Анкор-ученик
Шрифт:
Подойдя к первому храму, группа жрецов во главе с Саримаром и его учеником остановилась, а процессия из пятидесяти юношей и девушек осыпала принца благоухающими лепестками роз. Пройдя мимо этого прекрасного почетного караула, жрецы повели Анкора по длинной витой галерее.
– Малое отражает великое, это повторяется бесконечно; есть лишь один Закон, и в вечном процессе сотворения он проявляется все в новых и новых формах, – сказал Саримар и добавил: – Каждый из этих храмов особым образом повторяет шесть остальных. Эта необычная витая галерея – лишь один из семи секторов, на которые разделена спираль. Спираль же, делая девять полных кругов, приводит в центральный зал, зал Огня. Посмотри на росписи, покрывающие стены, Анкор. Здесь изображены Мистерии Неба и Земли.
Юноша внимательно посмотрел на стены: на них многими красками были изображены различные божества, а их тела покрывали и связывали друг с другом сложнейшие геометрические орнаменты. Значения всего этого Анкор не понимал, да и не пытался понять. Те немногие священные знания, которые он получил, давали ему возможность уловить лишь основную, наиболее очевидную часть этой сокровенной мудрости.
Один за другим они проходили залы, расписанные в том же стиле, лишь сюжеты и фигуры были другими. Изначальные Мистерии изображались на этих росписях завуалированно: здесь были все этапы Пути и все состояния сознания. Хотя Анкор не мог понять их смысла, его душа, созерцая гармонию и красоту изображений, трепетала, интуитивно чувствуя присутствие чего-то великого.
Наконец принц и трое сопровождавших его жрецов дошли до центра гигантской спирали и остановились в преддверии главного зала. Там они на несколько минут задержались у дверей из ладанного дерева, в центре которых располагалась инкрустация из золота в виде солнца, а в нем – необычная змея из алхимических кристаллов, в форме буквы S, сиявшая голубым светом.
Шесть слуг, Посвященных Храма, поменяли одежду вошедших на новую, тонко благоухавшую, а также умастили их тела особыми маслами. Когда очередь дошла до Анкора, очищение выполнили особенно тщательно. Множество раз его провели между огромными курильницами с благовониями. В конце концов, по знаку Саримара, его признали готовым продолжить путь. Один из жрецов поднес к губам маленький шар, издавший нежный, мелодичный звук. В середине больших тяжелых дверей – более шести метров в высоту и четырех в ширину – открылась дверца, бесшумно скользнувшая влево, в специальный паз.
Высота этой дверцы была чуть больше метра, и для того, чтобы пройти, жрецам, а за ними и Анкору, пришлось наклониться. Они оказались в круглом зале диаметром около пятидесяти пяти метров. На высоте двадцати метров его перекрывал плоский купол.
То, что предстало взору Анкора, было так прекрасно и величественно, что сначала он даже испугался. В середине зала стоял необычный трон – колесница, запряженная шестью крылатыми змеями.
Змеи были объединены в две упряжки, расходившиеся под углом в сорок пять градусов. На полу между статуями, у подножия золотого трона, находилось небольшое отверстие, из которого поднимались языки красноватого пламени и белые облака пара.
Юноша почувствовал, что пол под его ногами сильно задрожал. К отверстию подошли грациозные молодые жрицы и стали бросать в него горсти ладана. Густые благоухающие клубы заполнили весь зал. Вдруг послышался глухой раскатистый гул, из отверстия, словно молния, вырвался язык прозрачного пламени и растаял под куполом.
– Это знак! – сказал один из одетых в белое жрецов. Жрецы в торжественной церемониальной позе стояли, обратив ладони поднятых рук к пустому трону-колеснице.
– Братья! Представляю вам моего сына, маленькую и слепую Солнечную Змею, – сказал Саримар, положив правую руку на плечо Анкора и приглашая его пройти вперед. Пожилой жрец в высоком шлеме, в предельно простом, но в то же время величественном одеянии, сделал к ним несколько шагов и заговорил с Саримаром на странном, очень торжественно звучавшем языке. Анкор тщетно пытался узнать его, но понял только, что жрец говорил на одном из тайных языков, которые знали лишь немногие Посвященные. Саримар посмотрел в глаза своему собеседнику и коротко ответил на том же загадочном языке. После того как закончилась эта ритуальная часть, Саримар пригласил Анкора сесть на маленькую низкую скамью из розового мрамора, стоявшую прямо перед троном, между первыми двумя статуями крылатых змей. В девяти метрах от него находилось место, которое, скорее всего, должно было занять таинственное существо – Владыка Великого Храма Кума. Анкор садиться не стал и ждал стоя, полный смирения и мистических предчувствий.
Несколько жрецов, взявшись за руки, создали двойной ряд, обозначивший дорогу от огромной золотой треугольной двери к задней части трона. Царила полная тишина, ее нарушали только звуки, шедшие из вулканического отверстия; все пребывали в торжественном ожидании. Зал был освещен одним только необыкновенным сиянием, которое исходило из кратера и отражалось на всех стенах, рисуя на них движущиеся формы и окрашивая помещение всеми оттенками желтого.
Дверь открылась, и из нее появилась девушка, совсем юная, в легкой льняной тунике. Ее голову украшал лавровый венок, за ней следовала свита. Двенадцать молодых девушек встали в два ряда, по шесть в каждом, во главе с юной жрицей образовали фигуру в форме буквы V, углом вперед, и медленно двинулись к центру. Жрецы, мимо которых они продвигались, словно застыли. Все это время в кратер бросали горсти благовоний. Медленно шагая к центру, хранительницы Огня посыпали дорогу перед собой душистой миррой. Следом за ними в дверях появился жрец в золотой тунике и с золотым шлемом на голове. На его поясе сверкала цепочка из разноцветных алхимических кристаллов. Он крепко держал в руке золотой посох, украшенный драгоценными камнями.
Сердце Анкора сильно забилось, словно таинственная птица цвета небесной лазури пыталась вырваться из его груди. Эта церемония почему-то была ему знакома, ему ничто не казалось совершенно новым… Лицо юной жрицы он видел впервые, но что-то родное читалось в ее одухотворенных чертах, особенно в глазах – темных, как тени сосновых деревьев в полнолуние, когда совершаются магические обряды. Эти глаза он знал всегда…
Шествие медленно приблизилось к солнечной колеснице. Избранница богов села на золотой трон. Жрицы Огня, сопровождавшие ее, отошли в сторону. Великий жрец обратился к Саримару на том же древнем языке, который Анкор уже слышал. Затем он подошел к трону и остановился. Жестом он пригласил юношу сесть на скамью впереди и чуть левее того места, где стоял сам.
Огненное жерло в пяти метрах от принца содрогалось, из его недр доносился гул. Время от времени жрицы бросали в отверстие ладан, и густые белые клубы благовоний, окутывая весь зал, поднимались теперь высоко вверх, исчезая в круглом отверстии в середине потолка, внутри которого находилось золотое солнце.
Расположившись на троне, юная пифия жестом пригласила всех присутствующих сесть и принять церемониальную позу. Анкор сделал то же, что и все, повторяя общие движения. В зале стояла тишина, уже никто не бросал благовония в кратер. Взгляд молодых жриц, сидевших у боковых стен в особой церемониальной позе, был обращен к их скрещенным ступням. Их глаза смотрели, но уже ничего не видели. Даже огненное жерло успокоилось. Из глубины доносилось лишь тихое бормотание и время от времени вырывались сполохи огня и еле заметные розовые облачка.
«Что сейчас?» – возник безмолвный вопрос в душе Анкора. Уже долгое время он не двигался и был погружен в свои размышления. Неподвижность начинала тяготить его. В сердце юноши сражались между собой невообразимый иррациональный страх и священное воспоминание, вызванное этой церемонией и столь созвучное его душе. Анкор почувствовал, что глаза юной пифии, хотя они были уже закрыты, по-прежнему наблюдают за ним из глубины его собственных глаз… Из глубины его собственного сердца.
Вдруг лицо жрицы, божественного ребенка, преобразилось, выразив бесконечную нежность и ангельскую чистоту, дыхание ее участилось и стало похожим на ритмичную музыку, а руки начали подниматься и опускаться надо лбом, совершая какой-то таинственный символический жест. Все вокруг задрожало, и присутствующие, Посвященные и жрицы, как будто тоже содрогнулись. И вот уже все они чертили перед собой мистический символ, кланяясь в знак глубокого почтения. Великий жрец медленно встал и передал свой магический посох пифии, преобразившейся настолько, что было видно: ее здесь нет, ее душа уже далеко от всего того, что свойственно обычному человеку. Великий жрец обернулся к Анкору и сказал:
– Солнечная Змея, Учитель приветствует тебя.
Анкор увидел протянутые к нему руки жрицы, и в тот же миг дыхание юной пифии обрело совершенно другой музыкальный ритм. Улыбка ее была нежной, радостной и сияла, словно солнечный свет. Она взяла руки принца и долго-долго сжимала их… Анкор почувствовал, что таинственная сила – огромная и безмятежная – проникает в его душу, пробуждает ее, извлекая давным-давно забытые воспоминания. Хотя он сам потом удивлялся этим мыслям, но в то мгновение Анкор подумал, что Великий Учитель является не только его Учителем, но и лучшим, самым близким другом. Он осознал, как любит его, и почувствовал небесную любовь, которую Великий Учитель испытывал к нему. Принц медленно убрал руки и вернулся на свое место.