Аномалии.INFERNO
Шрифт:
— Вы, наверное, интерны? — спросила воспитательница с некоторой подозрительностью. Оля почти уже растерялась, но Денис, стоящий поодаль от нее, не допустил провала очередного этапа великой миссии спасения.
— Нет. Интернами мы были год назад, сказал он уверенно и заносчиво. — Сейчас мы, как это гордо звучит, молодые специалисты-практиканты! — он изобразил мужественное самоотверженное лицо, которое все-таки убедило Евгению Романовну, что к ней приехали настоящие профессионалы своего дела.
Она подошла к двери и открыла ее, чтобы «молодые специалисты» могли с комфортом разместиться внутри заведения, являющегося первой ступенью на пути человеческой
ИВЧ-фашистов провели в уютный зал для занятий, выкрашенный в некий кислотно-лимонный цвет и заполненный всяческими рисунками и аппликациями, созданными уже не первым поколением местных воспитанников. Вдоль стенки стояли пластиковые шкафчики со всякой утварью для детского творчества. Глядя на мебель, которой располагал детсад, можно было сделать вывод, что у него есть спонсор где-нибудь из Германии или Франции, что было довольно большой редкостью для белорусских воспитательных учреждений, большинство которых оказалось в самом центре большой финансовой дыры.
Оля и Денис поставили на одну из парт сумки. Затем они достали сначала картонные коробки с нанесенными на них поддельными этикетками, а позже, вскрыв одну из них, достали герметично запакованные ампулы, собственного производства.
Воспитательница, организовав очередь из немного напуганных детишек, подводила их по одному к ИВЧ-фашистам. Оля как всегда с улыбкой на лице вскрывала ампулы, а Денис, хладнокровно набирая в шприц нужное количество препарата, аккуратно впрыскивал под кожу плачущему ребенку инъекцию. Ревущие от страха дети, раздражали Дениса, поэтому работу он свою делать старался как можно быстрее.
Вскоре Денис уже собирал остатки ампул и складывал одноразовые шприцы в целлофановый мешок. Оля в это время играла с каким-то малышом, то щекоча его, то аккуратно нажимая указательным пальцем на носик. Забыв уже моментальную боль от укола, малыш смеялся, глядя в искренние глаза девушки.
Когда они выходили, выстроившиеся дети по наставлению Евгении Романовны махали им на прощанье рукой. Сев в машину и закрыв дверь, Оля отвечала им тем же, все также безгранично улыбаясь.
«Таблетка» тронулась. Распылив по воздуху елейный бензиновый дым, она неслась на окраину столицы. Там ее спрячут, а потом разберут на запчасти. Новообращенные дети, получившие инъекцию вируса, разойдутся по своим уютным домам…
В машине, несмотря на присутствие немногословного Семеныча, Денис стянул с Оли кофту. Так как лифчика она не носила, то перед его взором оказалась довольно большая и эстетически правильной формы грудь с двумя набухшими от возбуждения сосками. Денис жадно мял руками грудь девушки, целуя ее в губы и живот, пробегая языком по всей верхней половине ее тела. Вскоре на кушетку для пациента полетели джинсы, и они в такт задвигались на грязном полу машины, которая продолжала петлять по минским улицам на пути к секретному гаражу.
Пока Оля стонала, ощущая своей влажной промежностью силу и напор Дениса, Семеныч включил радио, эфир которого был заполнен абсолютно лишенными смысла песнями белорусских исполнителей, грубо и пошло переделанными на западный манер.
Когда Денис кончил, его каменное лицо на миг сморщилось, а потом стало таким же невозмутимым, как и прежде. Оля гладила его по затылку и, закрыв глаза, нашептывала ему на ухо нечто невнятное. Возможно, она вспоминала детей в садике и подсознательно тоже хотела ребенка, хотя и понимала, что братство ее так просто не отпустит, а консервативное белорусское общество не так легко примет ИВЧ-инфицированную мать.
Когда они молча оделись, машина уже остановилась в одном из гаражным кооперативов на окраине Минска.
7
Наиболее живописно минская городская свалка выглядела вечерами, когда еще теплое осеннее солнце своими мягкими лучами озаряло бесконечные груды мусора. В такие моменты Месье Вантуз — начальник городской свалки — любил подойти к мутному окошку своего металлического вагончика и представить, будто находится на совершенно другой планете и видит сейчас последствия межгалактических войн. Синий вагончик, находившийся на возвышении рядом со свалкой, был его своеобразным офисом, откуда Месье Вантуз мог решать свои дела, связанные с разного рода махинациями на объекте. У многих, конечно же, возникало удивление, какие могут быть махинации на этой громадной мусорке? А ведь все было предельно просто: Месье Вантуз промышлял, к примеру, поиском цветных металлов, которые потом можно было с выгодой продать серьезным людям в черных парадных костюмах. Они периодически заезжали к нему, морщась от привычной для него вони.
Деловые люди, привыкшие к бюргерскому комфорту, не могли понять того счастья, которое испытывал их чудаковатый партнер, живя среди смрада в старом синем вагончике, все удобства которого ограничивались радио, деревянной самодельной койкой и ржавой раковиной. Но Месье Вантуз никогда не обращал внимания на упреки представителей среднего класса в свой адрес. Он просто делал свою, в прямом смысле слова, «грязную» работу, а накопленные деньги бережно хранил на шатких счетах белорусских банков. Вдоволь насмотревшись вечерних пейзажей, он подошел к раковине и, крутанув вентиль, подставил свою голову под поток холодной воды, хранившейся в железном бочонке прямо над раковиной. Воду каждое утро нужно было доливать, а в течение дня экономить. Но суровые маргинальные условия нисколько не пугали закаленного в боях с жизнью бродягу. Он опустил свою лысую голову под струи воды, умыл ладонями морщинистое лицо и, если бы посмотрел в зеркало, которого здесь никогда не было, увидел бы отражение пожилого человека, в голубых глазах которого скрывалась острая боль, вызванная многолетним одиночеством.
Вскоре должны были приехать закупщики цветных металлов. С ними у Месье Вантуза был разговор короткий. Все собрано в кучу. Привезенные студенты погружают ее на фуру, получают какие-то копейки, а потом все счастливые и довольные уезжают по своим делам. Только Месье Вантуз оставался здесь в одиночку сторожить покой вещей, отправленных в прошлое.
Как он и предполагал, ближе к семи часам вечера подъехал легковой автомобиль и фура. Автомобиль несколько раз посигналил, уставший Месье Вантуз накинул на свои плечи старую солдатскую шинель и спустился вниз по металлической лестнице. Здесь его ждал очередной бизнесмен в своей классической форме: наголо бритый, полноватый и в кожаном пиджаке.
— Ну че, начальник, где обещанный товар? — произнес он борзо, оглядывая глухие окрестности и морщась от неприятного запаха, намертво укоренившегося в этих краях.
Они пожали друг другу руки, и, пока Месье Вантуз, стоя спиной к деловому партнеру, демонстрировал нужную груду меди, брезгливый воротила салфеткой протирал ладони после крепкого рукопожатия начальника свалки.
Затем несколько худых студентов выгрузились из кузова фуры и в темпе начали тягать бесформенные части старых заводских станков, разбитых автомобилей и всякой мелочи, ценность которой значительно возрастет уже после переплавки.