Английские эротические новеллы
Шрифт:
Вокруг молились монашки и толпились миряне, желающие смотреть на порку во всех подробностях.
— Confutatis maledictis flammis acribus addictis! [179] — Воскликнул отец Джон. — Раздевайте эту кающуюся грешницу! — приказал он.
Катрина, увидев женщин и мужчин, собравшихся послушать проповедь отца Джона, а потом и поглядеть на расправу, открыла, было, рот, чтобы возмутиться, но, заметив, что монашки готовы силой сорвать с нее одежду, предпочла раздеться сама.
179
Проклятые богом
— Ita me sancti Inessa! [180]
Катрина позволила рубашке соскользнуть на плиты, и гордо выпрямилась. Теперь она стояла голая, перед десятками глаз, устремленных на нее. «Точно так же Святую Инессу выставили на позор перед язычниками! Но ей помог Ангел! А кто поможет мне после Черной мессы?»
Толпа выдохнула как один человек при виде ее красоты. ЕЕ длинные волосы не могли прикрыть полностью всего тела, как у святой Инессы, но хоть частично скрыли от толпы нежные груди.
180
Да поможет мне святая Инесса! — Лат.
Святая Инесса не могла спасти Катрину, но она с небес послала ей сил и укрепила дух.
Мужество и гордая решимость Катрины, в сочетании с выразительными чертами прекрасного лица, придали ее осанке, голосу и взгляду столько благородства, что она казалась почти неземным существом.
Молодому крестьянину Бертрану, пришедшему поглазеть на зрелище показалось, что о взоре приговоренной женщины сиял устремившийся к небесам дух! «Да она испрашивает прощение себе, преступной и дерзостной грешнице, и этой грешницей была она сама! Quam pulchra est! [181] »
181
Как она прекрасна! Лат.
Бертран был единственным прихожанином, который от всей души стал молиться за несчастную Катрину.
— Теперь ложись животом на аналой, и спусти руки вниз! — распорядился приор, отец Джон. — Линда, привяжи ее!
«Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать! — Катрина не раз и не два за свою монастырскую жизнь ложилась на приспособление для порки, и каждый раз ее страшила не столько боль, сколько публичное обнажение. Но на этот раз с нею была Святая Инесса!»
— Voca me cum benedictis [182] , — молилась Катрина, закрыв глаза, и ей чудилось, будто она видит на озаренных солнцем небесах свою покойную матушку Эллин, и Святую Инессу в сияющем звездном венце.
182
Призови меня в сонм блаженных — Лат.
— Крепись дочка, — Эллин посмотрела на нее, а затем, подняв голову, устремила взор вверх. — Тебя простят!
Святая Инесса молча перекрестила ее.
«Вырос, папенькин сыночек! — Джейн стояла в толпе среди зрительниц. Она сразу узнала в приоре отца Джона. В свое время отец сэра Джона чуть не сжег ее на костре за колдовство.
— Все в отца пошел! — Джейн захотелось плюнуть, но в храме Господнем так вест себя нельзя.
Любитель мучить женщин!»
На секунду взгляды ведьмы и отца Джона встретились.
«Где я видел эту женщину? — Задумался он. — Наверное, на службе в церкви!»
На счастье Джейн, святой отец не вспомнил обстоятельства
Предстоящее развлечение не давало времени на раздумья.
— Oro supplex et acclinis cor contritum quasi cinis! [183] — Шептала Катрина, позволяя себя привязать. — «В конце концов, я это заслужила!» Несчастная монашка встретила жестокий приговор со смирением, тронувшим сердца всех присутствующих, кроме отца Джона.
183
Бременем грехов согбенный, молит дух мой сокрушенный. — Лат.
— Hodie Dominus punire manu peccator Katrina! [184] — Отец Джон пошел выбирать плеть.
«За мой грех с черной мессой пощады не будет! — подумала девушка. — Плеть — не ивовые прутья! Боже, как стыдно лежать вот голой и совершенно беззащитной! Мало того, что монашки здесь, так и окрестные крестьяне пришли! Все, что мне осталось, так это молиться!»
Девушка закрыла глаза, но слезы все равно потекли по ее щекам. Прохладный ветерок царапнул ее напряженные ягодицы, и тело сразу покрылось гусиной кожей. Она вздрогнула, бросила взгляд назад, и увидела приора и зрителей, столпившихся позади нее.
184
Сегодня Господь покарает моей рукой грешницу Катрину! — Лат.
— Помолимся, сестры, — приор поднял треххвостую плеть, но не торопился пускать ее в ход. — Пусть Господь помилует душу нашей заблудшей сестры! Сестра Линда, привяжите сестру Катрину к аналою, — презрительно процедил приор.
— Confiteor Deo omnipotent, beatae Mariae semper Vrgini, — читали сестры.
На самом деле приор решил продлить удовольствие, любуясь страданиями Катрины.
— Beato Michaeli Archangelo, beato loanni Baptistae!
«Ведь не каждый день юная монашка лежит вот так, на аналое, готовясь принять наказание от моей руки!» — думал он, любуясь картиной: высоко выпяченная пышная попка молодой женщины, а на приоткрытых складках пухленьких половых губок выступила предательская влага.
— Sanctis Apostolis Petro et Paulo, omnibus Sanctis, et vobis, fraters, ettibi pater, quia peccavi nimis cogrtatione, verbo et opera…
— Mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa, — молилась мать настоятельница, глядя на то, как сжимаются в предвкушении порки белые половинки монашки, — смилуйся над ней, грешной!
Хитрая женщина знала, что наказание плеткой может быть и слишком суровым, но монастырю нужны приношения. Крестьяне уже внесли посильную лепту, да и Катрина вполне заслужила наказание, но, самое главное, это священная реликвия, что обещался подарить отец Джон обители.
«Ради священной реликвии можно любую монашку не только выпороть, но и к нему в постель положить, — думала она, — не говоря уже о том, чтобы высечь! Реликвия, это прихожане, чудеса и постоянный доход! Sancti desinit iustificare per!» [185]
— Ideo precor beatam Mariam semper Virginem, beatum Michaelem Archangelum!
На этот раз привычные слова покаянной молитвы показались Катрине нестерпимо длинными…
— Beatum loannem Baptistam, sanctos Apostolos Petrum et Paulum, omnes Sanctos, et vos!
185
Святая цель оправдывает средства! — Лат.