Английские эротические новеллы
Шрифт:
«Интересно, — думал Мартин, — до сих пор я брал женщин лишь для того, чтобы получить удовольствие! А теперь я собираюсь обзавестись потомством. И моя жена необыкновенно красива!»
— Любовь моя, — прошептал он, целуя, Эллин, — ты моя любовь!
— Клянусь Святым Мартиным, — я поставлю серебряную статуэтку в его часовню за такой поворот в моей судьбе! Женщина приподняла колени и скользнула ногами по его ногам. Тут погасла последняя свеча!
Теперь только угли камина бросали на постель красноватый свет. «И когда она закончит? — Алисин смотрела, как
Рыцарь не торопился, хотя после лишения невинности Алисин, утомленное в любовной схватке тело настоятельно требовало отдыха. Он чувствовал, пятки Эллин на своих ягодицах. Опираясь таким образом, женщина умудрялась поворачивать таз, усиливая приятные ощущения мужчине.
«С каким удовольствием Эллин это делает! Черт бы ее побрал» — думала Алисин, и в ее душе стало разгораться доселе неизвестное чувство — ревность!
Для нее снова время потекло медленно. Каждый молчок Мартина, каждый сладкий стон Эллин болью отзывался в душе измученной девушки.
И тут Эллин повернула голову и посмотрела на Алисин. Ее взгляд был тяжелым от страсти.
Еще несколько толчков и тело Эллин выгнулось дугой, вздрогнуло и расслабилось. Рыцарь довел и себя и жену до вершины блаженства.
Морфей подарил троице несколько часов сна.
Алисин проснулась первой, с удивлением отметив тот факт, что ей все же удалось заснуть: супруги использовали ее тело вместо подушки. После пережитых мучений тело требовало отдыха: она спала довольно глубоко и без сновидений, но проснулась рано и без приятной надежды на то, что все случившееся накануне было сном.
Прошлая ночь дала знать о себе довольно грубо: саднящей болью между ног, в ягодицах и между лопаток. Мартин проснулся на рассвете с блаженным чувством легкости и беззаботности. Камин погас, но в постели, нагретой тремя телами, было тепло и уютно.
— Доброе утро, сэр! Доброе утро, госпожа Эллин! — Алисин, заставила себя поднять взгляд и посмотреть на счастливых супругов, но тут ей страшно захотелось по естественной надобности.
Под смех молодоженов, наслаждающихся ее смущением, ей пришлось сесть на ночную вазу прямо в их присутствии.
— Я не удивлюсь, если у нашей рыжей подушки после такой ночи заведется потомство! — Эллин сладко потянулась.
— Рожать внебрачных детей — это грех! — Алисин попыталась прикрыться руками. — Наказание за это падет на тех…
В ответ Мартин громко рассмеялся, а Эллин строго глянула на нее.
Для Алисин все было кончено. Теперь ее ждала незавидная судьбы игрушки в руках господ, которую могли сломать и выбросить в любой момент. Боль, страх и ужас сменились полной апатией. Чувства словно бы отключились.
Впрочем, Эллин сразу обо всем догадалась.
— Теперь я отведу ее в башню, и там она будет сидеть до тех пор, пока не войдет во вкус! — Эллин откинула одеяло и посмотрела на красное пятно на простыне. — Действительно, девица… Была! Эллин смачно шлепнула девушку по наказанной попке. — Знаю я таких, поначалу пытаются утопиться в колодце
— Не надо! Вы уже и так сломали мою жизнь, — Алисин жалобно смотрела на Эллин. — Я не хочу замуж за разбойника!
— Возможно, — Мартин поцеловал Эллин — мы найдем этой девчонке другое применение!
— Не надо меня в башню! — Плакала девушка, стыдливо прикрываясь руками. — Пожалуйста. Не надо!
— Ладно, давай оставим девушку в замке, — решила Эллин, почувствовав приближение женских недомоганий, — пока!
«Во всех отношениях разумнее держать мужа под контролем, стоит держать этот кусок рыжеволосого мяса поблизости. В конце концов, это всего лишь наложница, для тепла в постели. Честное слово, я сама как-нибудь займусь ее воспитанием! Девочка ничего не умеет! Просто ужас какой-то!»
Эллин, не смотря на свою красоту и добросердечие, не задумывалась о том, что скрывается за юным телом и миловидным лицом в обрамлении медных волос.
А Мартин был очень даже рад такому подарку. Ну а мнения Алисин никто и не собирался спрашивать.
Глава шестая. Алисин и родовое проклятие
После той брачной ночи, где девственная Алисин была в качестве свадебного подарка рыцарю Мартину, несчастная девушка считала себя грешной и испорченной, а свою душу погубленной раз и навсегда. Кутаясь в плащ, она покорно шла за слугой, гадая, какие новые испытания ждут впереди. Пока они поднимались по наружной лестнице, Алисин дрожала от мысли, что Эллин решила запереть в сырой подвал или в один из мрачных казематов башни. Слуга провел ее через нижний зал к внутренней лестнице, ведущей к боковой башне.
— Скажи, куда мне идти, я пойду сама, — попыталась протестовать Алисин.
Ответа она не получила, а когда поднялись наверх, он так толкнул в дверной проем, что она едва удержалась на ногах.
Алисин, оглядела комнату: маленькая, круглая, единственное окно забрано решеткой, через которую пробивался солнечный лучик. В его свете пылинки от сухой тростниковой подстилки мелькали крохотными звездочками.
«Слишком высоко окно! — Алисин больше ничего не оставалось делать, как следить за полетом этих звездочек, да лучиком света, проникающем сквозь окно-бойницу. — Петлю на решетку не накинуть и не повеситься! А может, можно сбежать?»
Прежде всего, она тщательно осмотрела комнату и поняла, что надеяться на спасение бегством было нечего. Комната не имела никаких тайных дверей и, находясь в уединенной башне с толстыми наружными стенами, по-видимому, не сообщалась с другими помещениями замка. Изнутри дверь не запиралась ни на ключ, ни на задвижку. Обесчещенной девушке оставалось только запастись терпением и всю надежду возложить на бога, к чему обычно прибегают выдающиеся и благородные души. У окна стояла корзина с одеждой.