Чтение онлайн

на главную

Жанры

Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ

Еремин Андрей

Шрифт:

silent [`saɪlənt] parlour [`pɑ:lə] fierce [fɪəs] people [pi:pl] desirous [dɪ`zaɪərəs]

He was a very silent man by custom. All day he hung round the cove, or upon the cliffs, with a brass telescope; all evening he sat in a corner of the parlour next the fire, and drank rum and water very strong. Mostly he would not speak when spoken to; only look up sudden and fierce, and blow through his nose like a fog-horn; and we and the people who came about our house soon learned to let him be. Every day, when he came back from his stroll, he would ask if any seafaring men had gone by along the road. At first we thought it was the want of company of his own kind that made him ask this question; but at last we began to see he was desirous to avoid them. When a seaman put up at the “Admiral Benbow” (as now and then some did, making by the coast road for Bristol) he would look in at him through the curtained door before he entered the parlour; and he was always sure to be as silent as a mouse when any such was present.

For me, at least (для

меня, по крайней мере), there was no secret about the matter (там не было секрета об этом деле = я знал, в чем дело); for I was, in a way, a sharer in his alarms (так как я был, в некотором смысле, участником в его тревогах = он поделился со мной своей тревогой; to share — делить, принимать участие). He had taken me aside one day (он отвел меня в сторону в один день = однажды), and promised me a silver fourpenny (и обещал мне /платить/ серебряную четырехпенсовую монету) on the first of every month (первого /числа/ каждого месяца) if I would only keep my “weather-eye open for a seafaring man with one leg,” (если я буду только «смотреть в оба, не появится ли моряк с одной ногой»; to keep eyes open — смотреть в оба, не зевать; weather-eye — бдительность) and let him know the moment he appeared (дам ему знать о моменте, когда он появится). Often enough (часто довольно = всякий раз), when the first of the month came round (когда первое число месяца наступало), and I applied to him for my wage (обращался к нему за моим жалованьем), he would only blow through his nose at me (он лишь трубил /свистел/ носом на меня), and stare me down (смущал меня взглядом = свирепо глядел); but before the week was out (но прежде, чем неделя заканчивалась) he was sure to think better of it (он менял мнение об этом = передумывал), bring me my fourpenny piece (приносил мне четырехпенсовую монету), and repeat his orders to look out for “the seafaring man with one leg (и повторял приказания высматривать «моряка с одной ногой»).”

alarms [ə`lɑ:mz] seafaring [`si:feərɪŋ] enough [ɪ`nʌf] wage [weɪʤ] stare [steə]

For me, at least, there was no secret about the matter; for I was, in a way, a sharer in his alarms. He had taken me aside one day, and promised me a silver fourpenny on the first of every month if I would only keep myweather-eye open for a seafaring man with one leg,” and let him know the moment he appeared. Often enough, when the first of the month came round, and I applied to him for my wage, he would only blow through his nose at me, and stare me down; but before the week was out he was sure to think better of it, bring me my fourpenny piece, and repeat his orders to look out forthe seafaring man with one leg.”

How that personage haunted my dreams (как эта персона преследовала мои сны = часто снилась мне; to haunt — часто заезжать проведать, навещать; неотступно преследовать; мучить; не давать покоя /о мыслях и т. п./), I need scarcely tell you (мне нужно едва ли рассказывать вам). On stormy nights (бурными ночами), when the wind shook the four corners of the house (когда ветер сотрясал четыре угла дома = весь дом), and the surf roared along the cove and up the cliffs (и прибой ревел в бухте и в утесах: «вдоль бухты и вверх по утесам»), I would see him in a thousand forms (я видел его /во сне/ в тысяче образов), and with a thousand diabolical expressions (с тысячью дьявольских выражений = обликов). Now the leg would be cut off at the knee (то нога была отрезана по колено), now at the hip (то по бедро; now… now… — то… то…); now he was a monstrous kind of a creature (то он был чудовищным видом существа) who had never had but the one leg (которое никогда не имело /ничего/, кроме одной ноги), and that in the middle of his body (/да/ и ту в середине тела). To see him leap and run and pursue me (видеть его = как он прыгал и бежал, и преследовал меня) over hedge and ditch (не разбирая дороги: «через изгородь и канаву») was the worst of nightmares (было худшим из ночных кошмаров). And altogether I paid pretty dear for my monthly fourpenny piece (в общем, я платил довольно дорого за месячную четырехпенсовую монету), in the shape of these abominable fancies (в виде этих отвратительных фантазий).

personage [`pə:sənɪʤ] haunted [`hɔ:ntɪd] knee [ni:] hedge [heʤ] nightmares [`naɪtmeə]

How that personage haunted my dreams, I need scarcely tell you. On stormy nights, when the wind shook the four corners of the house, and the surf roared along the cove and up the cliffs, I would see him in a thousand forms, and with a thousand diabolical expressions. Now the leg would be cut off at the knee, now at the hip; now he was a monstrous kind of a creature who had never had but the one leg, and that in the middle of his body. To see him leap and run and pursue me over hedge and ditch was the worst of nightmares. And altogether I paid pretty dear for my monthly fourpenny piece, in the shape of these abominable fancies.

But though I was so terrified by the idea of the seafaring man with one leg (хотя я был так напуган мыслью о моряке с одной ногой), I was far less afraid of the captain himself (я гораздо меньше боялся самого капитана) than anybody else who knew him (чем

кто-либо другой, кто знал его). There were nights when he took a deal more rum and water (были ночи, когда он выпивал больше рому с водой; to take — взять, употребить; deal — некоторое количество) than his head would carry (чем его голова могла вынести); and then he would sometimes sit and sing (и затем иногда сидел и пел) his wicked, old, wild sea-songs, minding nobody (свои нечестивые, старые, дикие морские песни, не обращая ни на кого внимания; wicked — злой); but sometimes he would call for glasses round (но иногда требовал стаканов /рому/ для всех; round — порция), and force all the trembling company to listen to his stories (и заставлял всю дрожавшую компанию слушать его истории) or bear a chorus to his singing (или поддерживать припев, подпевать его пению: «нести хор к его пению»). Often I have heard the house shaking with (часто я слышал, как дом трясся от /песни/) “Yo-ho-ho, and a bottle of rum;” all the neighbours joining in for dear life (все соседи подхватывали /пение/ изо всех сил: «ради дорогой жизни»; to join in — подхватить, присоединиться), with the fear of death upon them (с боязнью смерти «на них»), and each singing louder than the other, to avoid remark (и каждый пел громче, чем другой, чтобы избежать замечания). For in these fits (так как в этих припадках) he was the most overriding companion ever known (он был наиболее важным = грозным собеседником, чем когда-либо /известный/; overriding — важнейший, доминирующий); he would slap his hand on the table for silence all round (ударял рукой по столу для тишины вокруг); he would fly up in a passion of anger at a question (приходил в ярость при вопросе = когда его спрашивали; to fly up — взлететь, спорхнуть), or sometimes because none was put (или иногда потому, что никакой /вопрос/ не был задан), and so he judged the company was not following his story (поэтому он решал, /что/ компания не следовала его истории = невнимательно слушала). Nor would he allow anyone to leave the inn (также не позволял он кому-либо уйти из трактира; to leave — покидать, оставлять) till he had drunk himself sleepy and reeled off to bed (пока не напивался до дремотного состояния и ковылял к кровати; sleepy — сонный, вялый; to reel off — сматывать, разматывать /трос/).

terrified [`terɪfaɪd] wicked [`wɪkɪd] bear [beə] neighbour [`neɪbə] overriding [əuvə`raɪdɪŋ]

But though I was so terrified by the idea of the seafaring man with one leg, I was far less afraid of the captain himself than anybody else who knew him. There were nights when he took a deal more rum and water than his head would carry; and then he would sometimes sit and sing his wicked, old, wild sea-songs, minding nobody; but sometimes he would call for glasses round, and force all the trembling company to listen to his stories or bear a chorus to his singing. Often I have heard the house shaking with “Yo-ho-ho, and a bottle of rum;” all the neighbours joining in for dear life, with the fear of death upon them, and each singing louder than the other, to avoid remark. For in these fits he was the most overriding companion ever known; he would slap his hand on the table for silence all round; he would fly up in a passion of anger at a question, or sometimes because none was put, and so he judged the company was not following his story. Nor would he allow anyone to leave the inn till he had drunk himself sleepy and reeled off to bed.

His stories were what frightened people worst of all (его истории были /тем/, что пугало людей больше всего). Dreadful stories they were (ужасными историями они были); about hanging (о повешении), and walking the plank (и хождении по доске /в открытое море/ — вид казни: пираты часто заставляли несчастных людей на захваченном корабле идти с завязанными глазами по доске в море), and storms at sea (/о/ штормах на море), and the Dry Tortugas (об /островах/ Драй Тортугас /группа мелких коралловых островов в Мексиканском заливе, на юго-западе Флориды/), and wild deeds and places on the Spanish Main (диких деяниях и местах у испанского материка /в районе Карибского моря/).

By his own account (по его собственному рассказу) he must have lived his life among some of the wickedest men (он, должно быть, прожил жизнь среди /неких/ самых отъявленных людей = злодеев) that God ever allowed upon the sea (которым Господь когда-либо позволял /плавать/ по морю); and the language in which he told these stories (язык, которым он рассказывал эти истории) shocked our plain country people (шокировал наших простых деревенских людей) almost as much as the crimes that he described (почти так же, как и преступления, которые он описывал).

frightened [`fraɪtnd] dreadful [dredful] hanging [`hæŋɪŋ] language [`læŋgwɪʤ]

His stories were what frightened people worst of all. Dreadful stories they were; about hanging, and walking the plank, and storms at sea, and the Dry Tortugas, and wild deeds and places on the Spanish Main.

By his own account he must have lived his life among some of the wickedest men that God ever allowed upon the sea; and the language in which he told these stories shocked our plain country people almost as much as the crimes that he described.

Поделиться:
Популярные книги

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Князь

Мазин Александр Владимирович
3. Варяг
Фантастика:
альтернативная история
9.15
рейтинг книги
Князь

Путь Чести

Щукин Иван
3. Жизни Архимага
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.43
рейтинг книги
Путь Чести

Идеальный мир для Лекаря 9

Сапфир Олег
9. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
6.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 9

Школа. Первый пояс

Игнатов Михаил Павлович
2. Путь
Фантастика:
фэнтези
7.67
рейтинг книги
Школа. Первый пояс

Наследник и новый Новосиб

Тарс Элиан
7. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник и новый Новосиб

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

Измайлов Сергей
3. Граф Бестужев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

По дороге пряностей

Распопов Дмитрий Викторович
2. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
5.50
рейтинг книги
По дороге пряностей

Начальник милиции. Книга 3

Дамиров Рафаэль
3. Начальник милиции
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Начальник милиции. Книга 3

Убивать, чтобы жить

Бор Жорж
1. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать, чтобы жить

Измена. Осколки чувств

Верди Алиса
2. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Осколки чувств

Ведьма

Резник Юлия
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.54
рейтинг книги
Ведьма

Темный Патриарх Светлого Рода 6

Лисицин Евгений
6. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 6

Светлая ведьма для Темного ректора

Дари Адриана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Светлая ведьма для Темного ректора