Анна Фаер

Фаер Анна

Мы пошли на кухню. Мне было плохо, когда я лежала, укутавшись одеялом, а теперь, когда я встала на ноги, всё стало ещё хуже.

На кухне за столом сидели Мстислав и Кира. Мстислав пожелал доброго утра и как-то странно усмехнулся. Кира была слишком занята, чтобы даже заметить нас. Она управляла игрушечной лошадью, бегающей по столу и норовящей забраться в тарелку к её брату.

Дима осушил стакан воды. Потом ещё один. И ещё один.

– Сушняк,- сказала я ему, улыбнувшись.

Я не смогла выпить и стакана. Мне ужасно болело горло. В дверях появился Макс.

– Иди домой

и собирайся в школу. Ещё есть время,- сказал он Диме, а потом обратился ко мне: - А с тобой, что мне делать?

– Я не знаю. Но я заболела,- сказала я, закашлявшись.

– Вижу,- он задумался и зажмурил свои изумрудные глаза. – Ладно, тебя нужно отвести домой.

– Нет. Я не вернусь.

– Придётся.

Я обернулась по сторонам. Искала Диму, который бы заступился за меня. Но он уже куда-то исчез.

– Я не хочу идти домой. Там родители.

Я говорила коротко. Мне нужно было прикладывать огромное усилие. Каждое слово больно царапало мне горло.

– Фаер, ты сейчас не способна думать. У тебя температура, да? Поэтому просто делай то, что я говорю.

– Нет,- сказала я упрямо.

– Да. Сейчас я отведу тебя домой, а ты не будешь сопротивляться.

– Но…

Я хотела что-то сказать, но снова закашляла.

– Твоих родителей нет дома, если ты переживаешь. Они уже выехали.

– Да?

– Да, пойдём.

Я пошла за ним в прихожую. Там меня встретил Фаер. Он весело махал своим пушистым хвостом. Я не стала его трогать, не стала его обнимать, как это обычно делаю. Он удивился, посмотрел на меня вопросительно и ткнул своим холодным носом мне в ногу. Я оттолкнула его: у него слишком холодный и мокрый нос.

Макс дал мне какую-то куртку, накинул на себя пальто. Мы вышли на веранду. Дождь всё ещё неугомонно лил. Наверное, он лил всю ночь и будет лить весь это день, и весь следующей. Наверное, он будет лить всю неделю. Весь месяц. И, в конце концов, этот до одури противный мне город полностью затонет.

Я сделала шаг и пошатнулась. Макс схватил меня за локоть, открыл зонт. Мы быстрым шагом пошли ко мне. Я достала из секретного места на веранде ключи, открыла дверь. В прихожей уже не горел свет. Здесь пахло дымом от папиных сигарет. Интересно, сколько он выкурил за эту тревожную ночь? Думаю, очень много. А ещё здесь пахло едва уловимыми мамиными духами. Я чувствовала себя дома. Чувствовала, что всё закончилось.

– Ну, я пойду,- сказал со своей обычной сдержанностью Макс.

– Нет,- я хотела говорить громко, но у меня не получалось. – Не уходи. Мне ведь нужно выпить какую-нибудь таблетку, да? Я ведь ничего в этом не смыслю.

– Жаль, что здесь нет Димы,- вздохнул он, закрывая зонт.

Обтряхнув его от воды, он зашёл ко мне в дом. И я поняла, что хорошо бы было, если бы он из него не уходил. Да, было бы очень хорошо, если бы он остался здесь со мной. От одного его присутствия мне уже немного лучше.

– Что нужно делать?

Макс не понял моего вопроса. Просто посмотрел на меня удивлённо.

– Что мне нужно делать, чтобы я выздоровела?

– Скажи мне, где у тебя лежат все лекарства, и иди в постель.

Я указала ему на нужный ящик в шкафу, и медленно, держась

за перила, стала подниматься к себе. Я чувствую себя так, словно мне сто лет, и я уже не на что не годна. Ужасное чувство. Где моя энергия? Где? Как она вообще могла пропасть? Плевать, что я заболела! Я всё равно должна быть такой же бодрой, как и всегда. У меня ведь был неисчерпаемый заряд этой энергии. И куда она теперь подевалась?

Я легла на кровать. Натянула на себя одеяло. Мне всё ещё было холодно. Почему мне холодно, если у меня температура? Разве мне не должно быть жарко? Я повернулась на бок и стала смотреть на дверь.

Вот появился Макс, протянул мне стакан с тёплой водой и таблетку. Я выпила.

– Мне тебе рубашку сейчас отдать? – спросила я у него, чтобы нарушить молчание.

– Потом. Как-нибудь потом.

«Ммм,- подумала я. – Оставлю её себе, он не будет против». Я посильнее укуталась в одеяло.

– Теперь поспи. Ну, а я пойду.

Поспи! Отличный совет человеку, который только что проснулся!

– Стой, не уходи,- я схватила его за руку.

До чего же она у него холодная! Или это моя такая горячая?

– Что?

– Не уходи. Когда я болела, папа всегда сидел рядом, пока я не усну.

О! Сколько, наверное, пришлось приложить ему усилий, чтобы не съязвить и не сказать какую-нибудь колкость! Но он промолчал. Отодвинул от стола стул и уселся на нём. Я сначала смотрела на то, как он тихо сидит, а потом закрыла глаза. Ведь я могу даже и не смотреть на него. Я знаю, что он тут, рядом. Сидит и охраняет мой сон. Значит, всё хорошо. Я заболела, но ничего страшного. Я ведь не умру. Как я могу умереть, когда Макс сидит тут? Никак. Я знаю, что всё будет хорошо.

Я проснулась только вечером. Я даже не знала, вечер ли это. Я совсем потерялась во времени. Мне казалось, что прошло ужасно много времени, пока я спала. А что если уже утро следующего дня? Что если я упустила целый день своей жизни впустую?

Я заворочалась в постели. Открыла глаза. Макса рядом не было, но зато на его месте сидел мой папа. Я улыбнулась. Всё точно так же, как было в детстве. Он всегда сидел рядом, когда я болела. И мне стало так хорошо. Я словно вернулась в детство и снова стала маленькой. Все обо мне должны заботиться, а я могу делать, что захочу и капризничать. Ну, если подумать, то со мной всегда было так. Независимо от возраста.

Мне снова дали какую-то таблетку. Дали выпить что-то тёплое, и я опять захотела спать. Родители не ругались больше, они были испуганы, они просили прощения. Я вышла победителем. Победителем, у которого теперь какие-то серьёзные проблемы со здоровьем. Но это неважно, важно то, что я победила. Всем придётся теперь признать мою независимость и свободу. Мой бунт был не зря.

Я очень долго спала. Очень долго и тревожно. Когда мне становилось жарко, и я сбрасывала с себя одеяло, мне снился странный белый квадрат, но стоило мне озябнуть и накинуть на себя одеяло, чтобы стало теплее, белый квадрат медленно разрастался, менял свой цвет и превращался в красный прямоугольник. Потом мне снова становилось жарко, я снова сбрасывала с себя одеяло, и прямоугольник превращался в квадрат. И так всю ночь.