Анна
Шрифт:
– Тихо-тихо, остановись, я тебе помогу, – ответил я пытаясь громко привести его в чувства, на эти скачки и звуки прибежал Ник Спенсер, что возвёл над своей головой топор, жестом руки я его остановил, – Стой, нет, стой, это один из пациентов, он нам помог, обойди ещё раз все палаты, осмотри все шкафы и все тумбы, попытайся найти ампулу с препаратом, на которой будет написано “галоперидол”, займись этим, быстрее, а я справлюсь здесь сам, – отвечал я Нику.
– Чёрт, что за бред здесь творится, – недоумевающе сказал он, морща лоб, но потом всё же прислушавшись к моей просьбе, добавил – Хорошо, поищу.
Как только Ник удалился, я остался в одиночку с этим пациентом, пытаясь его успокоить словами и резкими помахиваниями руками, это не приводило ни к чему хорошему, он начинал лишь сильнее скакать, словно угорелый и тогда я решил воспользоваться положением “спасителя”, я отошёл от него, а моё лицо приобрело серьёзность и некую гордость во взгляде, – Сын мой, я пришёл на эту Землю чтобы спасти тебя и избавить от мучений, ты должен подчинить свою волю, свой разум и плоть мне, избранному спасителю Гогенцелорном, – говорил я, пытаясь сдерживать серьёзное выражение лица, хоть меня и бросало в порывы смеха и истерии от происходящего, но всё это мне удавалось удержать внутри, поэтому внешне я выглядел более чем убедительно и это правда начало работать, вдруг, сразу после этих слов он остановил скакать на одном месте, его лицо из безумного вновь стало серьёзным и он посмотрел в мои глаза, – Так-то лучше, сын мой, я приказываю тебе сейчас лечь и замолчать, замолчать. – грозно говорил я, сморщив лоб, я смотрел на него и когда он лёг и замолчал я окончил эти шизофренические всплески и отойдя из его зрительного обзора широко улыбнулся, продолжая сдерживать смех, а потом подойдя к одному из шкафов где когда-то раньше располагались медикаменты отыскал один единственно лежащий шприц с иглой и к этому моменту в процедурной появился и Ник, который держал целую упаковку этих спасительных средств, что возвращают шизофреников в этот серый, унылый, но к счастью, реальный мир. Открыв упаковку я достал оттуда одну ампулу и отломив головку набрал в шприц лекарство, всё содержимое этой ампулы, будь мы сейчас в прошлой жизни, то меня лишь за одну эту манипуляцию уже лишили бы лицензии и отправили бы под суд, ввиду того что я не имею никаких прав на использование этого лекарственного средства в своей практике, а сейчас в этом новом мире, что был полон множества плохих и, порой, просто ужасающих ситуаций, я делал это с особой смелостью и без доли страха, что меня кто-то накажет. Если и мог кто-либо это сделать, то это был скорее всего или Бог, если и он нас ещё не покинул или это был бы мертвец, поэтому переживать из-за таких мелочей больше не приходилось. Набрав лекарство, я подошёл к молодому человеку, а он с почтением и уважением мне улыбнулся, Ник с недоумением наблюдал за всем этим, его взгляд ловил и я. Я ввёл препарат в бедро, не желая его лишний раз беспокоить и пытаться перевернуть, я ввёл туда, куда была возможность ввести быстрее всего, а после чего откинул шприц в сторону отошёл и закрыл за собой дверь в процедурную.
– Он должен поспать, лекарство подействует, и мы узнаем кто это, это он нас спас, именно он чем-то отвлёк обращённых. – отвечал я, вполголоса смотря на Ника.
– Ты уверен, что он не опасен? Ведь если он болен шизофренией, то он может нам навредить, пусть даже и неосмысленно. – обеспокоенно ответил Ник, скрестив руки на груди и смотря куда-то в сторону процедурной.
– Именно с этой целью у нас есть запас этого препарата, – я помахал упаковкой с ампулами галоперидола, – Эти лекарства превращают его в обычного и, быть может, полезного человека для нашей команды. – продолжал я.
– В таком случае, он задержится с нами надолго, я нашёл три упаковки этого лекарства, видимо военные были слишком глупыми и не стали лазить по нижним полкам около того стола, – с усмешкой отвечал мне Ник, как только уловил моё довольное выражение лица.
– Ты вправду нашёл три десятка ампул? – с нотой удовлетворения и восхищения спрашивал я, – Что же, в таком случае мы и вправду сохраним ему жизнь, но для начала нужно отдохнуть, он придёт в себя через пару часов, поэтому пока можно отдохнуть и поесть, но перед этим надо запереться хорошенько, чтобы никто к нам не пролез, ведь мы не знаем что происходит на третьем этаже, там может быть в разы больше трупов, поэтому запри все двери, но перед этим принеси пакеты с едой, нужно поужинать, – отвечал я, мой голос затмевался уверенностью и спокойствием, я осознавал, что с этого дня беру себе под ответственность целую группу, пусть пока их и было всего два человека, но этот свет большой, да и путь наш дальний, за такой срок мы обязательно сможем отыскать кого-то ещё. Не зря говорят, что смех продлевает жизнь, именно так и было со мной, в этот самый момент, из-за всплесков эндорфинов, которые я получил благодаря этому шизофренику, тем что заставил меня играть по его сценарию, я обрёл надежду в будущее, я осознал что даже в этом, таком разрушенном, таком опасном мире, где человек стал сродни маленькой бедной овечке, уязвимым, где человек стал жертвой, можно и вправду выжить. Можно создать что-то из ничего, поэтому я был доволен и с полным удовлетворением отправился в санитарную комнату этого отделения, чтобы разведать имеется ли здесь хоть какая-то вода, чтобы смыть всю эту кровь и весь ужас, произошедшего за пару дней. Оказавшись в этой комнате я проверил кран и, о чудо, Бог предоставил нам ещё один шанс чтобы жить на этом свете, здесь была вода, пусть она и была холодной, пусть она пахла каким-то болотом, но здесь и вправду была вода, видимо водоснабжение здесь было местным а не централизованным, а значит где-то была целая канистра воды, по всей видимости на крыше, где собирала дождевую воду и где она отстаивалась.
Долго не мешкая и без доли какого-либо сомнения, потому что я понимал что всё спокойно и всё хорошо и никаких инцидентов не происходит, я решил принять душ, что собственно и сделал, пусть это и была весьма холодная вода и даже несмотря на то что весь сегодняшний день был очень тёплым и солнечным, я всё же содрогался и порой морщился от холодной воды, как только она касалась моего тела, но даже несмотря на этот факт, сейчас, в этом мире эта вода казалась самой лучшей и лучше её пока что, к большому сожалению было не найти. Границы между комфортом и дискомфортом полностью стёрлись в этом мире, их не стало, как не стало и цивилизации, люди, отчасти, сделали большой шаг в эволюции назад, хоть и эволюция не может идти обратно, но по воле произошедшего это произошло и вправду. И теперь каждый должен был адаптироваться к тому, что мы имели, в этому новому миру, который станет для кого-то вечной тягостью, а кого-то же заберёт с собой, в небытие лет.
Когда я принял душ, я смог отыскать в одной палате другие штаны, а в другой я нашёл относительно чистую, но хотя бы не окровавленную рубашку, которую я переодел, предварительно переложив из старой рубашки фотографию неизвестных мне людей, что радовались и улыбались, когда я был уже во всём чистом, от таких моих трансформаций был в шоке Ник, вернувшийся с пакетами еды, он посмотрел на меня непонимающим взглядом, пытаясь понять как я провернул этот фокус.
– Здесь есть вода, а кое-где осталась одежда, вода холодная и уже не свежая, но ты главное её не пей, а так можно принять душ, иди, а я пока проверю нашего спасителя, – отвечал я, сразу предваряя все его возможные вопросы.
– Никогда не подумал бы, что можно вот так радоваться обычной воде, но это и вправду чертовски радует меня, тогда я пошёл. – со счастливой улыбкой на лице ответил Ник и пошагал в санитарную комнату, на которую я предварительно указал ему рукой, а сам же в это время и вправду пошёл в процедурную, где в это время продолжал лежать незнакомец, который по всей видимости сейчас всё ещё спал, по крайней мере я надеялся на это, в виду того что я не знал правильной дозировки галоперидола я мог его совершенно запросто убить этой ампулой, поэтому я посматривал на его грудную клетку, которая каждую минуту то поднималась, то опускалась, что говорило о том что он жив, да и потом, если бы он умер, то он обязательно нас об этом уведомил бы, попытавшись нас сожрать, поэтому я был спокоен в этот момент, но всё же очень сильно хотел спать, я не знал сколько было времени за окном, потому что в отделении не было часов, да и я их не имел, а иных способов узнать время у нас и не было, да и имеется ли вообще хоть какой-то в этом смысл? Спрашивал я сам себя, осознавая, что попал в совершенно иной мир, в котором даже время будет самой последней нуждой, но судя по пейзажам за окнами уже близилось к полночи. Я достал пару банок фасоли в томатном соусе и при помощи ножа, который нашёл в полицейском участке вскрыл их, поставив на стол, затем достал батон хлеба и разломал его на три части, в надежде что пациент проснётся ночью и мы успеем его накормить и опросить, ибо ложиться спать с человеком имени которого мы даже не знали, который плюс ко всему ещё и является шизофреником, было таким себе предложением. Когда Ник уже вышел и переоделся, я сидел за столом на медицинском посту и ел свою фасоль, периодически закусывая её хлебом.
– Проходи, всё уже готово, нужно поесть, а потом разбудим этого паренька и допросим, опасно ложиться спать не зная о нём ничего, – отвечал я, попутно с этим поедая свою фасоль, Ник в этот момент подошёл тоже и сел на стул, что стоял неподалёку от поста, он взял свою банку фасоли и принялся её есть.
– Кто бы мог подумать, что однажды я окажусь в какой-то заброшенной чёртовой психушке, в компании с каким-то мужиком и шизофреником в придачу, – с усмешкой проговорил он, посматривая то на меня, то в свою банку, меня это безусловно тоже рассмешило и заставило улыбнуться.
– Вот что-что, а для меня более неожиданным и нежданным являлось то, что я увёл машину у своего начальника, с которым работал всего два месяца, но самое главное в этой истории именно то, что наш начальник был ещё тем не простым человеком, во всех планах, начиная от того что он был признанным челюстно-лицевым хирургом во всём штате и заканчивая его весьма скверным и не самым лучшим характером и сейчас я езжу на его ауди по разным штатам, когда он в это время либо уже мёртв либо в заложниках у военных, уж этого нам наверняка не узнать, – говорил я, периодически посмеиваясь и улыбаясь, в отделении уже было весьма и весьма темно, фактически кромешная темнота и видно было лишь эти жёлтые обшарпанные двери палат, когда мы доели нас начало клонить в сон, мы уже фактически были готовы лечь спать, полностью наплевав на то что с нами был неизвестный человек, больной шизофренией, но стоило лишь моим глазам начать закрываться, как мы с Ником услышали шумы из процедурной, сначала громкий звон, будто что-то стеклянное упало на плитку пола, а потом и шаги, за которыми последовал скрип открывающейся двери, я сидел с открытыми глазами, в тот момент когда перед нами оказался тот самый шизофреник, судя по его спокойному и на первый взгляд даже здоровому выражению лица, можно было предположить что лекарство подействовало и что он вправду пришёл в себя. Он стоял на ногах и с недоумением смотрел на нас, или пытаясь вспомнить кто мы такие или пытаясь понять, зачем мы здесь.
– Ты уже пришёл в норму? Это я, это мы, ты сегодня вечером нас спас, помог пробиться через толпу обращённых, – начал первым я, чтобы не возникало лишних вопросов и он смог нас вспомнить, когда я сказал ему это, он наморщил лоб, а затем закрыв за собой дверь и подойдя к креслу, что стояло по другую стену от поста начал говорить.
– Здравствуйте, уважаемые выжившие, да, я вас помню и рад что вам удалось спастись, – его голос был крайне и крайне необычным, настолько вежливым и учтивым, что на миг даже показалось что сегодня вечером я успокаивал совершенно иного человека, – Я сразу прошу прощения за инцидент произошедший вечером, мои доктора зовут это болезнью, но это, к счастью, дар, увы, с ним я совладать не в силах. – закончил он свой небольшой монолог, я уловил взгляд Ника, который смотрел на него непонимающим взглядом и какой-то недоброй улыбкой.