Аннабель
Шрифт:
Нора не спала и не ела. Она лишь бродила по дому и плакала. – Найдите мою дочь! – сказала она полицейским, задававшим вопросы. – Вы должны вернуть ее домой!
И Фредрик заверял ее, что Аннабель вернется. Он повторял это раз за разом. Но правда заключалась в том, что сам он уже в это не верил. В душу все более закрадывалось чувство, что живую девочку никто уже не ищет.
11
Полицейский участок Гюльспонга занимал несколько комнат на первом этаже жилого дома на главной улице. Однажды Чарли
«Что такое этот ваш долбаный общественный порядок? – кричала Бетти. – Что вы понимаете под нарушением своего долбаного общественного порядка?»
И еще она пнула ногой стул, и тут полицейский взял ее за руки и сказал, что если она не успокоится, то не сможет забрать домой дочь. Он счел, что в том состоянии, в каком находится Бетти, она не способна позаботиться о ребенке. В тот раз им пришлось остаться на несколько часов – полицейский не торопился домой и дождался, пока Бетти протрезвеет. Он не мог отправить маленькую девочку домой с такой пьяной и разъяренной мамашей.
В дверях их встретил мужчина в форме полицейского. Вид у него был очень серьезный, когда он поздоровался с ними за руку и представился как Улоф Янссон. Он сказал, что работает здесь уже шестнадцать лет, но дел об исчезновении детей за это время не было – ни одного.
– Здесь, в деревне все знают, кто куда пошел, – пояснил он.
В помещении для совещаний сидели еще два полицейских и курили. Андерс бросил на Чарли многозначительный взгляд, говоривший: «Вот тебе и путешествие назад во времени».
– Наверное, нам следует представиться, – произнес один из молодых мужчин, сидящих за столом. – Аднан Ноор.
Он пожал руку Чарли.
– А я подумал, что приедут два мужчины, – продолжал он. – Услышав такое имя, я подумал…
– Надеюсь, ты не разочарован, – прервала его Чарли.
Нет, не разочарован, заверил Аднан. С чего ему быть разочарованным?
Его коллега прервал их разговор и тоже представился. Его зовут Микке Андерссон, и он работает в Гюльспонге с… Чарли не стала вслушиваться в его послужной список. Она лишь испытала огромное облегчение оттого, что никого из них не знает, и ни один из присутствующих, похоже, не отреагировал на ее фамилию. Лагер… у нас тут жил давно кто-то по фамилии Лагер. Улоф стал рассказывать, что работал в девяностые в отделе по расследованию убийств в Гетеборге, так что может без проблем продолжить возглавлять следственную группу. Да, к тому же он хорошо знает здешние места, так что это было бы наиболее логично.
– Я предполагаю, что кто-то из вас возьмет на себя проведение допросов? – спросил он и посмотрел на Чарли.
Она кивнула. Ее это устроит.
– Я могу помочь Чарли в этой роли, – сказал Андерс.
– Кроме того, мы получим подкрепление из Шевде, – продолжал Улоф. – Возможно, уже сегодня вечером.
На белой доске, висевшей на стене, фломастером была начерчена ось времени. Над ней была прикреплена фотография Аннабель, а под ней – фото и названия тех мест, где она находилась в последние часы перед исчезновением. Сначала у лучшей подруги, Ребекки Гам, потом на вечеринке, а далее… никаких следов.
На стол поставили черный кофе. – Молока нет, – сказала Улоф. – Соевого тоже, – добавил он в ответ на вопрос Андерса. Но сахар есть – и кусочками, и такой специальный, для диабетиков.
– Нет,
– Сразу заметно, что вы из Стокгольма, – сказал Микке.
Андерс спросил, что он имеет в виду. Микке улыбнулся и ответил, что у всех стокгольмцев проблемы с адаптацией – они всегда пытаются лезть в чужой монастырь со своим уставом.
– Ну, наверное, не все стокгольмцы одинаковые? – сказал Андерс.
На что Микке рассмеялся и сказал, что точно одинаковые – во всяком случае, те, с кем ему доводилось встречаться.
– Возможно, ты их не очень много видел.
– Достаточно много, – ответил Микке, кладя в свою чашку три куска сахара.
Когда перед каждым стояла чашка кофе, Улоф сделал обзор произошедших событий. Итак, Аннабель Роос была на вечеринке в сельском магазине Валля.
– Это организованное мероприятие? – спросил Андерс.
Микке рассмеялся.
– Что? – удивился Андерс. – Разве я сказал что-то смешное?
Микке покачал головой. Его рассмешила сама формулировка – «организованное мероприятие» в одном предложении с магазином Валля.
– Я просто пытаюсь уяснить себе картину – надеюсь, ты ничего не имеешь против?
Улоф продолжал свой обзор, не обращая внимания на этот обмен репликами. В общей сложности там находилось пятнадцать подростков. Все они говорят примерно одно и то же – что Аннабель сильно напилась, повздорила с несколькими из них. Кричала, шумела и выпила куда больше, чем обычно. Когда приехал отец и стал разыскивать дочь, в здании оставались семь человек. Улоф указал на этих ребят на фотографиях на доске: Сванте Линдер, Юнас Ландель, Ноэль Карлссон, Себастьян Бьерк, Вильям Старк, Ребекка Гам и Сара Ларссон. По их словам, никто из них не мог указать точно, когда Аннабель ушла с вечеринки, но по всей вероятности, это произошло между двенадцатью и часом ночи. Себастьян Бьерк, по его собственным словам и показаниям других, отключился вскоре после того, как появились Аннабель и Ребекка, так что его, в общих чертах, можно было вычеркнуть из списка – и как потенциального преступника, и как свидетеля.
– Юнас Ландель, – проговорила Чарли. – Он работает в мотеле.
– Да, – сказал Микке. – А что в этом такого?
– Ничего. Просто я узнала его.
Улоф потянул себя за пальцы так, что суставы затрещали. Затем озвучил находки криминалистов. На столе в кухне обнаружены следы крови. Количество небольшое, однако их все равно отправили на анализ. И – нет, ясное дело, ответа из Линчепинга еще не получили. Кроме того, в запертой комнате на верхнем этаже найдены остатки плантации конопли. Так что есть основания считать, подчеркнул Улоф, что молодежи, которая устраивает там свои вечеринки, есть что скрывать, хотя это еще не означает, что они как-то связаны с исчезновением Аннабель.
– Вы запросили список вызовов с ее телефона? – спросила Чарли.
Улоф кивнул. В списках часто фигурирует один номер, но пользователь не зарегистрирован. На этот номер Аннабель звонила в пятницу в одиннадцать часов вечера. Они проверили молодежь, из тех, кто был на вечеринке, а также ближайшее окружение Аннабель – у всех постоянные номера с абонентской платой. Этого номера никто не узнал. И – да, конечно, они пытались по нему позвонить, но он отключен.
– А сообщения? Эсэмэски? – уточнила Чарли, поскольку все продолжали молчать.