Анна
Шрифт:
— Женщина пыталась сбежать! Я поймал ее, когда она бродила на заднем дворе, — прогудел в ответ Лао.
Глава 16
Боги, а ведь все, что требовалось, — дойти до своей темницы и дождаться, пока Рейм придет за мной. Что ж за невезение такое? И надо же было Лао в это время выйти прогуляться. Сидел бы себе в общем зале и пил, что они тут пьют, вместе с остальными. Мне отчаянно захотелось выцарапать ему единственный уцелевший глаз. Вот только видеть начну и избавлюсь от тошнотворного запаха подгорелых волос. Большая удача, что
— Хм… — протянул не уважаемый Аран.
Я как раз успела проморгаться и смахнуть подступившие слезы, когда он поднялся со своего трона в полном всеобщем безмолвии. Этак даже угрожающе получилось у него. Я впечатлилась.
Но больше все же злилась. На себя! На свою беспомощность. Конечно, врасплох можно застать кого угодно. Но я-то возомнила себя великим магом, сильнейшей колдуньей, и тут меня как девку в дешевом трактире за патлы — и через весь двор. Даже если сейчас не вспоминать о том, что я — леди Анна Ньер, племянница короля, пусть и не все об этом знают, то все равно мерзко, противно и унизительно.
Похоже, здесь собралось все селение. Они смотрели на меня, как на диковинного зверька, который пытался удрать, был пойман и теперь точно будет посажен в клетку и наказан. И даже сострадания ждать не от кого. Одни мужчины и мальчишки. Ни единой женщины в зале. Праздник какой-то?
— Сбежать, значит, хотела?.. — протянул Аран, приближаясь. В его маленьких поросячьих глазах блеснуло что-то холодное, жестокое.
Вероятно, здесь женский побег в прошлый раз весьма болезненно восприняли. Вон как покоробило «лорда» — и не только его.
— Нет, конечно, — обиженно надув губы и убрав с лица растрепавшиеся волосы, я кое-как поднялась на ноги. Подозреваю, что не очень грациозно. Но снизу вверх смотреть на местного лорда — тоже не вариант. — Я проголодалась. Вышла поискать хоть кого-то. Мой страж спал, не растолкаешь, — прости паренек, но другого выхода у меня просто нет. — Людей на улице нет. Дозваться никого невозможно. А когда я уже возвращалась, то единственный, кого я встретила во всем селении, — вцепился мне в волосы, слова не дав сказать, и приволок сюда, как бродячего пса. У вас так принято обращаться с женщинами?
И главное, возмущение и обида в моем голосе не были поддельными. Это кем надо быть, чтобы позволять себе подобное?
— С теми, что врут и хотят ужалить, словно ядовитые змеи, — да, — прогудел над головой ненавистный Лао.
Надо будет его на прощание наградить каким-нибудь проклятием. Расстройство желудка — в самый раз пришлось бы.
Но сейчас мне надо было выкрутиться, вернуть себе хоть каплю доверия и дождаться Рейма, чтобы сбежать по-настоящему. А еще…
Я мазнула взглядом по фигуре Лао, отметив, что и моя котомка, и меч Рейма все еще при нем.
— Это ты так решил? — вскинув бровь, насмешливо поинтересовалась я. — С чего ты вообще взял, что я собралась сбежать?
Удивление Лао скрыть не смог. Повисла неловкая пауза. Я даже на какое-то короткое мгновение забыла, что за нашей перепалкой следит все селение. И вполне вероятно, что я сейчас топчусь по авторитету могучего воина. Но мне было плевать. Он сделал мне больно. И
— У тебя гнилой язык, женщина, — процедил воин, сжав руки в кулаки.
На какую-то долю мгновения у меня возникло чувство, что он меня ударит. Вот этим кулаком и изо всей силы. И чтобы не допустить фатального для меня рукоприкладства — придется применить магию. Что делать потом? Это вопрос, который останется без ответа. Ведь я уже решительно не понимала, на что способна и чем для меня самой обернется применение магии. Помимо того, что все узнают то, что я все еще пытаюсь скрыть.
Но в меня словно бес вселился. Как-то незаметно стерлась та грань, что разделяла рассудительность и безумие. Казалось бы, между этими состояниями пропасть, но я с легкостью ее перешагнула.
— А у тебя — сердце, — с неожиданной для себя же злостью процедила я. — Я не встречала еще такого жалкого подобия мужчины. Ты не способен сражаться, а способен только подкрадываться со спины, воевать с женщиной. Может, еще и с детьми? Не удивлюсь, что это все, на что хватает твоей храбрости! И это лучшие ваши воины? Неудивительно, что женщин в вашем селении так мало. Женщины тянутся к сильным и храбрым, а не… — я мазнула по Лао красноречивым взглядом и поморщилась, демонстрируя все свое презрение.
Вероятно, для могучего победителя безоружных девиц моя непокорность тоже стала неожиданностью. Он побледнел так, что темный, еще не очень старый шрам стал еще темнее. В его единственном глазу мелькнула паника. Он испугался? Чего? Неужели я так страшна в гневе?
Даже не сомневаюсь. Не раз замечала вот такое же выражение лица у отца, когда наш скандал выходил на новый уровень и я приходила в бешенство. Он тоже опасался. Я всегда предполагала, что это потому, что он догадывался о наших способностях. Но сейчас чувствую — тут что-то другое.
Так вам всем! Это не рабынь подчинять своей воле. Я свободная женщина. Хоть и приходится за свою свободу сражаться каждый день.
— Ты… тварь… — это уже не было нападение, Лао защищался. Защищался от собственного страха.
— Мне все равно, кем ты меня считаешь! Мне плевать, кем вы все меня считаете, — обернувшись к совсем окаменевшим присутствующим, нахально усмехнулась я. Я чувствовала силу, власть над ними, и это пьянило не хуже хорошего вина. — Я покину ваше селение, какие бы вы планы на меня ни строили. Разница только в том, уйду ли я миром, и тогда все останутся недовольны, но живы, или же вы попытаетесь меня остановить, и тогда ваши женщины еще до рассвета взвоют над вашими бездыханными телами.
И казалось бы, мои угрозы были смешны. Но решимость и самоуверенность Лао поколебали.
— Это ты сдохнешь прямо здесь, тварь! — процедил Лао совсем рядом. И оглянувшись, я уже видела, как его кулак летит мне в лицо.
Лао войдет в мои воспоминания не просто как жестокий дикарь, а как жестокий дикарь, заставший меня врасплох дважды.
Казалось бы, удар неизбежен. Но его не последовало.
Все произошло как-то стремительно, быстро и совершенно непонятно. Рывок — и Лао откинуло на приличное расстояние. Шелест стали, покидающей ножны. Неизвестно откуда появился Рейм. И я буквально оказалась за его спиной.