете ли вы о камне, украшающий ваш камзол и не являетесь ли вы нашим врагом, – взяв бокал извинился Лоренс. – Таков мой долг дворецкого.
Слова Лоренса дали понять, что он знает о камне также, как Эгберт и Амелия.
– Секрет, что вы скрываете от меня, не даёт покоя, будете ли вы добры рассказать мне о нём?
Крей понимал, что должен узнать об этом как можно раньше, чтобы понять связано ли это с Королевской семьёй и её будущим…
– Как я понимаю, Амелия провозгласила вас своим мечом, иначе бы она не доверила вам этот опал. Лоренс посмотрел на Луну и его глаза снова приняли звериный облик, напоминавшие отражённое голубое пламя.
– Это многого стоит. Дар и проклятье, которым она вас наградила, нужен не только для защиты, но и чтобы лишать её других… – промолвил он, направив взгляд на Крея.