Англо-Бурская война (1899–1902)
Шрифт:
В июле Наталь встревожился, и премьер-министр колонии направил решительный протест губернатору, сэру в. X. Хатчинсону, а также Министерству по делам колоний. Ни для кого не секрет, что Трансвааль вооружен до зубов, Оранжевая Республика готова к нему присоединиться, и прилагаются усилия (как не афишируемые, так и через прессу) поколебать лояльность голландских граждан в обеих британских колониях. Находящиеся в опасности замечали многочисленные дурные признаки. Вельд подожгли необычно рано, чтобы после первых дождей трава быстрее начала расти; собрали лошадей, раздали винтовки и патроны. Фермеры Свободного Государства, зимой пасшие скот на земле Наталя, отогнали стада в безопасные места за линией Дракенсберга. Все указывало на приближающуюся войну, и Наталь отказывался удовлетвориться отправкой даже еще одного полка. 6 сентября в Министерстве по делам колоний получили второе обращение, предельно четко и ясно излагавшее дело.
«Премьер-министр желает, чтобы я, по единодушному совету министров, убедил вас в том, что в Наталь немедленно следует направить войска, достаточные для защиты от нападения Трансвааля и Оранжевого Свободного Государства. Главнокомандующий Наталя поставил меня в известность, что, даже когда прибудет Манчестерский полк, сил хватит только для того, чтобы занять Ньюкасл и прикрыть южную границу колонии, тогда как Лаингс-Нек, Ингого-Ривер и Зулуленд останутся неохраняемыми. Моим министрам известно, что как в Трансваале, так и в Оранжевом Свободном Государстве предприняты все меры,
В ответ на это и другие обращения войска в Натале постепенно усилили, частично за счет формирований из Европы, частично переброской пяти тысяч британских солдат из Индии. 2-й Беркширский, 1-й Королевский Мюнстерский фузилерский, 1-й Манчестерский и 2-й Дублинский фузилерский полки прибыли, вместе с артиллерийским подкреплением. Из Индии перебросили 5-й драгунский гвардейский, 9-й уланский, 19-й гусарский, а также 1-й Девонширский, 1-й Глостерский, 2-й Гордонский шотландский полки и 2-й полк Королевских стрелков. Эти полки совместно с 21-ой, 42-ой и 53-ей батареями полевой артиллерии составляли индийский контингент. Их прибытие в конце сентября увеличило численность войск в Южной Африке до 22 000 человек. Этих подразделений не хватало, чтобы отбросить многочисленного, мобильного и отважного врага, им противостоявшего, однако они оказались способны предотвратить ту катастрофу, которая, как мы теперь знаем, над нами нависала.
Что же касается расположения этих войск, то мнения властей Наталя и полевых командиров разошлись. По словам принца Крафта, «стратегии и тактике порой приходится уступать требованиям политики», однако политическая необходимость должна быть очень серьезной и всем до конца понятной, если за нее нужно платить кровью солдат. От несовершенства нашего рассудка или из характерного для британцев чувства, обученный солдат не может видеть (несмотря на имеющийся печальный опыт) серьезного противника в конном фермере. Но совершенно очевидно, что когда наши газеты писали о том, что на этот раз постараемся верно оценить своего врага, мы все равно самым серьезным образом недооценивали его. Северная треть Наталя – позиция, с военной точки зрения, такая уязвимая, какую желал бы получить любой игрок в kriegspiel[ 25 ]. Она сходится в острый угол, завершающийся на вершине сложным перевалом – зловещим Лаингс-Неком, над которым господствует еще более мрачная Маджуба. Обе стороны угла открыты для вторжения, одна из Трансвааля, другая из Оранжевой Республики. Армия, находящаяся в вершине угла, оказывается в настоящей ловушке, потому что подвижный противник может нахлынуть в страну немного южнее, перерезать путь снабжения и создать цепь полевых укреплений, что превратит отступление в чрезвычайно сложное дело. Но и далее, в таких местах, как Ледисмит или Данди, опасность, хотя и не так остро, тоже присутствовала, если обороняющиеся не будут достаточно сильны, чтобы отстоять себя в бою, и достаточно мобильны, чтобы не позволить конному врагу обойти себя с флангов. Нам (сегодня наделенным той солидной военной мудростью, которую дает только опыт прошедшего) очевидно, что для армии, которая не могла выставить на линию фронта больше 12 000 человек, по-настоящему выгодным для обороны рубежом была линия Тугелы. Но избрали Ледисмит, место, практически непригодное для обороны, так как над ним, по меньшей мере в двух направлениях возвышаются высокие холмы. Такой поворот событий, как осада города, по-видимому, не рассматривался, поскольку артиллерийских орудий не запрашивали и, соответственно, не присылали. Несмотря на это, на небольшой железнодорожной станции Ледисмита сгрузили запасы, которые, говорят, оценивались в сумму более миллиона фунтов стерлингов; таким образом, позицию нельзя было эвакуировать без значительного ущерба. Маленький городок являлся пунктом, где основная железнодорожная линия раздваивалась, в одну сторону – на Харрисмит в Оранжевой Республике, в другую – в тоннель Лаингс-Нека и Трансвааль, через угольные месторождения Данди и Ньюкасл. Правительство Наталя придавало особое (как теперь ясно, преувеличенное) значение обладанию угольным бассейном, и именно по их решительному настоянию (но с согласия генерала Пенна Саймонса) силы обороны разделили и отряд численностью три-четыре тысячи отправили в Данди, примерно на сорок миль от основных сил, оставшихся в Ледисмите под командованием генерала сэра Джоржа Уайта. Генерал Саймонс недооценил мощь противника, однако трудно осуждать ошибку в расчетах, так храбро искупленную и так трагически оплаченную. В тот же момент, до которого дошло наше политическое повествование, во время неопределенности, наступившей после отправки ноты кабинета министров от 8 сентября, военная ситуация перестала быть бесперспективной, однако все еще оставалась ненадежной. На месте оставалось двадцать две тысячи регулярных войск, рассчитывавших, вероятно, на подкрепление примерно десятью тысячами колонистов, однако вся эта армия должна была прикрыть огромную границу. Отношение же жителей Капской колонии отнюдь не назовешь благодушным, и оно могло стать враждебным; от черного же населения с большой степенью вероятности можно было ожидать выступления против нас. На защиту Наталя можно было выделить только половину регулярных войск, а подкрепления в лучшем случае подоспеют не раньше чем через месяц после начала боевых действий. Если мистер Чемберлен действительно блефовал, следует признать, что делал он это с очень плохими картами.
25
Нем. военная игра.
Для сравнения можно дать некоторое представление о силах, находившихся в распоряжении мистера Крюгера и мистера Стейна, поскольку к этому моменту стало очевидно, что Оранжевая Республика, не имевшая с нами и тени разногласий, собирается (кто-то скажет беспричинно, а кто-то – по рыцарски) выступить против нас. По общей оценке прессы вооруженные сил двух республик варьировали От 25 000 до 35 000 человек. Мистер Дж. Б. Робинсон, личный друг президента Крюгера и человек, большую часть своей жизни проживший среди буров, полагал последнюю цифру слишком завышенной. Для оценки не имелось надежных данных. Очень сложно учесть сильно разбросанное и обособленное население, живущее большими семьями. Некоторые вычисляли, исходя из предполагаемого естественного прироста за восемнадцать лет, но начальные зафиксированные тогда данные сами были допущением. Другие взяли за основу количество избирателей на последних президентских выборах, но никто не мог сказать, сколько людей не приняло участия в голосовании, к тому же в этих республиках берут в руки оружие на пять лет раньше наступления избирательного права. Теперь мы знаем, что все расчеты были много ниже фактической численности бурской армии. Однако сведения британской разведывательной службы, судя по всему, были не так уж далеки от истины. Согласно их данным, боевая численность только Трансвааля составляла 32 000 человек, Оранжевой Республики – 22 000. Вместе с наемниками и повстанцами из колоний она составит 60 000, а с восставшими голландцами Капской колонии увеличит общую численность до 100 000. Что касается артиллерии, было известно, что в распоряжении буров находилось около ста орудий, многие (и этот факт требует серьезных объяснений) более современные и мощные, чем те, что мы смогли выставить против них. О качестве этого большого войска нет необходимости говорить. Солдаты были мужественными, выносливыми и сражались с религиозным исступлением. Все в них принадлежало к семнадцатому столетию, за исключением только винтовок. Верхом на своих низкорослых лошадях, они обладали мобильностью, практически удваивавшей их численность и никогда не позволявшей выйти им во фланг. Как стрелкам им просто не было равных. Добавьте к этому преимущество действовать в привычных условиях, используя более короткие и безопасные коммуникации, и вы поймете, насколько трудноразрешимая задача стояла перед солдатами империи. Переходя от такого перечисления сил буров к рассмотрению ожидавших их в Натале и разделенных на две части 12 000 человек, можно признать, что вместо оплакивания наших несчастий нам, скорее, следует поздравить себя с тем, что мы избежали потери этой огромной провинции, которая, будучи расположенной между Британией, Индией и Австралией, является замковым камнем имперской арки.
Рискуя сделать утомительное, хотя и совершенно необходимое отступление от темы, нужно сказать несколько слов о мотивах, заставивших буров много лет втайне готовиться к войне. Не рейд Джеймсона являлся причиной тому – это очевидно, хотя он, вероятно, заметно ускорил дело, поставив бурское правительство в сильную позицию. Что прежде делалось скрытно и медленно, стало возможно делать быстро и открыто, поскольку подобных действий появилось благовидное оправдание. На самом деле подготовка началась задолго до рейда. Примерно за два года до того несчастного нападения началось строительство крепостей в Претории и Йоханнесбурге, одновременно с закупками оружия. В тот самый 1895 год на вооружение была истрачена весьма значительная сумма.
Итак, если причиной вооружения был не рейд и буры не имели оснований бояться британского правительства, с которым Трансвааль мог поддерживать такие же дружественные отношения, какие в течение сорока лет поддерживала Оранжевая Республика, то зачем они вооружались? Это сложный вопрос, отвечая на который, мы оказываемся в области скорее догадок и подозрений, чем установленных фактов. Однако честнейший и самый объективный из историков должен признать, что существует огромное количество доказательств, свидетельствующих о том, что в головах некоторых голландских лидеров как в северных республиках, так и в Капской колонии вынашивался план создания единого голландского государства, простирающего от Кейптауна до Замбези, с голландскими флагом, языком и законодательством. Именно в этом стремлении многие проницательные и хорошо информированные эксперты усматривают истинный сокровенный смысл этого упорного вооружения, неизменной враждебности, установления связей между двумя республиками (одну из которых мы собственными руками восстановили и сделали суверенным независимым государством) и наконец тех козней, которыми пытались подорвать симпатию и верность наших собственных голландских колонистов, никогда не испытывавших никаких политических притеснений. Все это было направлено к одной цели, и эта цель – окончательное изгнание британской державы из Южной Африки и создание одной великой голландской республики. Огромные деньги, израсходованные Трансваалем на разведывательную службу (большая сумма, полагаю, чем истратила на эти цели вся Британская империя), дают некоторое представление об активности секретной деятельности. Нет сомнений, что в британских колониях была развернута целая армия эмиссаров, агентов и шпионов с самыми разными миссиями. Газеты тоже субсидировались, и значительные суммы тратились на прессу во Франции и Германии.
Естественно, наличие большой тайной организации, с целью заменить британское правление в Южной Африке на голландское нелегко доказать неопровержимо. Такие вопросы не обсуждаются в официальных документах, и людей проверяют, прежде чем заговорщики им доверятся. Однако существует масса свидетельств о личных желаниях этого рода известных представительных людей, и трудно поверить, что то, чего многие желали индивидуально, не было предметом общих усилий, особенно когда мы видим, что события развивались именно в том направлении, на какое они указывали. Мистер Дж. П. Фицпатрик в книге «Трансвааль изнутри» (произведении, за которое все последующие авторы, пишущие на эту тему, должны испытывать к нему чувство признательности) рассказывает, как в 1896 году к нему подошел мистер Д. П. Граафф, в прошлом член Совета по вопросам законодательства Капской колонии и весьма заметный деятель Союза африканеров, и заявил, что Великобританию следует выгнать из Южной Африки. Тот же политик предлагал то же самое и мистеру Бейту. Сравните с этим следующее утверждение мистера Теодора Шрейнера, брата премьер-министра Капской колонии.
«Я встретил мистера Рейтца, в то время судью Оранжевой Республики, в Блумфонтейне семнадцать-восемнадцать лет назад, вскоре после ретроцессии Трансвааля, когда он занимался созданием Союза африканеров. Тогда нужно было быть терпеливым со всеми, поскольку в тот момент, во всяком случае Англия и ее правительство, не имели намерения лишать Трансвааль независимости (потому только, что ее «великодушно» даровали), не имели намерения воевать с республиками (потому, что только что установили мир), не имели намерения захватывать золотые копи Ранда (потому, что они еще не были открыты). Вот тогда я встретил мистера Рейтца, и он приложил все силы, чтобы убедить меня стать членом его Союза африканеров, однако, после изучения устава и программы Союза, я отказался, после чего между нами состоялся следующий разговор по существу, навсегда запечатлевшийся в моей памяти:
Рейц: Почему вы отказываетесь? Разве привлечение интереса людей к политическим делам не является достойной целью?
Я: Является. Однако мне кажется, что между строк этого устава ясно просматривается направленность на совсем другую цель.
Рейц: Какую?
Я: Я совершенно ясно вижу, что конечная цель – свержение британской власти и изгнание британского флага из Южной Африки.
Рейц: А что, если и так? (с легкой понимающей улыбкой человека, чью тайную мысль и цель раскрыли, но это его совсем не расстроило).