Анна
Шрифт:
Во взгляде Арана полыхнула настоящая ненависть. Но он быстро взял себя в руки и величественно кивнул:
— Аграй тоже готов сражаться за женщину, раз того требует твой обычай.
Я опасливо взглянула на Рейма, ожидая осуждения и злости. Но заметила только мимолетную одобрительную усмешку.
— Бой состоится завтра на рассвете, — огласил на весь зал Аран, поднимаясь со своего трона. — А пока… уберите этих двоих с глаз моих.
О! Да не стоит утруждать себя! Я и сама бы с радостью убралась. И куда дальше, чем он имел в виду. Но едва
— Хотя нет! Женщину оставьте. Она будет спать здесь.
Прекрасно просто. Хотя… может, это мне даже на руку.
Глава 15
Все, что я смогла — бросить беспомощный взгляд в спину Рейму, которого уводили демоны знают куда. Но тут же невысокая девушка, с виду — южных кровей, подхватила меня под локоть и поволокла в противоположную сторону. И казалось бы, вот она — возможность сбежать, но меня удерживала не вооруженная охрана, а Рейм и моя сумка, которая все так же висела на поясе Лао.
Проклятье! Как бы ее вернуть? Но для этого необходимо найти Лао. А он покинул зал вместе с Реймом.
Тоненькая смуглая девушка все тащила меня прочь из общего зала, затем во двор и в итоге завела меня в небольшую хозяйственную постройку прямо напротив этого черного выхода.
Единственная комната оказалась плохо освещенной. Свет едва пробивался в маленькие окна. Но его было достаточно, чтобы разглядеть и стеллаж с пузырьками, и сундуки, и стол, и длинную лавку рядом. А главное, лохань с горячей водой.
Моя провожатая принялась хозяйничать здесь, первым делом потрогала рукой воду и сама себе кивнула. Сама она была маленькой, худенькой, но судя по хватке, далеко не слабой. Вероятно, настолько не слабой, что на ее силу полагались, отправляя меня с ней.
В отличие от жен или любовниц Арана, одета она была проще, без мехов. Но зато в одежде виднелось серебро и даже украшения имелись. В зеленом длинном сарафане, подхваченном широким поясом с большой серебряной пряжкой в виде волка, не было ничего лишнего. Разве что несколько охранных знаков вышито по подолу. Девушка была молчалива, тиха и безучастна к моей персоне.
Она подтолкнула меня к большой лохани с горячей водой, а сама принялась рыться в сундуке, доставая сначала какую-то одежду, после большой отрез ткани, который здесь служил полотенцем.
Вода исходила паром и ароматом лаванды. Я стояла у глубокой лохани с горячей водой и с наслаждением вдыхала этот аромат. Боги, как давно я не принимала нормальную ванну. Хотя… в общем-то, пара дней. А ощущается как целая вечность. У свободы определенно есть свои минусы, и отсутствие нормальной купальни — один из них.
— Тебе надо искупаться, — как неразумной какой-то, пояснила мне девушка, осознав, что я так и не пошевелилась за это время.
Вероятно, в ее глазах я теперь совсем какая-то дикарка, которая в жизни не видела ни горячей воды, ни мыла. Даже обидно стало, если честно. Но я задумалась
— Правда? — притворно удивилась я, принявшись развязывать тесемки и расстёгивать крючки на моем сильно грязном и местами уже порванном южном одеянии.
Жалко. Не очень удобное оно, конечно, но ничего другого у меня не было. У меня вообще теперь ничего не было благодаря Лао. И я пока не понимаю, как мне вернуть свои вещи.
Как же все-таки неудобно знать сотню заклинаний на все случаи жизни, но при этом терять сознание от применения одного-двух.
— Да-да! — отмерла немного ошалевшая от моей «дремучести» девушка. — Раздеться, опуститься в воду. Я разотру твое тело мочалкой и мылом с лавандой. И ты станешь чистой, свежей, будешь хорошо пахнуть…
Как, видимо, жалко я выгляжу со стороны, если возможность вымыться мне предлагают как наивысшее благо. Да еще и разъясняют, что именно значит слово «купание».
Эх!
Решительно и немного нервно сняла одежду и уже без какого-либо удовольствия опустилась в воду. Даже пропало желание полежать в теплой водичке и отпариться. Девушка, которая здесь была вроде бы и свободна, но еще не забыла своего рабского прошлого, тут же собралась оттирать меня от грязи. Но поймала мой взгляд, замерла, словно ее на месте заморозили, и молча передала мне кусок намыленной мочалки.
— Тебе еще что-то нужно? — спросила она, опустив взгляд.
Ничего мне было не нужно, кроме моих вещей. Вот только я понятия не имела, где их искать сейчас. Куда их вообще дел Лао?
И тут я бросила задумчивый, оценивающий взгляд на девчушку. Она ведь может помочь мне не только с купанием.
— Не стоит утруждаться. Я вполне способна вымыться самостоятельно, — уже куда миролюбивей заговорила. — Как тебя зовут?
Смена тона разговора, да еще и настолько резкая, ее немного насторожила, но она все же ответила. Рабы не умеют показывать характер. И с одной стороны, мне это было на руку, а с другой — злило даже меня саму.
— Найрин. Меня зовут Найрин, — сказала она так, словно собственное имя ей казалось чужим и незнакомым. — Но тебе не очень нужно это знать. Здесь не принято называть женщин по именам. Просто женщина, и все.
Какое убожество. Обезличивание любого человека — это так… ужасно.
— Как это — обходиться без имени? — нахмурилась я. — Но ведь как-то же к тебе обращаются другие женщины, да и твой муж.
— Не надо называть женщину по имени, — воодушевившись, принялась объяснять мне Найрин, даже присела на стульчик возле лохани. — Когда ты с женщинами, то никто, кроме женщин вождя, не может тебе приказывать, — «женщин вождя»… не жен и не любовниц. Впрочем, могла бы и сразу догадаться. — А мужчины — вообще не имеют права к тебе обращаться, как только жрецы окропят вас араном. Но и ты не имеешь права говорить ни с одним мужчиной, кроме своего. И детей, пока они дети.