Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

По Эдгар Аллан

There, the dark, tall statures of the Princes Metzengerstein – their muscular war-coursers plunging over the carcasses of fallen foes – startled the steadiest nerves with their vigorous expression; and here, again, the voluptuous and swan-like figures of the dames of days gone by, floated away in the mazes of an unreal dance to the strains of imaginary melody.

But as the Baron listened, or affected to listen, to the gradually increasing uproar in the stables of Berlifitzing (но пока барон прислушивался или притворялся, что прислушивается, к постепенно нарастающему шуму в конюшнях Берлифитцинга) – or perhaps pondered upon some more novel, some more decided act of audacity (или,

возможно, размышлял о каком-то еще более новом, какой-то еще более отъявленной выходке: «акт дерзости») – his eyes became unwittingly rivetted to the figure of an enormous, and unnaturally colored horse (его глаза невольно остановились: «стали прикованными к» на фигуре огромного и неестественно окрашенного коня; to rivet – приклепывать, приковывать), represented in the tapestry as belonging to a Saracen ancestor of the family of his rival (изображенного на гобелене, принадлежащим сарацинскому предку семьи его соперника). The horse itself, in the foreground of the design, stood motionless and statue-like (сам конь, на переднем плане рисунка, стоял неподвижный и похожий на статую) – while farther back, its discomfited rider perished by the dagger of a Metzengerstein (в то время как дальше сзади его побежденный седок погибал от кинжала кого-то из рода Метценгерштейна: «от кинжала одного Метценгерштейна»).

But as the Baron listened, or affected to listen, to the gradually increasing uproar in the stables of Berlifitzing – or perhaps pondered upon some more novel, some more decided act of audacity – his eyes became unwittingly rivetted to the figure of an enormous, and unnaturally colored horse, represented in the tapestry as belonging to a Saracen ancestor of the family of his rival. The horse itself, in the foreground of the design, stood motionless and statue-like – while farther back, its discomfited rider perished by the dagger of a Metzengerstein.

On Frederick’s lip arose a fiendish expression (на губах Фредерика появилась дьявольская гримаса: «на губе… выражение»), as he became aware of the direction which his glance had, without his consciousness, assumed (когда он осознал направление, которое его взгляд бессознательно принял: «без его сознания»; aware – сознающий, знающий). Yet he did not remove it (но он не убрал = не отвел его). On the contrary (напротив), he could by no means account for the overwhelming anxiety (он никоим образом не мог объяснить охватившую /его/ тревогу) which appeared falling like a pall upon his senses (которая словно пеленой окутала его чувства: «которая появилась, упавшая, словно пелена, на его чувства»). It was with difficulty that (лишь с трудом: «это было с трудностью, что») he reconciled his dreamy and incoherent feelings with the certainty of being awake (он примирил свои смутные и бессвязные чувства с уверенностью в /своем/ бодрствовании = что он бодрствует).

On Frederick’s lip arose a fiendish expression, as he became aware of the direction which his glance had, without his consciousness, assumed. Yet he did not remove it. On the contrary, he could by no means account for the overwhelming anxiety which appeared falling like a pall upon his senses. It was with difficulty that he reconciled his dreamy and incoherent feelings with the certainty of being awake.

The longer he gazed the more absorbing became the spell (чем дольше он глядел, тем более поглощающими становились чары; to become) – the more impossible did it appear (тем более невозможным казалось) that he could ever withdraw his glance from the fascination of that tapestry (что он когда-либо сможет оторвать взгляд от чар этого гобелена). But the tumult without becoming suddenly more violent (но так как суматоха снаружи стала вдруг более бурной; without – снаружи; без; to become – становиться; violent – жестокий, неистовый, яростный), with a compulsory exertion he diverted his attention to the glare of ruddy light (усилием воли: «принудительным усилием» он перенаправил свое внимание на отблеск багрового света) thrown full by the flaming stables (полно = щедро отбрасываемого

пылающими конюшнями; full – полный; вполне; в полной мере) upon the windows of the apartment (в окна /его/ покоев).

The longer he gazed the more absorbing became the spell – the more impossible did it appear that he could ever withdraw his glance from the fascination of that tapestry. But the tumult without becoming suddenly more violent, with a compulsory exertion he diverted his attention to the glare of ruddy light thrown full by the flaming stables upon the windows of the apartment.

The action, however, was but momentary (это действие, однако, было лишь кратковременным), his gaze returned mechanically to the wall (его пристальный взгляд автоматически вернулся к стене). To his extreme horror and astonishment (к его крайнему ужасу и изумлению), the head of the gigantic steed had, in the meantime, altered its position (голова огромного коня тем временем изменила свое положение). The neck of the animal (шея животного), before arched, as if in compassion, over the prostrate body of its lord (прежде изогнутая, словно в сострадании, над лежащим телом его хозяина), was now extended, at full length, in the direction of the Baron (была теперь вытянута на полную длину в направлении барона). The eyes, before invisible, now wore an energetic and human expression (глаза, прежде не видные, теперь носили = имели энергичное и человеческое выражение; to bear), while they gleamed with a fiery and unusual red (в то время как они сверкали огненным и необычным красным /блеском/); and the distended lips of the apparently enraged horse (а растянутые губы очевидно разъяренного коня) left in full view his gigantic and disgusting teeth (оставляли на полном виду = открывали его огромные и отвратительные зубы).

The action, however, was but momentary, his gaze returned mechanically to the wall. To his extreme horror and astonishment, the head of the gigantic steed had, in the meantime, altered its position. The neck of the animal, before arched, as if in compassion, over the prostrate body of its lord, was now extended, at full length, in the direction of the Baron. The eyes, before invisible, now wore an energetic and human expression, while they gleamed with a fiery and unusual red; and the distended lips of the apparently enraged horse left in full view his gigantic and disgusting teeth.

Stupefied with terror (оцепеневший от ужаса), the young nobleman tottered to the door (юный дворянин неверной походкой подошел к двери). As he threw it open (когда он распахнул ее: «бросил ее открытой»), a flash of red light, streaming far into the chamber (вспышка багрового света, хлынувшего далеко = глубоко в покои), flung his shadow with a clear outline against the quivering tapestry (отбросила его тень с ясными очертаниями на колыхавшийся гобелен), and he shuddered to perceive that shadow (и он вздрогнул заметить = заметив, как эта тень) – as he staggered awhile upon the threshold (пока он шатался = стоял, шатаясь, некоторое время на пороге) – assuming the exact position (приняла точную позу), and precisely filling up the contour (и точно заполнила контур), of the relentless and triumphant murderer of the Saracen Berlifitzing (безжалостного и торжествующего убийцу сарацина Берлифитцинга).

Stupefied with terror, the young nobleman tottered to the door. As he threw it open, a flash of red light, streaming far into the chamber, flung his shadow with a clear outline against the quivering tapestry, and he shuddered to perceive that shadow – as he staggered awhile upon the threshold – assuming the exact position, and precisely filling up the contour, of the relentless and triumphant murderer of the Saracen Berlifitzing.