Английские эротические новеллы
Шрифт:
Длинные черные волосы лорда были схвачены золотым обручем, украшенным рубинами. «Эх, до чего же Эвелина хороша!» — Лорду было всего двадцать пять лет, но он успел повоевать и заслужить славу смелого воина.
— Ну, так, где же виновница торжества? — Инкуб с нетерпением ждал появления именинницы. — Из мелкого хулиганства он толкнул под руку кравчего, поднесшего для аппетита гостям серебряный стаканчик с вином.
— Безрукий остолоп! — рыжебородый барон Джон Хаунтен дал пинка кравчему и стукнул кулаком по столу. — Честно, так проголодался, что готов съесть быка! — Барон сидел, изнывая от нетерпения. — Стоит задерживать пир из-за порки девчонки! Эка невидаль! Кому как не мне знать,
Черты Джона Хаунета вполне соответствовали характеру: казалось, он распространяет вокруг себя жестокость и злобу.
Многочисленные шрамы, свидетельства былых сражений, которые могли бы возбудить сочувствие и почтение, как доказательства мужества и благородной отваги, придавали высокому гостю свирепое выражение.
— Я в бытность свою при дворе нашего короля Генриха VII, — Лорд Хаксли сидел рядом с бароном и тоже с нетерпением ждал начала пира, так там двух придворным дам публично накормили «березовой кашей» за то, что стащили во дворце две суповые вазы. Сам король не побрезговал присутствовать при порке! Так, папа решил наказать дочку по королевскому примеру. [33]
33
Это исторический факт. Прим. перев.
— Хочу жрать! — Джон Хаунтен сердился, — Стоило из за этакой безделицы задерживать пиршество! Всех женщин надо драть, но не задерживать же из-за этого обед? У нас есть обыкновение наказывать публично преступников на улицах, и никто не совмещает наказание с пиршеством. Эка невидаль! Я как-то раз видел расправу в Суссексе! Посмотреть на порку не считали зазорным не только простолюдины, радующиеся веселому развлечению, но и «сливки общества», являющиеся на подобные зрелища целыми компаниями. Леди Леонора, жена лорда Болинброка была публично выпорота за супружескую измену! Впрочем, она это вполне заслужила!
Тогда ни леди Эвелина, ни Лорд Оливер Хаксли, ни гости, еще не знали, что этот день перевернет всю их жизнь: Инкуб уже затеял дьявольскую интригу.
— Господи, прости меня грешную! Час испытания близок! — Эвелина услышала приближающийся звук шагов. — Да поможет мне пресвятая Дева!
«Приговоренная» красавица встала с кровати тотчас, как только в дверь спальни деликатно постучали.
— Войдите!
Двум служанкам было поручено доставить в зал именинницу.
— Неужели хозяин будет пороть свою дочь? — Мод первый год служила в замке и была явно смущена необычным поручением.
— Конечно! — подтвердила Хлоя, старшая служанка. — Я сама в ореховую рощу ходила! Лорд накануне собственноручно выбрал лучшие прутья! Кстати, Мод, если будешь много болтать, вполне можешь отведать орешника! Там его еще много осталось!
— Наше дело маленькое, — Мод тяжело вздохнула, и вспомнила, что уже три раза ей пришлось отведать ореховых прутьев, — но она госпожа…
— Вот именно! — Хлое надоел этот разговор, — хватит болтать! Пошли! Будешь много болтать, и тебя отдадут гостям на сладкое! Знаешь, эти рыцари горазды служить своим дамам сердца, а сами не прочь завалить на сено любую смазливую девушку!
Дверь скрипнула, служанки вошли в комнату юной леди.
— Вы готовы, Леди? — Мягко спросила старшая горничная, осматривая Эвелину с головы до ног. — Вас уже ждут!
— Да! — Девушка кивнула,
Эвелина нашла в себе силы улыбнуться.
Молодая служанка последовала следом к выходу. «И как можно ходить в таком пояске? — Думала она. — Я бы и десяти шагов не выдержала! А на сено я не хочу! Остается надеяться, что заготовлено слишком много пива и вина и на нас, служанок, у господ просто не хватит сил!» Старшая держась на шаг впереди, почтительно распахивала дверь. Надо сказать, что отец девушки был достаточно благоразумен для того, чтобы не заставлять носить изделие венецианских кузнецов постоянно. Девушка к нему так и не привыкла: теперь пояс мешал при каждом шаге. Миновав темный узкий коридор, троица оказалась в пиршественном зале.
Все гости встали при появлении Эвелины. Голова именинницы гордо сидела на стройной шее, только шаг короткий, как у козочки, раньше срока уводимой пастухом с поля.
Ответив безмолвным поклоном на любезность гостей, она грациозно проследовала к своему месту в центре ковра.
— Despardieux! [34] — Лорд Оливер Хаксли увидел, как служанки, проводив Эвелину к центру зала, унесли плащ. — До чего же она хороша!
Теперь все собравшиеся зрители могли видеть девушку во всей красе: по обычаю, заведенному лордом Чарльзом, никакой одежды, если не считать пояса верности, во время порки не полагалось. Тело именинницы было необъяснимо прекрасно, казалось, античная богиня залетела каким-то образом в дикий край с варварскими обычаями. Впрочем, как известно, античным богиням тоже доставалось: Венера порола розгами возлюбленную своего сына, Психею ветвями мирты, что куда более жестоко, чем английский орешник.
34
Черт возьми! — Франц.
Отец с гордостью заявил гостям, что Эвелина с 12 лет днем и ночью носит «венецианскую решетку».
— Ключ от приспособления жених получит в день свадьбы из моих рук и станет единственным его обладателем!
— Отец, конечно, врет, такой доспех невозможно носить постоянно! Эта юная дьяволица, — Джон Хаунтен и опрокинул в себя стаканчик красного вина, — эта белая голубка будет ворковать в моей клетке!
Глаза барона сверкали огнем, в этот момент, не без участия Инкуба, Хаунтен забыл, что женат. Для закаленного воина жена не препятствие, если в голову приходит мысль полакомиться нежным телом.
«Это же лорд Оливер Хаксли! Это он привиделся мне тогда в амбаре! — Чувствуя приближение Голгофы, молодая аристократка выпрямила голову и скрестила руки на груди. — И он станет свидетелями моего позора! Вряд ли после этого он возьмет меня в жены. Кому нужна поротая публично девчонка? Зря я мерзла тогда в овине! Ну, значит, такова воля Господа и мне нужно вынести наказание с покорностью и достоинством! А этот Джон Хаунтен смотрит на меня так, как будто я свиной окорок!»
Впрочем, скрещивание рук не было жестом скромности, в таком положении груди не так сильно подпрыгивали в такт под свист орешника и адскую боль.
«Однако, кроткое выражение больше всего идет к ее лицу! Так монашки принимают от приора порку за грехи! Руками острые, так призывно торчащие сосцы прикрыла, ну ничего, розги великолепное лекарство для лечения девичьей скромности! У меня еще будет возможность рассмотреть все укромные уголки извивающегося под ударами тела, — подумал лорд Оливер Хаксли. — Голубая кровь придает девушке особую величавость! Видимо, от матери ей досталась красота и грация, а отцовская воля выставила это всем напоказ!»